Измена. Серебряная Принцесса - Стеффи Ли
— Не уйду.
— Обещай мне.
— Обещаю.
Отодвинувшись, он берет мое лицо в свои ладони и внимательно вглядывается в глаза. Большими пальцами гладяит кожу на моих щеках.
Его тьма с мучительной тоской вглядывается в мою.
Наша компания состоит из ночи, покалеченных надежд, огромного количества алкоголя в его крови и двух разбитых сердец, которые до сих пор бьются в унисон.
И несмотря на всю боль, которая разрывает меня изнутри, слеза выкатывается из моего левого глаза и медленно течет вниз по щеке, потому что я ощущаю и его боль тоже.
Василий сказал, что его друг сломлен, и он не смог бы найти другого слова, чтобы лучше описать состояние Андрея. Тот, кого я всегда привыкла видеть уверенным завоевателем мира, идущим к своей мечте, выглядит так, будто все резко потеряло смысл.
— Почему ты задаешь этот вопрос, если и так знаешь на него ответ? — его лоб соприкасается с моим. — Совесть облачилась в твое прекрасное лицо, чтобы мне стало еще паршивее… Я поступил, как тварь, и никогда не смогу попросить у тебя настоящей прощения, потому что знаю, что никогда не смогу его заслужить. Но даже тогда, когда ты лишь моя сладкая пьяная фантазия, не прощай.
— А если настоящая я тебя прощу?
Андрей снова берет мое лицо в свои ладони и строго смотрит в глаза.
— Нельзя. — качает головой, — Ты моя фантазия, и я запрещаю тебе меня прощать. Запрещаю, Северина. — он смотрит на мои губы, слишком долго и слишком мучительно. Вызывает в моем теле томление и глухо шепчет, — Но ты сейчас в моей власти, и я не могу запретить себе любить тебя.
Его губы прикасаются к моим в требовательном поцелуе, а потом мы оба падаем на диван, окунаясь в пучину боли, поломанных грез и горькой безудержной страсти.
Глава 50
Было утро. Пять часов и пятьдесят две минуты. Кто-то еще спал и видел радужные сны, а я снова очнулась в кошмаре.
Припарковавшись под деревьями, стою в тени и точно знаю, что механизм, до сих пор успешно удерживающий меня на плаву, съехал в сторону. Дамбу затопило, красный уровень опасности слепит глаза.
Я не спала всю ночь. И нисколько не жалею о том, что произошло. Даже малейшее воспоминание о его губах, руках и его теле поверх моего вызывает краску стыда на моих щеках, трепет в груди и томление между бедрами.
Совершенно особенными были те моменты, когда Андрей, находясь во мне, шептал какие-то очаровательные нежности.
Кажется, он так и не понял, что я не его пьяная фантазия. Ни в первый раз, ни в третий. Он крепко заснул, с довольной улыбкой на лице. А я так и не смогла. Просто лежала рядом и смотрела на него, словно завороженная.
Когда забрезжил рассвет, поняла, что хочу пить.
Освободиться из железных объятий Андрея было не самой легкой задачей. На каждую предпринятую попытку, он начинал возмущённо сопеть и крепче прижимал к себе. Но в конце концов мне все же удалось освободиться.
И даже принять душ, а затем воспользоваться одним из чистых полотенец, которые лежат в их шкафу в ванной. Надеюсь, он не рассердится, заметив, что я взяла его без спроса.
Потом направилась на кухню и приготовила завтрак. Не самое здравое решение в столь ранний час. Но я подумала, что ему будет приятно, когда он проснётся. А то вдруг я тоже засну, а, проснувшись, ничего толком не успею сделать и всё сожгу.
Конечно, вряд ли остывшая яичница — это верх романтики, но я честно старалась.
На цыпочках вернулась в комнату. Остановилась напротив спящего Андрея. Поморщилась, заметив бутылку. А потом взгляд упал к скомканным бумагам.
Я не какая-то невежливая истеричка, чтобы вламываться к людям в шесть утра. Всегда должны быть соблюдены хоть какие-то нормы приличия. Хотя взгляды современного общества насчет утренних визитов несколько разнятся. И никто не дает четких рекомендаций. Так как в целом утренние визиты, если они не затрагивают рабочие вопросы, не очень приняты в драгоценном свете, если только вы не были приглашены заранее.
Но сейчас у меня нет ни времени, ни желания договариваться с Левой.
Мне доподлинно известно, что во время своих каникул он редко встает раньше одиннадцати утра, оттого я не звоню ему, когда стрелка останавливается на шести. Набираю его номер лишь спустя два часа.
В восемь раздается первый дзинь.
Отвечают мне не сразу. Пять гудков идут один за другим. И наконец на том конце провода звучит сонный голос Льва.
— Севушка… ты чего в такую рань? Что-то случилось?
— Да. Нам надо встретиться и поговорить.
— Я всегда готов. Только давай чуть-чуть попозже?
— Я в машине, практически напротив твоих ворот. Откроешь?
— Это шутка?
— Нет.
— Дай мне минуту.
Он завершает звонок, а через пару мгновений золотые ворота высотой в три человеческих роста расходятся в стороны, пропуская нас с мерседесом Констанции внутрь владений Золотых.
Дверь роскошного дома открывается в ту же секунду, как только я оказываюсь напротив неё. Лева встречает меня в леопардовом халате с сонной улыбкой на губах. Он склоняется для объятий и поцелуя.
Но его улыбка меркнет, когда звук пощёчины касается мраморных стен.
Я удивляю не только его. Но и себя. Я не собиралась этого делать. Клянусь. Этого не было в моих планах. Но, кажется, я вдруг настолько истощена морально, что незаметно приступила к стадии «хочу кричать, ломать и крушить стены вокруг».
Он удивлённо прикладывает ладонь к своей щеке, смотрит на меня, а затем довольно спокойно, даже несколько иронично, задаёт вопрос:
— Это вместо: «Доброе утро, Левушка?» У нас новый формат?
— Это вместо: «Как ты мог так со мной поступить?!»
— Я не понимаю, о чем ты, Севушка. Давай пройдем в мою комнату и спокойно обо всем поговорим.
— Не понимаешь? Ты, правда, не понимаешь? — короткий истеричный смешок вырывается из моего рта, — А это тогда что, сможешь объяснить?
Я поднимаю к его глазам те самые бумаги, которые взяла со стола Андрея.
Взгляд Левы моментально меняется. Приятная расслабленная улыбка закрывает за собой дверь. Он мрачно смотрит на договор и тихо говорит:
— Эта гнида тебе рассказал? Что ж, я все равно не ожидал, что
