Уинифред Леннокс - Мадонна на продажу
– Так ты уготовил любимой доченьке участь желчной старой девы? – звонко расхохоталась Мэри. – Нет уж, папочка! А знаешь, – уже серьезно сказала она, – я ведь и сама никогда не помышляла о замужестве. Покуда не встретила Джереми…
– Сейчас ты как никогда похожа на мать, девочка. – Майкл Хадсон взъерошил волосы и невесело улыбнулся. – Собственно, я фактически украл ее у родителей, не имея ни гроша за душой. Пока удача мне не улыбнулась, Эстер стоически делила со мной все невзгоды…
Даже когда ты была совсем малышкой, она ухитрялась недурно зарабатывать переводами.
Может, именно это стоило ей здоровья… а в конечном итоге и жизни?.. – Отец помолчал. – Маленькая моя, подумай еще раз! Выдержишь ли ты? Неизвестно ведь, как все обернется…
– Мне одно известно, – Мэри вздернула подбородок, – я люблю его!
– А он? Детка, да любит ли он тебя?
Позже Мэри не раз задавала себе этот вопрос… Но гораздо позже. Тогда же она просто обезумела. А узнав, что Джереми осиротел пяти лет от роду, потеряв родителей в авиакатастрофе, едва с ума не сошла от жалости. Симпатичная старая дева Элизабет Уаттон, приемная мать Джереми, этим летом перебралась сюда, в маленький городок в Айдахо, поближе к младшей сестре, которая была замужем за владельцем местного фотоателье.
Джереми, с детства увлекшийся фотографией, тотчас стал ассистировать дяде Крузу…
Увидев альбом своего избранника с фотографиями разных лет, Мэри пришла в неописуемый восторг. Особенно понравилась ей одна – странный, как будто дымчатый пейзаж. Каменистый берег, безмятежное море на восходе, крошечная лодка под парусом, а в правом нижнем углу на переднем плане – ветка цветущей вишни… Увидев загоревшиеся от восхищения глаза девушки, Джереми тотчас подарил ей снимок. Сам он при этом сиял, словно новый пятицентовик.
В Джереми ей нравилось все. Порой даже казалось, что у него нет изъянов. Но однажды, когда Мэри спела ему под гитару свою новую песню, он смущенно признался:
– А вот мне на ухо, видимо, наступил гризли…
– Ты просто не можешь себе представить, как же это здорово! – воскликнула девушка, бросаясь ему на шею.
– Что – здорово? – опешил Джереми.
– Что у тебя есть хоть один недостаток! А то я уж было подумала, что ты – совершенство. А каково мне будет жить с совершенством?
Тогда оба они хохотали до колик, обнявшись, потом принялись целоваться… В этой самой крошечной комнатке на квартире у тети Лиз все и произошло у них впервые…
Впрочем, девушка, чуть более искушенная в любви, чем Мэри, тотчас поняла бы, что опыт в амурных делах у Джереми был немалый. Но она ничего не понимала, да и не желала понимать. Ее любимый был бесконечно нежен, ласков и предупредителен, а Мэри некому было запугать ужасами первой брачной ночи. Словом, все получилось как бы само собой…
Когда он медленно раздевал Мэри, она не ощущала стыда, изумившись лишь тому, что ее успевшая загореть за лето кожа в сравнении со смуглым телом Джереми кажется молочно-белой… Не отрываясь, глядела она в его глаза, вначале робко, а затем все смелее касаясь ладонью мускулистой его груди. С самого первого дня их знакомства ей хотелось этого… Где-то, на грани сознания, промелькнула мысль, что ее, словно металлическую скрепку, притягивает мощным магнитом: сколько ни сопротивляйся, все равно не поможет…
Но ей незачем было сопротивляться, нечего бояться, – ведь они уже решили, что будут вместе всегда, всю жизнь…
Ладонь Джереми осторожно легла ей на грудь. Мэри подалась вперед всем телом, полузакрыв глаза и подставляя ему для поцелуя губы.
– Не боишься? – еле слышно спросил Джереми.
– А ты? – еще пыталась шутить девушка.
– Моя маленькая храбрая рыжая кошечка, – ласково улыбнулся Джереми. – Какая же ты кроха! Мне кажется, ты вся у меня на ладони… Я сделаю все, чтобы ты была счастлива…
И вдруг, вместо того, чтобы поцеловать в доверчиво полураскрытые губы, жадно приник к ее соску. Мэри вздрогнула от неожиданности, но спустя мгновение ей уже казалось, что целоваться в губы – величайшая глупость на свете… Ладони Джереми нежно поглаживали ее обнаженную спину, и от этих касаний словно ток пробегал по всему телу Мэри.
Джереми не торопил событий, выжидая, пока врожденный инстинкт, дремлющий в каждой без исключения женщине, не подскажет Мэри, что надо делать. В этом и состоит величайшая мудрость любви, потом объяснял он ей. А чуть позже он поведал ей о втором золотом правиле хорошего любовника: чтобы получить истинное наслаждение от любовного акта, мужчине надлежит сначала сделать счастливой женщину…
Пробудившаяся страсть не дала Мэри ощутить ни боли, ни страха, ни стыда… Взгляд Джереми гипнотизировал, пробуждая чувственность впервые в ее жизни. И вот она уже не понимала, как могла жить до сих пор, не зная объятий любимого, не ведая волшебства его ласк… Словно туман окутал сознание, и Мэри вскрикнула, прильнув к груди Джереми, слегка влажной от испарины…
Нежно целуя вспухшие губы и поглаживая ладонью по рыжим волосам, Джереми что-то говорил, но поначалу она не различала что. Наконец услышала:
– Ты моя, кроха… Только моя. Навсегда моя…
Слова звучали неким магическим заклинанием, и Мэри послушно кивнула. Говорить у нее не было сил.
– Да известно ли тебе, какая ты потрясающая женщина? – вдруг усмехнулся Джереми.
– Хотя, что ты в этом понимаешь… Мне крупно повезло.
Неужели это правда? Мэри была совершенно ошеломлена. В тот день все было у нее впервые. Ведь до этого Мэри даже с мальчишками в школе не целовалась, за что служила дежурной мишенью для насмешек ушлой в амурных делах Карен. Опомнившись, она прошептала:
– Тебе… тебе было хорошо со мной?
Мгновение Джереми глядел на нее как на диковинного зверька, а потом расхохотался так, что Мэри не на шутку перепугалась. Отсмеявшись, он спросил:
– Да известно ли вам, леди, что такие вопросы – привилегия джентльмена? С какой далекой планеты спустились вы на нашу грешную Землю?
И Мэри спрятала пылающее лицо на его груди.
На собственной свадьбе Мэри была словно во сне. Она отчетливо запомнила лишь букет пунцовых пионов на столике в мэрии, почему-то пахнувший свежими огурцами… Кто-то тормошил ее, кто-то целовал, но Мэри не видела ничего, кроме лица Джереми, склонившегося к ней, – ведь даже в босоножках на высоченных каблуках она не доставала ему до плеча.
Лишь накануне церемонии она сдалась, уступив его настойчивым просьбам, и купила в супермаркете длинное кремовое платье без рукавов и с глубоким вырезом. Увидев Мэри в этом наряде, выходящую из примерочной, Джереми решительно заявил:
