Мария Воронова - Клиника верности
В трубке раздался смех.
— Короче, можешь сейчас подъехать в академию? Зачетку только не забудь.
— Но, Ян Александрович, это, наверное, неудобно…
— Алиса, я лучше знаю, что удобно, а что нет. Мы тут отмечаем защиту докторской, ты еще успеешь к моменту. Давай дуй! Помнишь еще, где наша ординаторская?
Алиса очень торопилась — упускать такую возможность нельзя! Через сорок минут она была на месте. Завкафедрой благодушно кайфовал в обществе Колдунова. Задав ей пару вопросов, он подписал зачетку.
Ура! Сессия сдана! Теперь можно рожать совершенно спокойно. Алиса поспешила домой.
В вестибюле она встретила Васильева.
Он смотрел на нее так ласково, словно и не было той безобразной сцены с Иваном.
— Куда торопишься? Давай зайдем ко мне, поговорим. Слушай, я так рад тебя видеть!
Она пожала плечами.
— Пойдем, пойдем!
— Нам не о чем разговаривать, — буркнула она.
— Алиса, ну не дуйся, зайчик! Я же ни в чем перед тобой не виноват. Дашь мне хоть раз моего ребеночка потрогать…
Она покорно поднялась за ним в кабинет. Пропустив ее, Васильев запер дверь и тут же заключил Алису в объятия.
— Как же я соскучился по тебе, малыш…
Тело его было таким уютным, таким родным… Сколько же усилий ей стоило держаться от него вдали, не думать о том, как сильно она его любит! Сколько раз ей хотелось умереть, понимая, что больше никогда она не окажется в кольце этих ласковых рук! Как она боролась с собой и как устала от этой борьбы!
— Слушай, ты такая стала красивая! — Васильев быстро поцеловал ее. От него немного пахло алкоголем, видно, тоже участвовал в обмывании диссертации.
«Это ничего, — тупо думала Алиса, — мне ведь скоро рожать от него… Это просто встреча двух любящих друг друга людей, которые не могут быть вместе. Просто мы пытаемся друг друга утешить».
Она провела рукой по крепкому затылку, пропустила между пальцами густые седые пряди.
— Все будет хорошо, Виталий, — прошептала она.
— Да, моя девочка, да моя любимая! — Он впился в ее губы совсем не нежным поцелуем.
Алиса оттолкнула его:
— Ты сошел с ума! Мне вот-вот рожать!
— Ничего, мы приноровимся. Давай, зайчик? Рабочий день кончился, все давно разошлись. Нам никто не помешает.
— Нет! — почти выкрикнула Алиса.
Они не виделись полгода, а он даже не спросил, как она живет, как ее отношения с мужем после того дикого скандала, в конце концов, как развивается его ребенок! Или он хочет сначала удовлетворить свою похоть, а потом уж любопытство?
— Ну почему «нет»? Муж твой, я знаю, в отъезде… Зайчик, давай! Что ты упрямишься?
Он притиснул ее к себе, и бедром Алиса ощутила его напряженную плоть. О, как ей раньше нравилось так его чувствовать, это льстило ее самолюбию лучше любых комплиментов! Только сейчас, накануне родов, от мужчины ей нужно было совсем другое. Не вожделение, а поддержка и участие.
— Отпусти меня!
Он обнимал, она отталкивала, чувствуя, что делать это становится все труднее. Сейчас она не думала о том, что изменит мужу, просто вдруг поняла, что не может отдаться Васильеву. А его, кажется, только распаляло ее сопротивление.
— Не надо!
— Малыш, почему? Нам же с тобой так хорошо вместе…
Вдруг она почувствовала, что живот словно сжала раскаленная рука. Боль была такой сильной, что Алиса охнула и согнулась, но это продолжалась недолго, секунд тридцать.
— Подожди, Виталий! Подожди! — Она прислушалась к себе. — Кажется, началось.
— Что началось? — глупо переспросил он.
— Роды!
— Не может быть!
Несмотря на остроту ситуации, Алиса рассмеялась:
— Ты, врач, профессор, говоришь: не может быть!
— Но почему сразу роды? Мало ли что?
Боль пришла снова, тянущая и какая-то дрожащая. Алиса уже не сомневалась, что это схватка. Нужно срочно в роддом, если интервалы между схватками сразу такие маленькие, значит, все произойдет быстро.
Роддом, где ее ждали, находился на другом конце города. Нужно спешить. И тут Алиса, холодея, поняла, что оставила дома все документы и обменную карту. Она очень спешила в академию и машинально схватила портфель, с которым всегда ходила на занятия, а сумочку оставила.
Без документов ее отвезут в обсервационный роддом к бомжам и наркоманкам. Господи, что же делать?
— Не волнуйся, — Васильев положил ей руку на плечо, — уверен, это ложная тревога.
— Нет, я чувствую, что началось.
Он фыркнул, даже не пытаясь скрыть раздражения:
— Ладно, иди тогда в приемное отделение. Наш роддом закрыт на проветривание, но они вызовут тебе «скорую».
— У меня нет при себе обменной карты.
— Что ж ты такая ворона!
Схватка пришла снова, и такая сильная, что Алисе пришлось вцепиться в стол. Она прикусила губу, сдерживая крик.
— Прошу тебя, помоги!
Васильев растерялся:
— Заинька, но чем же я могу тебе помочь?
— Съезди ко мне домой за картой, пожалуйста!
— Алиса, успокойся! Как я к тебе поеду?
— Я пойду в приемное, и пока они вызовут «скорую», пока она приедет, ты как раз успеешь. Возьмешь карту и отвезешь в тот роддом, куда меня отправят.
Васильев молчал.
— Сейчас я дам тебе ключи!
— Зайчик, я никак не могу к тебе ехать. Честно, никак.
— Тогда договорись, чтобы меня взяли без карты! Ты же можешь…
— А почему бы тебе не позвонить родителям?
— Папа в Москве, а мама на даче. Виталий, мы теряем время!
— Вот что, Алиса! Поезжай-ка домой, я вызову такси. Приедешь, спокойно соберешься… Да?
Не дожидаясь ответа, он потянулся к телефону.
— Вот и все. Можешь выходить, через пять минут машина будет у подъезда. Удачи тебе!
Он поцеловал ее и выпроводил из кабинета. Держась одной рукой за живот, другой — за поясницу, Алиса поползла к выходу.
Вдруг она попадет в пробку, и ребенок появится прямо в машине? Выйдя на главную лестницу, Алиса остановилась у окна, пережидая новую схватку. Инстинкт самосохранения запрещал ей выходить на улицу.
Почему Виталий так цинично покинул ее в минуту, когда ей так необходима его поддержка? Она не справится одна, ей больно и страшно!
Ладно, боль она сможет вытерпеть и до дома, Бог даст, доберется. Но неизвестно, сколько у нее останется времени, чтобы вызвать «скорую» и дождаться ее. Вдруг она начнет рожать дома, совершенно одна? Как появится на свет ее ребенок, ведь обязательно нужен кто-то, кто принял бы его и перерезал пуповину.
Схватка кончилась, Алиса отдышалась и пошла дальше.
«Только не плакать, — строго сказала себе она, — сейчас ты должна сделать все, чтобы родить здорового ребенка. Он не виноват, что не нужен никому, кроме тебя. Думай, действуй, только не раскисай!»
