Дженни Хан - P.S. Я все еще люблю тебя

Он вздыхает.

– Уверен, у нее уже есть планы.

– Она сказала мне, что если бы ты пригласил ее на свидание, то она ответила бы «да», – выбалтываю я.

Папа вздрагивает.

– Она так сказала? Ты уверена?

– Абсолютно.

– Ну… тогда, возможно, я приглашу ее на свидание. На кофе, или что-нибудь выпить. Фильм «Звуки музыки» немного длинноват для первого свидания.

Мы с Китти ликуем и даем друг другу «пять».    

54

Завтрак в закусочной по случаю дня рождения был для Марго, Джоша и менянекоей традицией. Если мой день рождения выпал на будний день, то мы вставали пораньше и отправлялись туда перед школой. Я обычно заказывала блины с черникой, а Марго ставила в них свечку, и они пели.

В день моего семнадцатилетия Джош отправляет мне сообщение с поздравлением, и я понимаю, что мы не пойдем в закусочную. Теперь у него есть девушка, и это было бы странно, особенно без Марго. Сообщения достаточно.

На завтрак папа готовит омлет с чоризо, а Китти сделала для меня большую открытку с фотографиями Джейми, приклеенными по всей ее поверхности. Марго выходит в видео-чат, чтобы поздравить меня с днем рождения и сообщить, что мой подарок должен прибыть сегодня в обед или завтра.

В школе Крис с Лукасом ставят свечку в пончик, который они достали из торгового автомата, и поют мне «С днем рожденья» в коридоре. Крис дарит мне новую помаду – красного цвета – для того времени, когда мне захочется быть плохой, поясняет она. Питер ничего не говорит мне на уроке химии; сомневаюсь, что он знает, что сегодня мой день рождения, и, к тому же, каких слов я вообще могла ожидать после того, как между нами все закончилось? И все-таки, сегодня приятный день, заурядный в своей приятности.

Но потом, когда я выхожу из школы, то вижу на стоянке Джона. Он пока не замечает меня, стоя перед своим автомобилем. В этом ярком дневном свете солнце согревает белокурую голову Джона, словно ореол, и, внезапно, внутри меня вспыхивает воспоминание о том, как я любила его издалека – преданно, горячо. Я так восхищалась его тонкими руками, изгибом его скул. Давным-давно я знала его лицо наизусть. Я его увековечила.

Мои шаги ускоряются.

– Привет! – приветствую я, махая рукой. – Как ты оказался здесь в это время? Разве ты сегодня не учишься?

– Я ушел пораньше, – отвечает он.

– Ты? Джон Амброуз Макларен прогуливает школу?

Он смеется.

– Я принес тебе кое-что. – Джон вытаскивает коробочку из кармана и протягивает мне. – Вот.

Я беру ее у него, она тяжелая и ощутимая в моей ладони.

– Следует ли мне… следует ли мне открыть ее прямо сейчас?

– Если хочешь.

Я чувствую на себе его взгляд, пока срываю бумагу и открываю белую коробочку. Он волнуется. Я приготовила улыбочку на лице, чтобы он знал, что мне нравится, что бы это ни было. Просто, само то, что он догадался купить мне подарок, это так… мило.

Уложенный в тонкую белую оберточную бумагу, в коробочке лежит снежный шар размером с апельсин, с медным основанием. Внутри мальчик с девочкой катаются на коньках. На ней красный свитер и наушники для защиты от холода. Она делает цифру восемь, а он любуется ею. Это мгновение запечатлено в янтаре. Одно прекрасное мгновение, сохранившееся под стеклом. Так же, как и та ночь в апреле, когда выпал снег. 

– Мне нравится, – произношу я, и мне действительно нравится, очень сильно. Только человек, который по-настоящему знал меня, мог подарить такой подарок. Чтобы я почувствовала себя настолько значимой, настолько понимаемой. Это такое удивительное чувство, что даже хочется плакать. Это – то, что я буду хранить вечно. Этот момент и этот снежный шар.

Я поднимаюсь на цыпочки и обнимаю его, и в ответ он тоже обнимает меня – крепко, а потом еще крепче.

– С днем рождения, Лара Джин.

Я уже собираюсь сесть к нему в машину, когда вижу, что к нам подходит Питер.

– Одну секунду, – говорит он с вежливой полуулыбкой на лице.

Я насторожено отвечаю:

– Привет.

– Привет, Кавински, – приветствует Джон.

Питер кивает ему.

– У меня не было шанса поздравить тебя с днем рождения, Кави.

– Но… ты видел меня на уроке химии…, – говорю я.

– Ну, ты быстро убежала. У меня есть кое-что для тебя. Раскрой руки. – Он берет снежный шар у меня из рук и отдает его Джону. – Вот, можешь это подержать?

Я перевожу взгляд с Питера на Джона. Теперь я нервничаю.

– Вытяни руки, – подсказывает Питер. Я бросаю на Джона еще один взгляд, прежде чем повинуюсь, и Питер что-то вытаскивает из кармана и бросает в мои ладони. Мой медальон в форме сердца. – Он твой.

Я медленно произношу:

– Я думала, что ты вернул цепочку с кулоном в магазин твоей мамы.

– Неа. На другой девушке он не будет смотреться.

Я моргаю.

– Питер, я не могу это принять. – Я пытаюсь отдать его обратно, но он качает головой; он его не возьмет. – Питер, пожалуйста.

– Нет. Когда я верну тебя, то собираюсь надеть это ожерелье тебе на шею, и оно будет твоим значком. – Он пытается удержать мой взгляд своим. – Как в 1950-х. Помнишь, Лара Джин?

Я открываю рот, а затем закрываю его.

– Не думаю, что значок означает то, что ты думаешь, – сообщаю я ему, протягивая ему медальон. – Пожалуйста, просто возьми его.

– Скажи мне, какое у тебя желание, – побуждает он. – Пожелай все, что угодно, и я  сделаю это для тебя, Лара Джин. Все, что тебе нужно, – это просто попросить.

У меня кружится голова. Вокруг нас много людей, они выходят из здания, направляясь к своим машинам. Джон стоит рядом со мной, а Питер смотрит на меня так, словно кроме нас здесь никого нет. Нигде никого нет. 

Голос Джона выводит меня из оцепенения.

– Что ты делаешь, Кавински? – спрашивает Джон, покачивая головой. – Это жалко. Ты обращался с ней как с мусором, а теперь решил, что хочешь ее вернуть?

– Не вмешивайся, Санденс Кид, – рявкает Питер. Мне же он тихо говорит, – Ты обещала не разбивать мне сердце. В договоре ты сказала, что не будешь, но ты разбила, Кави.

Я никогда не слышала, чтобы он говорил так искренне, так чистосердечно.

– Прости, – отвечаю я, мой голос – слабый шепот. – Я просто не могу.

***

Я не оглядываюсь на Питера, когда сажусь в машину, его ожерелье все еще зажато в моем кулаке. В последнюю секунду я оборачиваюсь, но мы слишком далеко; я не вижу, там ли все еще Питер. Мое сердце бешено колотится. О потере чего я буду сожалеть больше? Реальности с Питером или мечты о Джоне? Без кого я не смогу жить? 

Я вспоминаю о руке Джона на моей. Когда мы лежали рядом на снегу. То, как его глаза выглядели еще более голубыми, когда он смеялся. Мне не хочется от этого отказываться. Но я также не хочу отказываться от Питера. Есть так много всего, что мне нравится в них обоих. Мальчишеская уверенность Питера, его жизнерадостный взгляд на жизнь, его отношение к Китти. То, как у меня замирает сердце каждый раз, когда я вижу его машину, подъезжающую к моему дому.