Предателей (не) прощают (СИ) - Суботина Татия

– М-м-м…

– Только здесь и сейчас, – зачастил он, заметив, что я нахмурилась. – Милан, солнце, новые впечатления, удовольствие без привкуса обид и разочарований. Вернемся домой – и вновь будем двигаться оттуда, где остановились, а здесь представь, что мы только встретились и еще ничего друг о друге не знаем.  Что скажешь?

Его глаза горели надеждой, на которую отозвалась и моя душа.

– А мы знакомы? – лукаво прищурилась я.

– Un momento, – просиял улыбкой Давыдов. – Никуда не уходи. Я пулей.

*Минутку.

И он унесся прямиком в толпу, почти сразу скрывшись из виду. Покачав головой, я подошла к ближайшей уличной лавке, рассматривая яркие побрякушки.

– O bella, sei irresistibile, – прошептал Давыдов с придыханием мне в шею, а как только я обернулась, вручил букет белых орхидей. И где только так быстро отыскал их здесь?

*Красавица, ты необыкновенна!

– Понял, что если пройду мимо и не познакомлюсь с вами, то буду жалеть всю жизнь, – блеснул глазами он. – Иван.

– Мария, – протянула руку в ответ на его раскрытую ладонь.

Мужчина не стал лобызать запястье, как сделал недавно Сандро, он всего-то слегка сжал мои пальцы, а меня током прошибло от кончиков волос и до пяточек от этого невинного жеста.

– Приятно познакомиться, Мария, – улыбнулся Давыдов. – Позволите показать вам Милан?

– Я открыта для новых впечатлений, – кокетливо взмахнула ресницами я. А дальше…

Дальше началась самая настоящая итальянская сказка. Мы всласть погуляли по кварталу Брера, насладились острым кофе на террасе кафе, послушали уличных музыкантов и накупили безделушек-сувениров в подарок.

Ноги хоть и гудели, но я была довольна и просто излучала счастье.

– Куда теперь? – спросила Ивана, с нетерпением ожидая, чем же еще он собрался меня удивлять.

– В Пинакотеку Брера, – тут же ответил он. – Разве мы можем обойти вниманием крупнейший музей Милана? Ван Дейк, Эль Грего, Гойя, Рембрандт, Караваджо…

– Эль Греко, – с улыбкой исправила его. – Не ожидала, что ты увлекаешься искусством.

– Им увлекаешься ты, значит, и мне интересно, – как само собой разумеющееся заметил Давыдов.

В музее была выставлена одна из самых больших коллекций итальянской живописи XIV-XIX веков и собрание европейской живописи XV-XVII столетий. И пусть это неприлично, но я ходила с раскрытым ртом, пораженная прекрасным. Давыдов даже не зевал, со стороны казалось, что ему действительно было интересно, как он и сказал.

– Магазины? – удивилась я, когда Давыдов привез меня в квартал бутиков.

– Нельзя побывать в Милане и пропустить район Игроссо. На шопинг, Манюня? – подмигнул мне он.

– Каждая женщина мечтает услышать этот призыв от мужчины, – рассмеялась я. – Только ты обязательно еще пожалеешь о своей неосмотрительности.

Шопинг отнял у нас несколько часов, не всегда можно было найти что-то достойное, но несколько вещичек я прикупила. Не удержалась, каюсь.

Потом мы посетили базилику Сан-Лоренцо Маджоре и к вечеру вышли погулять по каналу Навильо-Гранде, где поужинали и даже побаловали себя ночным мороженым.

В отель возвращаться не хотелось, хотя усталость брала свое, только это была приятная усталость. Я не могла вспомнить, когда еще мне было так хорошо, как в эти часы с Иваном в Милане.

Мужчина держал меня за руку, мы очень много говорили и смеялись, на время опустив стену с шипами, что стояла между нами все десять лет. Я ни на минуту не пожалела о том, что согласилась на авантюру Давыдова и позволила себе расслабиться.

– Спасибо, Ваня, – искренне поблагодарила его я, когда мы уже сидели в машине.

– Опера La Scala, галерея Виктора Эммануила II, музей Novecento, площадь Piazza del Duomo с древним собором, парк Sempione, зеленые небоскребы… Слишком многое не показал тебе, Манюня, – покачал головой мужчина. – Милан нельзя охватить за половину дня.

– У нас есть еще половина. – Я оптимистично смотрела в будущее. – У меня билет завтра только к вечеру.

– Мой вылет в пять утра, – поджал губы Давыдов.

– Я думала, мы будем в одном самолете, – неожиданно даже для самой себя расстроилась я.

– Это была незапланированная спонтанная поездка, Манюня, – признался Иван. – Там у меня остались нерешенные дела…

– Я не жалею, что ты мимо проходил, – хихикнула я, не став портить и себе, и ему настроение.

– Я тоже… – сказал он.

Мы прикипели взглядами, подпали под влияние этого магического момента и слились в поцелуе. Так и процеловались, как подростки, в машине почти до восхода солнца.

– Мне пора, – выдохнул Давыдов, прижавшись лбом к моему лбу.

– Да-а… – Мне не хотелось прощаться.

– Встретимся дома? – с надеждой заглянул мне в глаза он.

– В привычной реальности наш иммунитет против прошлого перестанет действовать, – то ли предупредила, то ли пожаловалась я.

– Но я надеюсь, что эти воспоминания о том, как нам хорошо вместе, тоже будут иметь вес при принятии  важного решения…

Я вернулась в отель, думая, что не засну, но сон сломил мое сопротивление, стоило только прилечь на постель. Давыдов улетел.

А ближе к полудню, когда я уже проснулась, успела позавтракать со Светой и осталась валяться в номере, не желая узнавать Милан без Ивана, пришел Алессандро.

– Теперь я понимаю, почему ты мне отказала, – с порога процедил мужчина. – Слишком мало тебе предложил, Давыдов дает больше. Puttana!

*продажная женщина (цензура).

С этими словами итальянец швырнул в меня какой-то газетой и ушел с крайне оскорбленным видом. Мне хотелось придать ему ускорения, указав истинный маршрут, но другое требовало внимания.

Признаться честно, я ни слова не разобрала в тексте главной статьи номера, но на фотографиях была Ольга, Давыдов и… я. Несложно было догадаться, какая гадость там скрывалась?

ГЛАВА 26

– У моего отца хорошие юристы, не волнуйся, Маша, мы еще засудим этих писак за клевету, – злобным шепотом надрывалась Светлана в самолете. – И потребуем принести публичные извинения!

– Ты же не впутываешь отца в свои дела, – напомнила ей я.

– На этот раз сделаю исключение, – пообещала женщина.

Мне еще повезло, что Светлана не поверила в чушь, которая со скоростью света разнеслась по всем печатным и веб-изданиям. Желтая пресса сработала оперативно. Буквально через полчаса, как Сандро швырнул в меня газетой, в интернете появились русскоязычные интервью Ольги. Началось все с американской газетенки, а разлетелось…

Моя бывшая подружка-стерва прикинулась невинной овечкой и жаловалась, что муж-мерзавец ее кинул. Гадиной-разлучницей, конечно же, выступала я – не обремененная интеллектом и моралью развратная женщина. Мало того, что увела Чемпиона из семьи и заставила лишить законную супругу всего, так еще и нагулянных детей-оборвышей на него повесила.

Что я почувствовала, когда это прочитала? Сложно сказать.

До этого момента у меня не было живого опыта купания в дерьме, но что-то подсказывало: случилось именно это.

К тому же еще через час в интернете появились наши фотографии с Сандро, во время ужина в ресторане. Со стороны мы смотрелись как воркующие голубки. Источник утверждал, что Давыдов не единственный олень, которым я мастерски крутила…

Конечно же, обратный перелет домой прошел на нервах. Тут уже не до сна было – ни до чего, в общем-то. А стоило самолету приземлиться, как мой телефон накалился от прихода уведомлений о пропущенных смс и звонках.

Лампа, дети, Вавилов, Широкий и даже Рита, в клубе у которой я танцевала. Было еще с десяток пропущенных от Давыдова и смс, что гласило: «Я все решу».

Три банальных слова, но ком в горле у меня встал.

Воспоминания о прекрасном Милане были испорчены. И кто тому оказался главной причиной? Ольга или Иван? Ведь со стороны общественности я действительно выступала любовницей…

– Ты как? – обеспокоенно спросила меня Светлана, когда мы спускались с  трапа самолета. – Держишься?