У палача за пазухой - Кейт Ринка
– Нет! Я никуда не поеду! – завопила, упираясь в асфальт своими длинными каблуками.
С этого момента началась настоящая борьба за жизнь. Я вырывалась, кричала, кусалась, дралась и истерила все время, пока меня пытались засунуть внутрь авто. И ни один прохожий не пришел мне на помощь. Так что белый свет очень быстро остался по ту сторону железной двери, когда меня все-таки затолкали в машину, вынуждая забиться в дальний угол кузова. После чего фургон сразу тронулся с места, очень быстро набирая скорость.
Но, видимо, благодаря некоторому опыту на этот раз я быстро взяла себя в руки. Подобрала сопли, поправила юбку на бедрах, оглядела уродцев, которые залезли в кузов вместе со мной, и спросила:
– Что вам нужно? Кто вы такие?
Но в ответ услышала лишь тишину. Даже маски свои никто не спешил снимать. Сразу стало понятно – разговаривать здесь не с кем. Мне лишь кинули в угол бутылку с водой. Сволочи!
Меня трясли полтора часа. Я поняла это по часам наручным. В остальном при мне не было ничего – ни телефона, ни денег, ни паспорта. Знала бы, засунула хоть что-то, например, в трусы. За это время мои похитители тоже заметно подустали. Они то дремали, то сидели, уткнувшись в свои телефоны. Но когда мы остановились и раздался стук по кузову, я снова стала объектом их внимания.
– Что происходит? – не поняла я, когда все трое начали подходить. – Не смейте ко мне прикасаться! Вы даже не представляете, что с вами будет!..
Это и все, что я смогла выкрикнуть, прежде чем мне заткнули рот кожаным кляпом, сцепили руки наручниками впереди и напялили на глаза тугую повязку. И вот опять сковал ужас, и паника начала усиливаться. Да что вообще такое происходит?!
Я понадеялась, что прояснится хоть что-то уже совсем скоро. Потому что меня вытащили из машины и куда-то повели. Куда-то через улицу в непонятное мне помещение. А когда остановились, мои руки подняли вверх и за что-то зацепили, так что теперь было ни опустить их, ни пошевелиться. Уже начали наворачиваться слезы. Я несколько раз дернула свои оковы, но все тщетно. И ведь не могла ни увидеть что-то вокруг, ни сказать хоть слово. Лишь спустя минуту услышала чьи-то приближающиеся шаги: неспешные, тяжелые, мужские. Они заставили замереть, я даже похолодела. А потом и вовсе вздрогнула, когда крепкие пальцы стиснули подбородок. Но когда мужчина приблизился, я уловила знакомый аромат…
– Привет, любовь моя, – услышала я голос Глеба.
Глеб?!
Одна мысль о том, что это все подстроил он, вызвала во мне рьяную истерику. Я начала дергаться и попыталась произнести хоть что-то и очень грозное, но в итоге получалось одно сплошное мычание. Даже попыталась ударить его ногой.
– Тише, тише, – проговорил он. – Я знаю, что мои ребята тебя слегка напугали. Прости их. А заодно и меня за этот маленький беспредел. Решил освежить наши отношения…
Вот гад! Говорил, а сам терся губами об мою щеку и попутно расстегивал молнию на юбке. Я снова попыталась устно возмутиться, чем не добилась ровным счетом – ничего.
– Кроме того, – продолжил он, – раз твоя тупая начальница не хочет давать тебе отпуск, мы оформим его другим способом, как в прошлый раз.
Да он спятил! Мама дорогая, какого же негодяя я полюбила?..
О, и это было еще не все, что входило в его так называемый план. Стянув с меня юбку, Глеб принялся за пуговицы блузки.
– А знаешь, можешь ругать меня как угодно, но в этом что-то есть…
Распахнув ткань, он смял в ладони мою грудь, а потом и вовсе наклонился к ней, чтобы прикусить тугую горошину соска. И на этом все… все так резко поменялось, что я буквально задохнулась от острейших ощущений. И вот уже этот странный плен превратился в сексуальную пытку. И весь адреналин, который растекся по венам еще до этого, выдал такой запал изнутри, что я на раз стала неприлично влажной. Ведь опасаться было больше нечего. Только предвкушать и сгорать в руках моего любимого палача. И было плевать, в каком виде я сейчас нахожусь. Нет, я обязательно его за это прибью, но только потом, чуть-чуть позднее. А пока… оставалось только терпеть эту сладкую пытку.
– Дьявол, какая же ты мокрая… – выдохнул он мне в лицо, когда горячие пальцы коснулись промежности. – Так и думал, что это заведет тебя, моя маленькая сладкая девочка…
Я не сдержала стона. А то и вовсе упала бы на пол в беспамятстве, если бы ничего не держало. Наручники больно впились в кожу, но это было уже совершенно не важно. Хотелось больше ласки. А еще лучше – скорее ощутить его в себе. Огромного, горячего, беспощадного. Да у нас будто месяц не было секса. А Глеб будто намеренно медлил или просто издевался. Его ласки стали более дерзкими. А потом и вовсе начал резко сдергивать с меня остатки одежды. Я снова протестующе запищала, когда он порвал мою блузку, чтобы только избавить от одежды окончательно. Ну все, за это я точно ему устрою. Только далеко не сейчас.
Когда он присел и впился ртом в мои складочки, я подумала, что сейчас умру. Это было ошеломительно и оглушающе, просто неприлично хорошо. Настолько, что накатил самый сильный оргазм, какой у меня когда-либо был. Просто какая-то разрядка под ноль.
– Вот так, моя девочка, – проговорил Глеб уже мне в лицо, когда поднялся. – Теперь ты готова к жаркому марафону, правда? Кивни, если согласна.
Но вместо этого я покачала головой в знак протеста. На что Глеб всего лишь хрипло рассмеялся.
– Тогда мне придется тебя убедить.
Но после разрядки мне уже было не до секса. Я хотела, чтобы меня немедленно освободили. Я вообще устала вот так висеть. Но мое мычание не помогало. Тогда я топнула ногой… и снова никакой реакции. Глеб вообще от меня отошел. И только по звукам я могла понять, что именно он делал – он раздевался. Вот неспеша скинул футболку, вот расстегнул ремень и снял джинсы. А когда подошел со спины и уперся тугой головкой в мои ягодицы, я невольно задрожала.
