Двойня для Цербера - Джулс Пленти

Поднимаю на Агнию глаза. Кусает губы и судорожно сжимает в пальцах края простыни. Последний раз я отлизывал девке, когда сам еще был зеленый.

Впиваюсь в упругие бедра кончиками пальцев и все яростнее нализываю ей, доводя до оргазма. Давай, детка, ты должна кончить. Последний раз нужно запомнить.

Я всегда знаю, когда баба подо мной симулирует. Агния же сейчас беснуется вполне искренне. Как и все малолетки, она падкая на оральный секс. Гоню страстное желание присунуть в мокрую от слюны и смазки щелку.

Подождав, пока она затихнет, я подтягиваюсь, накрываю Асю собой и целую в губы, кормя мою девочку собственным вкусом.

То ли сдалась, то ли нет сил сопротивляться после опустошающего оргазма, но поцелуй она принимает. Хватаю Асю за запястье и прикладываю ее руку к своему каменному члену.

— Трахни меня как тогда на веранде, — прошу хрипло, изнывая в ожидании разрядки.

Смотрит на меня отупевшим взглядом — еще не отошла от взрыва, встряхнувшего тело. Накрываю ее руку своей ладонью и сам задаю нужный ритм.

— Ты чудовище, — шепчет она, и мой член начинает дрожать от возбуждения. — Извращенец. Ненавижу.

Так уже лучше. Давай, девочка. Не разочаруй меня. Еще немножко осталось.

— Давай, Агния. Продолжай, — шепчу я, не в состоянии сдержать блядских стонов, с которыми трахаются пацаны без пушка на яйцах.

Специально провоцирует меня принцесса. Тоже крышей поехала от всего этого дерьма.

Бурно, с рыком кончаю, залив спермой ее животик. Заваливаюсь рядом и жду, пока тело прекратит дрожать и биться в конвульсиях. Пистолет лежит между нами, и каждый смотрит на него.

— Встань перед кроватью, — приказываю я.

Смотрит ошалело, но все же делает так, как я сказал. Даже рада, наверное, возможности улизнуть.

Беру ствол и подхожу к ней. В глазах Агнии ужас, но убежать не пытается. Устала, запуталась, наигралась. Вот и я также.

Вкладываю в узкие ладошки тяжелый, тянущий вниз кусок металла и обжимаю ее дрожащие пальцы вокруг его гладкой поверхности. Ставлю пальчик Агнии на спусковой крючок и сверху накрываю эту прекрасно-смертоносную конструкцию своими ладонями. Так точно не промахнется.

Поднимаю дуло и упираю его себе под подбородок.

— Раз я такой монстр, как ты говоришь, а ты мученица, Агния, давай покончим с этим прямо сейчас. Грохни меня. Я не буду сопротивляться. И я не шучу.

Трясется и ревет так отчаянно, что я даже готов поверить, что Асе стало меня жаль. Немного. Лишь на какое-то мгновение.

— Ну же, принцесса, не бойся. Чувствуешь его под пальцем?

— Да, — кивает она.

Блядь, ее глаза — это именно то, что хочется видеть перед тем, как пуля вышибет тебе мозги. Разнесет их в хлам, превратив в кровавый фарш.

— Хорошо. Просто нажми его. Тюрьма тебе грозить не будет. Расскажешь Рафе, что я сам этого захотел, и он тебя отмажет. В конце концов, ты просто защищалась от дикого зверя.

Время остановилось. Мы трясемся, кто от ненависти, а кто от возбуждения, и просто смотрим друг на друга.

Если нормальные влюбленные держатся за руки, то мы, два конченных психа, сжимаем мокрыми пальцами ствол. По глазам вижу, что женщина, которая носит в себе моего ребенка, хочет меня грохнуть. Я не прочь поиграть с ней в русскую рулетку. Прилетит мне пуля в башку или нет — наши отношения все равно выйдут на новый уровень.

— Я тебя люблю, — проговариваю, чувствуя, как на мои затекшие руки капают ее слезы. Жгут кожу. — Назови сына Владимиром. Считай, последняя воля.

Закрываю глаза. Щелчок. Такой громкий, что выносит барабанные перепонки. Я бы предпочел выстрел. После него были бы тишина и покой, а теперь я знаю, что она меня убила.

Распахиваю глаза и снимаю ее палец со спускового крючка. Забираю пистолет из выбивающих барабанную дробь рук и выщелкиваю из «Макарова» магазин. Показываю ей. Всего одна пуля в патроннике. И до нее сегодня дело не дошло.

— У тебя была только одна попытка, — рычу я, схватив Агнию за руку и не позволяя отдалиться. — Скажи спасибо, что в положении, иначе бы тебе это с рук не сошло. Будь ты не в залете, этот ствол, — упираю дуло в собственный висок, — точно бы поучаствовал в наших постельных утехах, раз ты так тащишься от оружия в спальне.

— Прости, — шепчет, гипнотизируя «Макаров», который больше ее привлекает, чем пугает.

— Не извиняйся, — не выпуская из рук оружия, которое так ее возбуждает, притягиваю Агнию к себе. — Ты решила грохнуть отца своего ребенка. И знаешь, зачем я заставил тебя выбирать?

— Нет, — блеет, упершись ладошками в мой торс.

Кладу ствол на стеклянный столик и крепче сжимаю ее руку. Меня рвет на части. Хочется скорости, безудержного траха и её. Вот только сегодня все это будет по частям.

Подношу ее руку к губам — по инерции Агния пытается вывернуться из моей хватки. Не выйдет. Я отправляю ее тонкий пальчик, который пахнет мною, порохом и металлом, в рот и обсасываю его от основания и до самого кончика. А потом целую раскрасневшуюся ладошку, на которой отпечатались очертания ствола.

— Я хотел, чтобы ты поняла, Агния, что никуда от меня не денешься. Нам судьба быть вместе. Было бы по-другому, ты бы меня пристрелила. Все ведь было честно. Пуля в патроннике была. Я тебя не обманул.

— Я так устала, — шепчет осипшим голосом.

— Так отдыхай, Агния, — через силу ухмыляюсь я. — Рафа отвезет тебя к мамке.

Нехотя выпускаю ее из рук и просто ухожу. Агнии все же удалось меня добить.

Иду к себе и захлопываю дверь, пихнув ее ногой. В груди кипит, а вены вот-вот лопнут от гуляющей