Моя чужая. (не)вернуть любовь - Диана Орфей
Глубоко вздохнув, тянусь к телефону – обрадовать Витко. Он точно поддержит мое решение.
Внутри все еще скребется тревога, но отступать поздно. Это – лучший выход для всех.
***
Демьян
Шарики, цветы и огромная сумка с разными детскими игрушками. Ее я оставил в машине. Остальное взял с собой. И не зря.
Аленка ахает, увидев меня с подарками.
- Демьян, не стоило!
- Очень даже стоило. Ульяна, это вам – вручаю букет женщине. Та с удовольствием принимает подарок. – Алена, - протягиваю второй молодой мамочке, но та легонько качает головой.
- Заняты руки, - отвечает с улыбкой.
- Вообще то я рассчитывал подержать.
Аленка удивленно вздергивает брови. Но, поколебавшись, протягивает перевязанный розовой ленточкой конверт.
Там, в теплом одеяльце и фланелевых пеленках мирно сопит Наденька.
- Очень на тебя похожа, - бормочу, рассматривая щекастое личико.
- Вот и я говорю, - смеется Ульяна. – А ты мне не веришь.
Аленка смущенно смеется. А сама будто светится изнутри, сияет. И в глазах совершенно особенное выражение.
Вместе мы направляемся к машине.
Сначала отвозим Ульяну, как раз по пути. Женщины тепло прощаются. Знаю, что Алена хочет попробовать давать Наденьке грудное молоко. Врач разрешил, да и желающие поделиться нашлись.
- Теперь домой, - шепчет Алена, когда Ульяна скрывается в подъезде.
- С удовольствием.
Мы возвращаемся в квартиру. Речь о переезде обратно за город пока не идет. Может, это и хорошо.
- Ох, не верится даже, - шепчет Аленка, переступая порог.
Аккуратно несет дочку в комнату и укладывает на пеленальный столик.
Трусь рядом. После того, как Алена каким-то чудом уломала Агатова работать на Орион, мы с ней переключились на подготовку квартиры к присутствию ребенка. То есть, все и так было практически готово, но кое-что требовало доработки.
Наденька недовольно кряхтит, когда Алена вытаскивает ее из конверта, а потом и вовсе начинает громко плакать.
На лице Алены растерянность. А еще страх. Она пытается укачать дочку, но та заводится лишь сильнее.
- Можно мне? – прошу осторожно. – А ты пока переоденься.
- Да, точно… - осторожно передает мне девочку.
Та не собирается затихать.
Я вышагиваю вдоль комнаты, покачивая ребенка и пытаясь вспомнить хоть одну детскую сказку или песенку.
С этим у меня туго – получается отсебятина, но Наденька, кажется, не слишком привередлива.
Хныканье становится тише.
А потом появляется Алена с теплой бутылочкой молока.
- Вот, - улыбается нервно. – Ей покушать надо. И памперс сменить.
В четыре руки дело идет быстро. Наденька периодически высказывает недовольство, особенно при смене подгузника.
- Господи, какие крошечные пальчики, - шепчет Алена, меняя носочки на более легкие.
Разделяю ее восторг. Наденька похожа на игрушку, только очень голосистую. Но все равно хочется потискать.
Наконец, девочка засыпает.
Аленка смахивает с лица выбившийся локон и нервно улыбается.
- Похоже, мне нужно в душ. Семь потов сошло.
- Брось, ты отлично справляешься.
- Все равно страшно. Чувствую себя такой… беспомощной.
И опять нервная улыбка. Плюнув на все, подхожу и заключаю Аленку в объятья. Прямо млею от ощущения, что она сама ко мне льнет.
- Ты – прекрасная мама, - веду ладонью вдоль хрупкой спины. – И всему научишься.
Знаю, что первое время сюда будет приходить няня для подстраховки. Алена очень боится сделать что-то не так, хотя посещала родительские курсы. Там показывали, как правильно купать и пеленать. Но одно дело – тренироваться на кукле, а другое – живой ребенок.
Мне тоже страшно. Но по другому поводу. Боюсь, что Алена решит, что моя помощь – это лишнее. А я хочу остаться в этой квартире. Желательно, надолго.
Тихонько вздохнув, Аленка отстраняется.
- Давай поедим? Я голодная, просто ужас. А завтра еще и простава на работе.
Да уж… Алена не хотела шумной выписки. Говорит, счастье любит тишину. Согласен. Никогда не любил шумные сборища. И тяга к тусовкам, на которые вечно меня тащила Юлия, очень быстро ушла.
Так что небольшой сабантуй в кругу коллег – самое оно.
Я уже решил все организационные вопросы.
Идем с Аленкой в кухню, но только присаживаемся за стол, Наденька снова подает голос.
Аленка бежит к дочке. А я отчетливо понимаю – эта ночь простой не будет. Останусь как я лучше здесь. Думаю, мне не откажут.
***
Глаза слипаются.
Я автоматически улыбаюсь, принимая поздравления, но веки так и норовят захлопнуться, а вон тот диванчик в углу так и манит прилечь.
- Узнаю этот взгляд, - хитро щурится Витко. – Моя первая жена тоже сомнамбулой ходила, и я заодно. Сын давал нам жару.
Улыбаюсь. Арнольд Денисович в своем репертуаре.
- Я очень надеюсь на режим.
Но Витко только рукой взмахивает.
- Мы тоже надеялись. А вышло как вышло. Все-таки правильно вы поступили, Елена Николаевна, - указывает взглядом на Агатова. – Орион в надежных руках.
Да уж, и возразить нечего. Владислав Маркович в работу влился, будто свой. Не скажу, что это приятно осознавать, но такова правда. Он опытнее, я – нет. Да и приоритеты у меня другие. Зато вот уже несколько приглашений на стажировку в качестве веб дизайнера. И я очень хочу попробовать. Эта работа приносит мне радость.
Взгляд скользит по немногочисленной толпе. Рядовых сотрудников я отпустила, на каждый отдел было куплено по вкусному подарку. А вот начальники тут в полном составе… Только Агатов где-то бродит.
Странно, еще пять минут назад видела его здесь.
Тревожное чувство подстегивает идти поискать пропажу. Глупо. Может, он в туалет отлучился? Вряд ли новоиспеченный руководитель Ориона будет занят попытками развалить фирму. Наш договор составлен максимально качественно. Чем лучше фирме, тем лучше Агатову, а за недобросовестное исполнение обязанностей солидные штрафы.
Но ноги несут меня к выходу из конференц-зала.
Дойти не успеваю – мужчина входит обратно.
Обоняния касается легкий запах табака.
Понятно. Выходил покурить.
- Уже покидаете нас, Елена Николаевна? – интересуется вежливо.
Прямо образец добродушия! И не скажешь, что еще совсем недавно пытался захапать фирму Артура.
- Да, пора возвращаться к дочке. До свидания, - обхожу мужчину.
Антипатия к нему все еще скребется на донышке сердца. Не думаю, что она исчезнет скоро.
В кармане вибрирует мобильный. Демьян.
Улыбаюсь, глядя на экран. Как будто чувствовал, что
