Виктория Рутледж - Долгий поцелуй на прощание

— Черт, — прошипел Джайлс, ни на секунду не забывая, как глупо он выглядит: стоит перед станцией метро, разряженный, будто в рекламе модного дома Гант, и держит ужасающе нелепый букет оранжевых роз. Члены семейки, поджидающей автобус, вопросительно посмотрели на него.

— Черт!

Он был готов швырнуть цветы в ближайшую урну, но вдруг пожалел их. Повернувшись на каблуках, он сунул букет под мышку, словно мяч для регби, и поспешил к машине.

— Да, хотя я должна умереть, давая жизнь моей дочери, зато оставлю ей то, без чего страдала сама, — честь имени.

На секунду лихорадочно метавшаяся Нелли замерла на мягких подушках, обшитых дорогими французскими кружевами.

— Нелли, — задыхаясь, произнес Билли, сжимая ее тонкую белую ручку мозолистой ладонью. — Никакая другая женщина не займет никогда твоего места в моем сердце. Я сделаю все, чтобы вырастить твою дочь такой же, как ты.

— Да пребудет с тобой благословение Божье, Билли Уэйнрайт, — прошептала Нелли, и блаженная улыбка озарила ее лицо в последний раз. Ее путешествие подошло к концу.

Кэт всхлипнула и закрыла книгу. С начала до конца это была полнейшая чепуха. В провалы сюжета мог проехать даже «лендровер»; в разных местах истории у Нелли было то восемь, то шесть, то пять сестер; так и не выяснилось, кто же был отцом маленькой Нелли, — возможно, потому, что писательница сама забыла это.

Но Кэт была подавлена наплывом эмоций и сама начала думать архаичными предложениями в шотландском духе. Тяжело вздохнув, она засунула книжку в рюкзак и взглянула на часы.

Если учесть пробки на дороге… С внезапной слабостью Кэт поняла, что не знает, где находится, а расписание уже вряд ли поможет. Выпрямившись, она в панике прильнула к окну.

Мимо нее с возрастающей регулярностью проносились высокие магазины — «Диксонс», «Боди Шоп», «Вулвортс». В отчаянии Кэт искала указатели направлений, но они, очевидно, уже слишком далеко отъехали от окраины города.

— О, нет, — выдохнула она. Ее сердце колотилось. Куда ее занесло? Как она справится с рюкзаком и сумкой? Она будет похожа на туриста, и к ней немедленно пристанут. Ее руки, соскользнув со стекла, оставили влажные дорожки.

«Дышим глубже, дышим глубже», — подумала Кэт. Она сделала медленный вдох, схватила свои вещи и направилась к выходу, натыкаясь на чьи-то пакеты с покупками.

— Мы проехали Хэнгер-лейн? — задыхаясь, спросила она у водителя.

— Да, уже давно, — весело ответил он. — Почти приехали, милочка. Садитесь и любуйтесь центром Лондона. За автобусные экскурсии по городу сдирают почти целое состояние.

— Но мне не нужно в центр Лондона! — завопила Кэт. — Мой друг ждет меня на другой остановке! Почему автобус не остановился?

— Потому что вы не просили, так ведь?

— Но она значится в вашем расписании! — Кэт вспомнила, что дома автобусы останавливаются во всех местах, указанных в маршруте, даже если никто не выходит и не садится, и ждут по десять минут.

Водитель сочувственно посмотрел на Кэт. Она опустилась на ближайшее сиденье. Глаза ее были полны слез.

— Пожалуйста, выпустите меня из автобуса.

— Подождите немного, мы скоро будем у вокзала Виктории, милочка.

Кэт охватила паника. На углу она заметила знакомую вывеску в бело-голубую клетку — булочная Грегга, пекаря из Дарема. Этот вид упокоил ее.

Пончики.

Дарем.

Джайлс.

— Нет, послушайте, высадите меня у светофора. Я позвоню ему из телефона-автомата.

Зажегся красный свет, и водитель остановил автобус. Действительно, у обочины находилась телефонная будка. Высаживать пассажиров не на остановках не полагалось, но… Кэт, широко раскрыв глаза в панике, умоляюще смотрела на водителя.

Он кивнул ей, словно маленькой собачке, и отечески улыбнулся. Дверь с шипением отворилась, и Кэт выскочила наружу. Ремень рюкзака защемило в двери. Она дернула его и высвободила как раз в тот момент, когда автобус тронулся. Покачиваясь, Кэт поспешила выйти на тротуар, возблагодарив небо за то, что никто не остановился и не посмотрел на нее.

Спотыкаясь, Кэт добралась до телефонной будки и извлекла из сумки записную книжку. Дрожащими пальцами всунула карточку в телефон и вскоре услышала ровный гудок. Знакомый звук успокоил ее: чуть ли не половину жизни она провела, болтая с Джайлсом по телефону. Кэт глубоко вздохнула и осмотрелась с непринужденным видом, пытаясь изобразить из себя жительницу столицы, которая звонит какому-нибудь хорошему знакомому… из телефонной будки, с рюкзаком за плечами.

Джайлс ответил сразу же. По посторонним шумам в трубке она догадалась, что он в машине. Кэт приготовилась выслушать лекцию о том, как плохо не следовать указаниям. Но голос Джайлса был полон участия и даже смирения.

— Да, любимая, где ты?

— Как ты узнал, что это я? — Кэт еле сдерживала слезы.

— Кто еще это может быть? Ну, так, где ты? Кэт осмотрелась. Никаких вывесок на магазинах.

Нигде не видно названий улиц. Потерялась. Она вздрогнула, вздохнула и зажмурилась.

— Я в машине, Кэти, еду к тебе. Я пытался следовать за автобусом, но отстал на светофоре, совсем недавно. Я уже почти на месте, но ты должна мне подсказать, хорошо? Лондон — большой город!

Не успев закрыть рот, Джайлс понял, что не следовало этого говорить: панические завывания немедленно пронзили его слух.

— Взгляни на будку, дорогая, — его голосу удалось пробиться сквозь звуки ее неровного дыхания. — У нее номер ноль один восемьдесят один или ноль один семьдесят один?

Последовала короткая пауза и звук упавшей на пол сумки. Затем голос Кэт, приглушенный и нетерпеливый: «Нет, нет, со мной все в порядке, правда. Пожалуйста, оставьте меня в покое, со мной все в порядке. Уходите».

— Кэт, что случилось?

— Ничего, ничего, — прохрипела она. — Здесь кто-то был… полицейский… ммм, на телефоне написано ноль один семьдесят один, — она резко возвысила голос, — это плохо?

— Ты просто уехала… немножко дальше, чем я думал, — произнес Джайлс осторожно. — Оставайся на месте.

Едва заметив женщину с коляской, перебегавшую дорогу, он прижал телефон плечом к уху и, боком отъехав от светофора, прибавил скорость. Она где-то между Хайгейт и вокзалом Виктории. И, пытаясь вести себя как можно более незаметно, ужасающе привлекает всеобщее внимание.

— Ты видишь станцию метро?

— Нет.

— Ты уверена?

— Да!

— Хорошо, хорошо, я на маминой машине, ты крикни, когда я буду проезжать, ладно?

Целых полторы минуты длилось молчание, а потом раздался взволнованный возглас: