Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.
Зак поднес руку к моему лицу.
— Видишь, что ты сделала?
Я кивнула.
— Теперь полижи это.
Я так и сделала. С таким энтузиазмом, которого хватило бы на спасение всей страны от инопланетного вторжения.
Было что-то невероятно горячее в том, чтобы лизать свое собственное желание для него. Когда я закончила, он осмотрел свою ладонь сквозь капюшон, ухмыльнулся, а затем опустился, чтобы поцеловать меня до смерти.
Наши языки сплелись. Мы стонали в поцелуе, прижимаясь друг к другу.
Все мое тело было разбито — и оргазмом, и позой, в которой я его принимала, — но я все равно хотела отплатить ему тем же. Дать ему разрядку, в которой он отчаянно нуждался.
В конце концов, он был человеком, сколько бы он ни отрицал это в себе.
Я оттолкнула его от себя. Он откатился на пассажирское сиденье, следя за моими движениями жаждущими глазами.
Я отперла дверь, обогнула машину и открыла пассажирское сиденье, зацепив его пальцем.
— Вставай.
— Ты бросаешь меня в лесу? — Зак сжал свой член, пытаясь усмирить эрекцию, и нащупал в темноте трусы-боксеры. — Потому что, позволь заверить тебя, Маленькая Осьминожка, я уже страдаю здесь.
— Мы собираемся решить твою проблему без секса, — объявила я, схватив его за руку и потянув к выходу.
Он, похоже, был не против прикосновений — во всяком случае, прикосновений ко мне. Гордость переполняла мою грудь от того, как далеко он зашел.
В слабом свете фар я заметила скептицизм в его приподнятой брови, но он все равно отнесся ко мне с юмором.
Я закрыла за ним дверь и, прижав его к себе, поцеловала. Мы оба были обнажены до нижнего белья.
В любую секунду кто-нибудь мог нас застукать.
Одна только мысль о том, что нас могут увидеть, приводила меня в восторг. Но я отличалась от Зака — я постоянно флиртовала с опасностью. Я понимала, что подталкиваю его к этому.
Но я не понимала, почему он мне это позволяет.
Зак оглянулся, когда я опустилась на колени. Гравий впился в кожу. Я сдвинула его черные Calvin Kleins еще ниже.
Его горячий член пульсировал в моей руке, такой большой, что я даже не могла его удержать.
— Я бы не хотел, чтобы меня застали с членом во рту моей домработницы, — пробормотал он, проводя пальцами по моим волосам и притягивая меня ближе, вопреки своим словам. — Такой уровень разврата могут позволить себе только белые политики средних лет, Осьми. Встань. Мы займемся этим в другой раз…
Но не успел он закончить фразу, как я схватила основание его члена и направила его в рот, облизывая до самого кончика.
— Неважно. — Он провел рукой по лицу, шипя: — Похоже, я собираюсь разрушить свою репутацию, как и все остальные принципы, которых я когда-либо придерживался. Просто поразительно, как твой язык доставляет мне неприятности.
В горле у меня заклокотало, но я подавила смешок и втянула в рот половину его члена.
Я хотела больше, но он не поместится.
Он дважды намотал мои дикие локоны на кулак и наклонил мою голову так, что начал проникать в мой рот.
— Черт, Осьми, как же в тебе хорошо.
Я наблюдала за его лицом сквозь занавеску ресниц, покачивая головой вперед-назад, наслаждаясь его вкусом — землистым и цитрусовым.
— Еще, Фэрроу. Вот так. — Он толкнулся бедрами вперед, умоляя меня взять в рот еще больше его члена. — Такая хорошая девочка.
Я усмехнулась, обхватив его член.
Никто еще не обвинял меня в этом.
— Ты слишком большой, — смогла пробормотать я. — Он никогда не войдет полностью.
— Мы сделаем так, что он будет впору. Обещаю.
— Он огромный.
— Давай попробуем по одному дюйму за раз.
Ему было легко говорить.
Не ему же нужно было подгонять столько дюймов.
Я открыла рот шире, наклонив подбородок, когда он обхватил свой член и направил его глубже в мой рот. Его кончик уперся в заднюю стенку моего горла.
На глаза навернулись слезы, сработал рвотный рефлекс. Я подавила его, отчаянно желая, чтобы ему было хорошо.
Он внезапно остановился, его тело напряглось. Его пресс был сумасшедшим. При каждом вдохе он сокращался.
Он погладил меня по голове, почти благоговейно.
— Ты в порядке, чтобы взять еще немного?
Я кивнула.
Почему ты киваешь? Он собирается затолкать твои гланды в легкие.
— Ты уверена?
Поскольку я не могла разговаривать с его членом, я не ответила, а показала ему большой палец.
Зак захихикал, его хрипловатый голос проник в мой организм, согревая меня в такую холодную ночь. Он надавил еще глубже. Его член обхватил мое горло.
Я дышала через ноздри и пыталась регулировать дыхание. Я буквально задыхалась от его члена.
— Ты такая теплая, — ворковал он, и все мое сердце превратилось в лужицу слизи в животе. — Я хочу трахнуть твой рот так сильно, что ты больше никогда не сможешь его закрыть.
Я погладила его по яйцам, предупреждая, чтобы он прекратил свои грязные разговоры. Он застонал и откинул голову назад, продвигаясь все дальше. Теперь он был полностью в моем рту. Нам потребовалось время, чтобы привыкнуть к ситуации.
Он потрепал волосы на моем затылке.
— Можно мне кончить тебе в рот?
Я почувствовала, как он по капле вытекает в мое горло. Все его тело дрожало.
Я слабо кивнула, насколько это было возможно. Он начал двигаться, безжалостно трахая мой рот, держа меня за волосы.
Я уперлась одной рукой в пассажирскую дверь позади него, обезумев от желания. Свободной рукой я потянулась между ног, покручивая указательным пальцем свой клитор, пока сосала, покусывала и лизала его член, заполнявший мой рот.
Толчки Зака становились все более резкими, он крепче сжимал мои волосы, а я все сильнее теребила свой клитор.
— Я сейчас кончу, блядь, ведрами, — простонал Зак. — Мне нужно вырваться сейчас же.
Я неистово затрясла головой, отпустив дверь и сжимая в руке его яйца, и застонала, чувствуя, как кончаю. Я хотела, чтобы он кончил мне в рот.
— Я не верующий человек, Фэрроу. — Зак зарылся обеими руками в мои волосы, слегка наклонив мою голову, чтобы посмотреть на него. — Но мне трудно поверить, что природа способна на такое радикальное совершенство, как ты.
Его сперма залила мне рот.
Я захлебнулась густой, горячей жидкостью. Она прилипла к стенкам моего горла, как мед.
Он поднял меня на ноги, сам не удержавшись на ногах. Я с трудом стояла на ногах, колени словно затекли под тяжестью моей собственной кульминации.
Я находилась в состоянии эйфории, когда он поправил меня и схватил за затылок.
— Я хочу делать с тобой и для тебя грязные вещи. И начну я с этого.
Он впился в меня языком, выбивая из меня дыхание, и мой рот все еще был полон его спермы.
Она капала с уголков моих губ, пока мы целовались, кусались и причмокивали, стонали друг другу в рот. Она стекала по нашим подбородкам, прилипая к коже, как клей в ледяной ночи.
Мы запутались повсюду — в руках, пальцах, волосах, языках.
Я не могла остановить это крушение поезда, даже если бы захотела.
Этот темный, измученный мужчина заманил меня в ловушку своих чар, и я собиралась позволить ему использовать меня.
Только это были не чары.
Это была темная магия.
49
ЗАК
Ромео Коста:
И что? Вы помирились?
Олли:
Был ли секс в этом замешан?
Олли:
(А также: о ком мы говорим?)
Ромео Коста:
Домработница Hot Stuff появилась у моей двери прошлой ночью, промокшая, как брошенный котенок, и просила приюта.
Зак Сан:
У нас возникли легкие разногласия.
Зак Сан:
Мы все выяснили.
Олли:
Ты попросил вернуть тебе яйца?
Ромео Коста:
Не будь смешным, Оливер.
Зак Сан:
Спасибо, Ром.
Ромео Коста:
У него не хватит смелости обратиться с такой просьбой.
Зак Сан: