В одну реку дважды не войти (СИ) - Виктория Северная
Поздняков улыбается немного грустно. По выражению глаз Лика поняла, что именно такой ответ он и ожидал услышать от неё. Стало даже немного обидно за свою предсказуемость.
— То есть простить ты меня не смогла бы? Несмотря на чувства?
— Нет никаких чувств, Андрей, — устало отмахнулась Лика, — только лишь нерастраченные остатки…
— Врё-ё-ёшь, — протянул Поздняков, поймав её за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза, — мне врёшь, и себе заодно. Не прошли у тебя чувства ко мне, Лика, как и у меня к тебе.
— Не слишком ли ты самоуверен? — удалось спросить ровно.
— Просто констатирую факт, — заявил он, проводя кончиками пальцев по её щеке и дальше по шее, — ты можешь говорить, что угодно, но твоё тело тебя выдает. Ты всё ещё хочешь меня.
— Это всего лишь… — искренне возмутилась она, но слушать её заверения Поздняков не стал и поцеловал.
Нежное прикосновение губ полностью лишало силы воли. Будь он напористым и подавляющим сразу же бы наткнулся на очередную оплеуху. Нежность же с его стороны настолько потрясла, что она застыла с широко открытыми глазами подобно фарфоровой кукле, способной лишь моргать. Было удивительно чувствовать тёплую деликатную ласку столь несвойственную Позднякову.
Щемящая сладость, имеющая выразительную горькую нотку, затопила сознание, вынуждая ответить ему. И Лика против собственной воли ответила, разомкнула губы, позволила Андрею углубить поцелуй. Она не знала, почему позволяла ему так вести себя с ней. Может быть из-за того, что когда-то ей не хватило этой самой нежности. Эмоции на пределе. Страсть, плохо поддающаяся контролю. Чувственный взрыв. Именно такими были их отношения в прошлом. Но всё что происходило сейчас слишком отличалось от того, что она помнила, и воспринимались эти ласки по-другому. По-особенному остро.
Сопротивляться не могла, потому что соблазн оказался слишком велик. Именно поэтому Лика избегала Позднякова, как огня. Инстинктивно понимала, что если он приложит чуть больше усилий по её соблазнению, то она поддастся. Этот факт больно бил по её самоуважению. В этот самый момент Анжела себя ненавидела за глупую слабость, но в то же время отвечала на поцелуй. Рука не смело легла на грудь в том месте, где неистово билось сердце. Андрей тонко учуял момент её капитуляции и усилил натиск. Его руки легли ей на талию и нагло двинулись вниз, а по щеке Анжелики покатилась одинокая слеза. В этот момент она предавала не только Матвея, она предавала себя.
Девушка не двигалась, лишь впитывала действительность, граничащую с абсурдом. Сила воли в первые за долгое время ей отказала, а голос разума подозрительно молчал. Поздняков, не чувствующий сопротивления, прижал Лику к себе ближе, словно пытаясь её вдавить в себя.
— Как же я по тебе скучал, — выдохнул он, вдыхая запах её волос, — Лика-а-а!
Его рука прошлась по плечу, к шее и дальше вверх… Он резко замер, почувствовав влагу на щеках девушки. Чуть отстранился, давая ей сделать нормальный вдох. Руки дрожали, а тело билось словно в лихорадке. Анжелика чувствовала себя находящейся в долгой завязке наркоманкой, которой предложили дозу.
— Лика? — осторожным прикосновением он стёр струящиеся слёзы. — Что?
— Не делай этого! — хрипло, с надрывом. — Не заставляй меня предавать себя! Прошу!
Глава 20
Он сверлил её тяжелым взглядом, но Анжелика не уступала. Но следующие его слова буквально вытолкнули почву из-под её ног.
— Я люблю тебя, — произнесено тихо, будто бы неуверенно, но Лика расслышала.
— Что ты сказал? — переспросила она. Девушка не поверила своим ушам. Никогда она не удостаивалась подобных слов от Позднякова, даже во времена, когда они были вместе. Даже тогда, когда он сделал ей предложение. А она ждала этих слов. Ждала и надеялась, но так и не дождалась. Так что изменилось сейчас, спустя пять лет?
— Я люблю тебя, — слова давались ему тяжело, но произнесены были куда более уверенно.
Анжелика несколько секунд просто смотрела на него, а потом разразилась истеричным лающим смехом с солёным привкусом.
— Поздняков, ты не умеешь любить! — получилось слишком эмоционально.
— Как оказалось могу, — произнёс Поздняков хмуро, — только не совсем умею это демонстрировать. Никогда не умел.
— Э-э-э, нет, — она покачала головой, отказываясь принимать его запоздалое признание, — я знаю, к чему ты это произнес. Я не буду тебя учить любить. Больше нет. Ты преподал мне болезненный и важный урок. И я выучила его на отлично. Никаких отношений между нами быть не может, кроме как деловых. Пусть я до сих пор тебя желаю, но это всего лишь реакция тела.
— В твоем случае реакция тела всегда связана с чувствами, — хмыкнул Андрей, — не отрицай!
— Возможно, — Лика попыталась взять себя в руки, но выходило из рук плохо. Её потряхивало, адреналин в крови зашкаливал. — Возможно, что у меня к тебе и сохранились какие-то чувства. Возможно, что ты меня даже любишь. Но разве ты не видишь, что, пытаясь разжечь потухший костёр, ты рвёшь мне душу?
— Дай мне шанс, Лика, — настаивал Андрей. — Всего один шанс!
— Поздно, Позняков! — она всё-таки сорвалась и начала кричать. Кажется, у неё начиналась самая настоящая истерика. — Слишком поздно. Не насилуй мне душу! Я еле выжила в прошлый раз. До сих пор болит! — она стукнула себя в грудь в районе сердца, которое заходилось в бешенном неровном ритме. — Ты говоришь, что любишь… Так отпусти, если любишь. Рядом с тобой
