Адель Паркс - Секс с экс
– Не знаю. Публика в возрасте около тридцати всегда дает хорошие сборы. – Я хватаюсь за соломинку. – Свои планы мы должны строить, имея в виду именно тридцатилетних.
– Ну да, деньги у них есть, и это самое важное. Вот только идей у нас нет. А если заткнуть течь спортивными программами?
Мне вообще кажется, что спортивный фанатизм поддерживать не стоит. Люди быстренько начинают играть сами, а значит, не смотрят телгиииор. А надо ли нам, чтоб они занимались спортом? Мы же хотим, чтобы они торчали перед ящиком. И потом, спортивными программами занимается «Эй-Скай-Эй».
– Да, и пока я думаю об этом, напишите жалобу. «Эй-Скай-Эй» крутит спортивные сводки во время рекламных пауз в спортивных программах и берет с организаторов нехилые деньги.
– Напишем, что это отвлекает зрителя от рекламы. Может, она и не стоит таких денег.
– Ладно, пишите разоблачительное письмо рекламодателям, – приказывает он.
– Вызовите секретаря, и она это сделает, – возражаю я.
Мы смотрим друг на друга. Зло и высокомерно. И испуганно.
– Мне нужна идея, идея нужна! – снова кричит он. – Одна-единственная, зато хорошая! Смешная и сумасшедшая, чтобы раскачать этих тупиц! Нужна уникальная идея, которая сровняет с землей этих ублюдков вместе с их новыми шоу. – Он меняет тактику, наклоняется ко мне и шепчет угрожающе: – Таблоиды и мужские журналы берут интервью у начинающих артисток, которые ведут дурацкие шоу и готовы позировать топлесс для рекламы. – Только я хочу сказать, что осуждаю их, когда он добавляет: – Придумайте что-нибудь, чтобы их обставить. – Он утирает рот тыльной стороной ладони. Мысли о полуголых красотках вызвали у него слюнотечение. – Вам ясно?
– Ага, что-нибудь захватывающее, – я стараюсь говорить спокойно, но прячу руки, чтобы он не видел, как они дрожат. Надеюсь, его бесит мое умение скрывать эмоции.
– Чтобы поднять наш рейтинг, нужна масштабная, чудовищная, офигенная идея. Идите и найдите эту идею, – напутствует он меня.
Когда я возвращаюсь к своему столу, меня просто трясет. Закуриваю и глотаю холодный двойной эспрессо. Живу на стимуляторах, такой уж стиль. Бейл омерзительнее шлепка по заднице, зато хорошо работает, с неохотой признаю я. У него есть цель. Я пыталась игнорировать снижение рейтингов и не обращать внимания на успехи конкурентов. Но показатели за уикенд – это удар под дых. «ТВ-6» в большой беде.
Наш офис в северной части Лондона. Я терпеть не могу это район, потому что дождь здесь идет чаще, чем где бы то ни было. Или мне так кажется? Конец августа. Кончается лондонское лето. Повсюду в Сохо работают летние кафе, а как одеты толпы служащих на улицах Вест-Эн-да в обеденное время? Девушки в коротких открытых платьях и босоножках встречались мне даже в Хаммерсмит. А у нас в Айлингтоне все время пасмурно. Точнее, пасмурно на «ТВ-6».
– Все в порядке? – спрашивает Фи. Фи мой ассистент вот уже полтора года. Я взяла ее на это место, потому что она похожа на меня: самоотверженна, амбициозна и предана делу. В сложные времена ее спокойствие вселяет в меня уверенность.
– Все в порядке. – Я поворачиваюсь к компьютеру. Надеюсь, она поймет намек. Мне нужно самой с этим разобраться.
– Помощь нужна?
– Нет, – механически отвечаю я.
Я наняла Фи на работу, но не очень-то ей доверяю, пусть она пока не давала поводов. По правде говоря, придя на «ТВ-6», она очень старалась завоевать мою дружбу, но в конце концов поняла, что я не иду на сближение. И не доверяю никому.
Это моя политика.
– Если это Бейл, то, может, мне замолвить за тебя словечко? – предлагает она. Я задерживаю дыхание, уловив подтекст. Она что – считает, что может быть мне полезна? Я уставилась на нее. Она накручивает прядь своих красивых светлых волос на палец, притопывает ногой и улыбается.
Намекает, что у нее особые отношения с Бейлом. Неужели она с ним спала? Но это же ужасно. Я смотрю на нее внимательно, она на меня – вызывающе. Ее светло-голубые глаза над высокими, точеными скулами на долю секунды задерживаются на мне, и она уходит. Она сногсшибательна. Ее мать норвежка, и Фи унаследовала ее скандинавскую самоуверенность и красоту. Она из тех женщин, у которых бисерные сумочки и браслеты кажутся модными, а не детскими. Пять футов десять дюймов, ни бедер, ни живота. Идеальная женщина, каждая хотела бы стать такой. Вообще-то Бейл любит пышных женщин, но… да он ни от какой не откажется. Может, они уже переспали.
Расспрашивать ее я не собираюсь, да и какой смысл? Правды она все равно не скажет. Даже если она с ним спала, то все равно не сможет на него повлиять, что бы она там себе ни думала. Но, возможно, он все еще пытается ее соблазнить. В таком случае я не могу позволить себе ее оттолкнуть. Она и вправду может принести пользу.
– Фи, стой-ка, мне и правда нужна твоя помощь. Объяви всем, что после ланча будет собрание. Устроим мозговой штурм, – улыбаюсь я.
Мы обе знаем, что улыбка помогает бизнесу. Она отвечает улыбкой, и мне легче. Может, она еще с ним и не спала. Обычно я чувствую такие пещи задолго до того, как они происходят. Предупредить ее? Не стоит. Она решит, что я или ревную, или слишком стара. Советы затем и нужны, чтобы к ним не прислушиваться.
Haш офис – огромное, очень высокое стеклянное здание. Оно вывернуто наизнанку, как Центр Помпиду, и кажется одновременно и модным, и обветшалым. За алюминиевыми столами от Конрана пьют диетическую кока-колу и бледный чай из автоматов. В горшках растут цветы и насыщают воздух кислородом, но я подозреваю, что борьба неравная. С тех пор как телестудии стали одним из немногих мест в Лондоне, где все еще разрешено курить, большинство считает, что это обязательно. Нас окружает густая дымовая завеса. Люди мало двигаются, в основном сидят за столами. То есть подлинной индустрии – завались, а коммуникаций маловато. Раз я собираю летучку, значит, дело серьезное. Сквозь стеклянную перегородку я вижу, что группа уже собралась.
Они стоят, словно кучка испуганных родственников у постели больного. Аналогия близка к реальности. Я приятно удивлена, что они так хорошо все понимают. Все вроде нервничают, но стараются выглядеть спокойными. Все – это Томас и Марк (креативная группа), Жаклин (секретарь), Диана (менеджер по маркетингу), Грэм (менеджер по спонсорам и рекламе), Дебора (помощник по связям с общественностью), Ричард (менеджер по стратегии и графику телевещания) и Фи. А так как мы работаем на телевидении, здесь они просто Том, Джеки, Ди, Грей, Дебс, Рики и Фи. А с Марком ничего не сделаешь.
Они переглядываются, пытаясь угадать, что за выражение я предпочту видеть на их лицах. Что же им, бедняжкам, изобразить? Профессиональную заинтересованность, индифферентность или радость пополам с оптимизмом?
