Коньки и Камни - Хизер К. Майерс
От него исходила аура загадочной таинственности, которая пугала меня даже спустя столько лет. Он обладал высокой и стройной фигурой и излучал спокойную уверенность в каждом шаге. Его темные ониксовые глаза таили в себе мудрость и знания не по годам, скрывая его тайны и внутреннее беспокойство.
Его длинные волосы цвета воронова крыла ниспадали прямыми локонами, обрамляя лицо с элегантным и неподвластным времени выражением. Его выражение лица было обычно спокойным и собранным. Но за его взглядом скрывался тонкий намек на напряженность, дававший понять, что в нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
И так оно и было.
"Кукурузный лабиринт создан для того, чтобы дезориентировать и бросить вызов, — объяснил он, его слова текли плавно, холодно, но шелковисто. "Повороты и изгибы стратегически расположены так, чтобы сбить с толку тех, кто решится войти сюда без четкого чувства направления. Вы должны сосредоточиться на ориентирах и схемах, чтобы найти свой путь". Его губы дрогнули, но он не улыбнулся. "Иногда дело не в месте назначения, а в самом путешествии. Лабиринт учит нас принимать неопределенность и находить красоту в неожиданном".
Он шагнул ближе ко мне. Инстинктивно я сделала шаг назад, задев колючую кукурузу. Между мной и Адрианом сохранялось напряжение, невысказанное, но ощутимое. И тут раздался голос Адриана, такой же низкий и шелковистый, как всегда.
"Знаешь, — начал он, и в его тоне чувствовалась тревожная тяжесть, — несколько лет назад здесь, в этом кукурузном лабиринте, произошло убийство".
Я взглянул на него, заинтригованный и слегка ошарашенный внезапной переменой в разговоре. "Убийство? В кукурузном лабиринте?"
Адриан кивнул, выражение его лица было серьезным. "Да. Это был человек, настолько одержимый своей добычей, что он построил этот самый лабиринт, чтобы держать ее в ловушке". Он сделал еще один шаг ко мне, но мне некуда было двигаться. "Он сказал ей, что если она найдет выход, то сможет освободиться. Но если она не сможет, то будет принадлежать ему вечно". Она была студенткой из Крествуда, а он — ее профессором".
От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я не могла отделаться от чувства предчувствия. Эта история звучала как мрачный, извращенный рассказ об одержимости и пленении, такой, который может преследовать в кошмарах.
"Студентка, запертая в этих самых кукурузных стеблях, должна была пройти лабиринт, ища выход, в то время как ее мучитель наблюдал за ней, ожидая, когда она станет его призом", — продолжил он. "Говорят, что после этого лабиринт уже никогда не был прежним".
Я не мог не оглядеться вокруг с вновь обретенным чувством тревоги. Некогда красивый и безмятежный кукурузный лабиринт приобрел зловещий вид, словно темная история его прошлого хранилась в шелестящих кукурузных стеблях.
"Она выбралась?" прошептала я. Так долго он со мной не разговаривал, может быть, за все время, что я его знаю. Я не знала, почему он вдруг заговорил со мной. Я могла бы списать это на алкоголь, но я знала, что Адриан не пьет, и я не чувствовала запаха алкоголя в его дыхании. "Она была свободна?"
Загадочная улыбка Адриана стала еще глубже, и он посмотрел на меня, его темные глаза блестели. "Это интересный вопрос", — ответил он низким, загадочным тоном. "Видите ли, она никогда не стремилась к свободе. Она хотела, чтобы за ней гнались, чтобы она чувствовала азарт охоты. Именно погоня держала ее в плену, а не сам лабиринт".
От его слов у меня по позвоночнику пробежала дрожь, и я почувствовал странную смесь восхищения и страха. Почему мне казалось, что он говорит не только о девушке и ее охотнике?
Адриан придвинулся ближе, его присутствие снова стало тесным для моего личного пространства, и я не могла не отреагировать на это. Сердце заколотилось, и я встретила его напряженный взгляд. Его близость одновременно нервировала и возбуждала, как будто меня втянули в опасную игру, которой я не могла сопротивляться.
В этот момент я почувствовала себя частью той самой истории, которую он рассказал, попав в лабиринт тайн и притяжения, а Адриан был пленительной фигурой, которая держала ключ к интриге.
Что было неправильно.
Определенно, определенно неправильно.
"Откуда ты знаешь?" спросила я.
Адриан протянул руку и закрутил прядь розовых волос у меня за ухом. Я ненавидела, когда по моей коже бежали мурашки. "Я знаю его", — сказал он. "Он принадлежит к семье Вульф".
"Вульф?" спросила я. "Как Лиам?"
"Скорее, его кузены".
Когда слова Адриана повисли в воздухе, а его присутствие оказалось так близко от меня, я втянулась в его напряженный взгляд, чувствуя себя на краю чего-то неизведанного и необъяснимого. Я почти не замечала окружающего мира, потеряв себя в магнетическом притяжении его присутствия.
Это было опасно.
"Сиенна!" Голос Донована прорезал дымку, выведя меня из транса. Я повернулась, пытаясь найти Донована, но Адриан улыбнулся, снова привлекая мое внимание.
"Похоже, твой рыцарь в сияющих доспехах прибыл", — заметил он, в его голосе прозвучали нотки веселья. "А может, он всегда знал, что тебя нет, и ему было все равно. Иногда решение находится прямо перед нашими глазами, но мы слишком ослеплены страхом, чтобы увидеть его. Надеюсь, ты выберешься из лабиринта раньше, чем он заберет и тебя".
С этими загадочными словами Адриан повернулся и пошел прочь, исчезая в тени кукурузного лабиринта, оставляя меня в состоянии недоумения и интриги.
Я моргнула и, когда Донован, нахмурившись, дошел до меня, поняла всю абсурдность ситуации. Выход из лабиринта все это время был прямо передо мной, и я дал волю своему воображению, позволив себе окунуться в таинственность и притягательность этой ночи.
"Где, черт возьми, ты была?" спросил Донован, сведя брови вместе. "Я везде тебя искал. Пойдем. Они играют в "Семь минут на небесах". Я думаю, мы сыграем в игру и уйдем, как ты и хотела, хорошо?"
Когда Донован обхватил меня руками, я не могла не рассмеяться над собственной глупостью, чувствуя одновременно смущение и облегчение. Чары, наложенные на меня Адрианом, постепенно исчезали, и я поняла, что иногда ответы оказываются проще, чем мы думали.
Но мысль об Адриане,
