Юлия Михалина - Не дели любовь...
- Кирюш, я не знаю пока… - глотая тяжелый комок, образовавшийся в горле, выдохнул Мартынов, - хирург совсем недавно освободился и только зашел снимать с Евы повязки, поэтому…
- Ладно, Лёш, - поспешно оборвала девушка, - как только что-нибудь станет известно и вообще… Набери меня, хорошо?
- Да, солнышко, - согласно кивнул Алексей, и краем глаза заметив приближение Белова, поспешно пробормотал, - мне нужно идти. Потом поговорим, ладно?
- Конечно, - не могла не согласиться Кира. И когда мужчина уже намеревался отключиться, несмело, почти неслышно прошептала, - все будет хорошо, Лёшенька... я верю в это...
- Иначе и быть не может, - грустно улыбнувшись, выдохнул Мартынов. И отключился.
Казалось, последние дни его так вымотали, что он не способен был даже на нормальный разговор с любимой женщиной. Оставалось только действительно надеяться, что это последние рывки на пути к чему-то более радостному и достойному...
- Ну что там? - не здороваясь, и смерив брезгливым взглядом Алексея, нервно выпалил подошедший Константин Игоревич.
- Сейчас врач выйдет и все скажет, - пожал плечами Лёша, отворачиваясь к окну.
- Ты опять говорил с ней? - не удержавшись, ледяным тоном поинтересовался тесть.
Догадаться, с кем с ней, не составило особого труда. Но Алексей не желал об этом разговаривать. Тем более с этим человеком. Он прекрасно знал, что Константин Игоревич все так же осведомлен об их с Кирой отношениях. Но Мартынов не намерен был оправдываться. Он вообще не считал, что должен этого делать. В конце концов, чего бы там Ева сейчас не говорила, но, ни для неё, ни для её отца не было секретом, почему он до сих пор не ушел. Жалость и чувство вины удерживало его до определенного момента. Но вечно так продолжаться не сможет. Все равно наступит тот момент, когда все изменится. И это был лишь вопрос времени и скорости выздоровления Евы...
- Константин Игоревич, давайте сейчас хоть не будем об этом... - спокойно возразил Лёшка, - не время сейчас.
- Вот и я считаю, Алексей, что сейчас не время. А ты все так и продолжаешь крутить шашни с этой девицей. Я, кажется, предупреждал, что как только Ева выздоровеет, я возьмусь за вас и…
Договорить тесть не успел, потому как из палаты Евы раздался громкий, душераздирающий крик, казалось, способный оглушить и переполошить всю клинику. В том, что это была именно Ева, не оставалось никаких сомнений.
Мужчины, переглянувшись, мигом бросились в палату, откуда навстречу им выскочил ошарашенный хирург. На ходу стаскивая перчатки, и размахивая ими в разные стороны, судя по многочисленным отзывам и признаниям во многих европейских странах, весьма компетентный врач, сейчас с трудом соображал, как себя вести и что делать.
- Es tut mir leid, - на чистом немецком бормотал мужчина, с ужасом взирая то на Белова, то на Алексея, - es so schrecklich!*
- Что, черт возьми, происходит? - взревел Белов, хватая немца за ворот белоснежного халата.
- Я уродина! - послышалось рыдание где-то из глубины палаты, - теперь я вообще никому не нужна! Мамочки! Что же мне теперь желать? Как с этим жить? Я никому не нужна!
С трудом протеснившись в палату, мимо тестя и доктора, что все так же пытались выяснить между собой, что произошло, Алексей, выхватив взглядом, вжавшуюся в кровать Еву, так и застыл на пороге, с ужасом понимая, что это конец...
Глава 16
Тяжело вздохнув, собираясь с духом, мужчина бросил мимолетный взгляд на наручные часы. Почти восемь. Кира должна быть уже дома. Машины правда чего-то не видно у подъезда… Хотя, быть может, оставила где-то на стоянке. Ведь судя по слабому огоньку света, что ярким огоньком маячил где-то вдалеке, на заветном этаже, она уже там.
Так странно… Алексей и жаждал поскорее увидеть любимую женщину, в который раз впервые за последние четыре дня, и в то же время этого опасался. Опасался реакции Киры. Того, что она в очередной раз его выгонит, не станет слушать. Сбежит, в конце концов. Даже из собственной квартиры. Эта девушка была способна и не на такие нелепости… Боялся, но понимал, что если не решится, не попытается ничего сделать, очередной шаг, позволяющий пойти на сближение с любимой, то за него никто этого не сделает. Более того, из-за этой его чертовой нерешительности, которая преследовала его уже который год, их жизни могут разрушиться окончательно. Надежда на счастье… Такое долгожданное и такое необходимое. Они ведь имеют право на него, ведь, правда? И хотя бы ради этого стоит попытаться.
Мартынов ведь и так позволил Кире успокоиться. Дал еще времени на раздумья. Еще целых четыре дня, поле того, когда она, позвав его в квартиру подруги, выгнала, убеждая, что больше ничего не хочет иметь с ним общего. Такая уверенная, что сможет начать жизнь без него… Возможно, в другой ситуации Лёша и поверил бы. Как заставил себя поверить уже когда-то… Но только не теперь.
Теперь все было слишком запутанно. Они были слишком повязаны, чтобы так запросто иметь возможность расстаться и начать все заново. По-отдельности. Не та ситуация. Не то время для всего этого… Однажды они уже совершили глупость… Точнее он совершил, позволяя их отношениям столь нелепо завершится, считая, что так будет проще и лучше. Итог – прошло три с лишним года, а несчастливы оба… Разве это не показатель?
Хватит, пора что-то менять! Подхватив с соседнего сидения букет шикарных белоснежных роз, Алексей, поспешно выбрался из автомобиля. Еще раз поднял взгляд вверх, на окна любимой, затем на букет, что сжимал в руке. Зачем он его вообще притащил? Кира вряд ли оценит такие излишества. Тогда зачем? Прощение вымаливать? За то, что даже все золото мира не искупит. Какой же идиот! Но не с пустыми руками ведь идти. Безумный, дурацкий стереотип. Ну и пускай! Пускай Кира выгоняет его столько угодно, хоть отметелит этим веником, лишь бы вообще добиться от неё хоть какой-то реакции. Дать понять, что больше от неё не отступится. Даже если она имеет на этот счет несколько иные планы.
Стараясь отогнать от себя мысль, что, быть может, Кире и правда будет лучше попытаться начать жизнь без него, пускай даже теперь, спустя столько времени бессмысленного ожидания, Мартынов направился в подъезд. Уверенно поднялся на нужный этаж. Лишь оказавшись у знакомой двери, притормозил, словно на что-то решаясь. Несколько мгновений гипнотизируя дверной звонок, все же поднял руку и нещадно вдавил пальцем, в одночасье заставляя о своем появлении.
Несколько коротких секунд, пока он ждал хоть какой-то реакции, пока ему откроют дверь, Алексею показались самыми долгожданными в его жизни. Так, будто от этого будет зависеть его дальнейшая жизнь… Несколько мгновений после которых дверь широко распахнулась и перед глазами предстал… Черт, Лёшка готов был к чему и кому угодно, но это… Это было так странно неожиданно и… похоже предвещает что-то большее, нежели просто разговор…
