Айрис Денбери - Дни и ночи отеля «Бельведер»
Но Югет сказала, что это апартаменты «Норфолк». Здесь были голубые шелковые покрывала, веджвудский голубой ковер, мебель из светлого дерева, все, как описывала ей француженка. Кроме того, ключ подошел.
Андреа решила немедленно отнести палантин в свою комнату, пока не выяснит точно, где находится номер мисс Дженсен.
Но не успела она двинуться с места, как дверь, ведущая в гостиную, внезапно открылась. На пороге стоял мистер Холт. Андреа тихо, с испугом вскрикнула.
— Извините. Я напугал вас? — спросил он с улыбкой. — Я услышал, как вы вошли.
— Я… я думала, что это апартаменты мисс Дженсен.
— Так и было. Но сегодня она переехала в другие. А так как мой обычный номер оказался занят, я въехал сюда.
Что могло быть хуже? Она бросила осторожный взгляд в сторону двери, ведущей в коридор, но он, вроде бы случайно, преграждал ей путь.
— Вы что-то хотели? — спросил он участливо.
— Нет, сэр. — А про себя подумала: «Да, сэр. Мне бы сейчас хотелось провалиться сквозь землю». Она с трудом проглотила ком в горле. — Я просто принесла еще одну подушку для мисс Дженсен. Отнесу к ней в номер.
— Понятно. — Он посмотрел на наволочку в ее руках. — Похоже, мисс Дженсен питает особое пристрастие к подушкам.
Андреа проследила за его взглядом и с ужасом увидела, что несколько темных меховых хвостов высовываются из наволочки.
Мистер Холт взял сверток из онемевших рук Андреа и вытряхнул из него палантин.
— Это, случайно, не тот мех, о пропаже которого заявила мисс Дженсен? — спросил он. — Или есть более простое объяснение того, что вы принесли его сюда в наволочке?
Глава 3
«Конца-края не будет этим неожиданностям, — подумала Андреа. — Итак, мисс Дженсен уже обнаружила пропажу!»
— Это не кража, — с трудом выдавила она наконец. — Его одолжили только на вечер.
— Вы?
— Нет. Моя подруга. Я надеялась возвратить его до того, как мисс Дженсен заметит пропажу.
Испытывая жгучий стыд, Андреа проклинала себя, что согласилась помочь Югет.
— Очень интересно, — заметил мистер Холт. — Проходите сюда, садитесь и расскажите мне об этой практике одалживания одежды у постояльцев отеля.
— Это не обычная практика, — поспешно возразила Андреа. — Это исключительный случай.
Он указал жестом на кресло в гостиной, она присела на самый краешек.
— В каком плане — исключительный? — хотел он знать.
— Эта девушка более отважная, чем большинство из нас. — Андреа пыталась выставить Югет в благоприятном свете и в то же время не бросить тень на доброе имя остального персонала.
Мистер Холт улыбнулся:
— Но недостаточно отважная, чтобы самой положить на место то, что она одолжила.
— Она не смогла. Вот почему вместо нее пришла я.
Хотя Андреа сидела отвернувшись, не смея встретиться с ним глазами, она ощущала на себе его взгляд.
— Вы не та самая девушка, которую я толкнул у главного входа несколько недель назад?
— Да, сэр.
— Назовите свое имя.
— Андреа Ланздейл.
— Ланздейл? Я слышал о Чарли Ланздейле, когда учился в Кембридже. Все считали его первоклассным ученым.
— Он был моим отцом, — с вызовом произнесла Андреа. Рано или поздно тетя услышит о происшествии, и это положит конец карьере Андреа в гостиничном бизнесе, а посему она могла позволить себе в открытую гордиться отцом.
— Тогда что вы здесь делаете: работаете горничной? — с недоумением спросил мистер Холт.
— Мне надо зарабатывать на жизнь. Отец погиб недавно в автокатастрофе. Так что я постигаю азы работы в отеле в качестве горничной.
— Примите мои соболезнования в связи с гибелью вашего отца. — Повисла неловкая пауза. Его рука покоилась на норковом палантине. — Так что нам делать с этим?
— Я должна отнести его мисс Дженсен, — решила Андреа.
— А что будет с вами?
Андреа стало раздражать настойчивое внимание мистера Холта. Если бы не его вмешательство, подумала она, мех уже лежал бы в гардеробе мисс Дженсен.
— Думаю, что меня уволят, — твердо сказала она и на этот раз открыто встретила его взгляд.
— Тогда, может быть, нам удастся несколько подправить ситуацию. — Он рассмеялся. — Признаюсь, когда вы вначале рассказали мне историю об одолженном мехе, я не поверил вам.
Андреа захотелось узнать, каким мистер Холт был в детстве, очевидно, ему нравилось насаживать на булавки насекомых и наблюдать, как они корчатся и извиваются.
— Но теперь я убежден, что вы говорите правду.
— Благодарю вас, сэр.
Он уловил оттенок иронии в ее голосе и заметил сжатые губы.
— Я совершенно уверен, — продолжал он, — что дочь Чарльза Ланздейла не станет оговаривать другого человека, чтобы спасти свою шкуру. — Ее взгляд смягчился. Может быть, она ошиблась в нем. — Я придумаю, как вернуть мех его владелице, — предложил он. — Но на будущее вам следует быть осмотрительнее, если придется помогать друзьям выбираться из неприятного положения, в которое они попали по своей воле.
— Да, сэр. И спасибо вам. Могу я теперь уйти?
— Да. Но примите мой совет. Когда у вас снова появится желание совершить акт самопожертвования, проследите, чтобы причина была более достойной.
Когда она ушла, он понял, что напыщенность его слов вызвана тем, что он говорил не с обычной горничной, удивившись тому, что дочь профессора Ланздейла работает на такой должности.
Оставалось еще избавиться от меховой накидки мисс Дженсен, и он позвонил миссис Мейфилд:
— Не могли бы вы как можно скорее зайти ко мне. Я у себя в номере.
Они с главной сестрой-хозяйкой были старые знакомые, так как он более двух лет останавливался в «Бельведере», поскольку наблюдал за возведением квартала магазинов и офисов, строительством которых занималась его компания.
— Слава Богу, что мех нашелся, — сказала миссис Мейфилд, — хотя я не могу понять, как за ним недоглядели, когда мисс Дженсен переезжала в другой номер. Эти недоразумения очень нежелательны для нашего отеля.
— Наверное, владелица была очень раздражена и хотела звонить в полицию? — спросил Кир Холт.
Кэтрин Мейфилд улыбнулась:
— Представьте себе, нет. Она, конечно, рассердилась, но первым делом изучила свой страховой полис. Я рада, что она спокойно восприняла это происшествие. — Затем, как бы вспомнив о чем-то, миссис Мейфилд добавила: — Но как вы узнали, что у мисс Дженсен что-то пропало?
— Я слышал, как она говорила об этом, — ответил он. — Поэтому, когда я увидел палантин, лежавший на дне гардероба, я подумал, что, возможно, это ее. Я знаю, что она, как правило, останавливается в этом номере.
