Лайза Аппиньянези - Память и желание. Книга 1
В зеркальной стене маленького кафе отражалось ангельское личико Катрин. В четыре года в девочке уже чувствовался характер. Она выглядела старше своих лет, в больших серых глазах читалась настороженность. Катрин улыбнулась отцу, и он с болью увидел красную отметину на щечке – след пощечины. Мысленно Жакоб поклялся, что будет уделять дочурке больше времени – бедняжке стало совсем одиноко после того, как любимого старшего брата отправили в школу.
Катрин ела мороженое и была совершенно счастлива. Ей нравилось, когда они с папочкой отправлялись куда-нибудь вдвоем. Жаль, что ему приходится так много работать. С папой гораздо веселее, чем в обществе Сюзанны и мамы. Маленькая ручка Катрин задрожала. Как она могла забыть про Казу? Казу – ее лучший друг, который всегда оказывается рядом в трудную минуту. Это и неудивительно, потому что Казу живет на самом дне большого шкафа. Никто не может его видеть, кроме Катрин. Казу появился там сам по себе, прилетел из далекой Арктики. Это произошло тогда, когда Лео уехал в школу. У Казу была мама, очень добрая, хорошая, ласковая, но Казу все равно прилетел к Катрин, потому что она в нем нуждалась. У Казу тихий голос, которого никто, кроме нее, не слышит. Он часто рассказывает Катрин о своей маме.
Но папочка еще лучше, чем Казу. Катрин смотрела на него с обожанием. Он никогда не сердился на нее, объяснял все очень терпеливо и понятно. Сейчас он рассказывал дочке про Америку. Это очень большая страна, говорил он, и для сравнения нарисовал в блокноте Францию и рядом Америку. Рисунок девочке понравился. Волнистыми линиями была обозначена вода. Это море, по которому они поплывут все вместе на большом пароходе. Катрин никогда еще не плавала на пароходах. А монахини с нами поедут? – спросила она. Жаль, ей будет их не хватать. Зато рядом будет папа, чудесный и красивый папочка, и еще Лео.
Звонкий голосок Катрин донесся из прихожей в гостиную, когда самой девочки еще не было видно. Горничная Сюзанна сообщила ей, что принцесса Мэт и Лео уже прибыли. Катрин со всех ног понеслась им навстречу. Принцесса Матильда подхватила ее на руки, прижала к пышной груди и поцеловала.
– Как поживает моя красавица? Какая же ты стала большая и серьезная. Все-таки четыре годика – это не шутки.
Катрин поцеловала принцессу в обе щеки, вдохнула пряный аромат ее духов.
– Спасибо, я поживаю хорошо, – ответила она и бросилась к брату.
Тот был несколько смущен такими девчачьими нежностями, но все же разрешил сестренке себя обнять. Больше никому на свете подобные фамильярности не позволялись.
Катрин ужасно соскучилась по Лео. Когда он уехал, некому стало защищать ее от маминых истерик – ведь папа почти все время находился на работе. Без Лео было тоскливо и страшно сидеть за огромным обеденным столом под взглядом сердитых глаз мамы. Слава Богу, иногда к Катрин присоединялся Казу – но это случалось очень редко, когда он был совсем уж голодный.
Катрин робко взглянула на строгое лицо матери, вежливо прошептала:
– Добрый вечер, мама, – и подошла поздороваться с Фиалкой, дочерью принцессы Мэт. Фиалка была еще выше, чем Лео.
Затем Катрин вернулась к брату и уже от него не отлипала: повторяла все его жесты, все движения, смотрела на Лео с обожанием.
Если бы кто-нибудь посторонний вошел в эту минуту в гостиную, он наверняка подумал бы, что наблюдает идиллическую семейную сцену. Все очень мило, очень изысканно: просторная комната с высокими потолками, интерьер которой выдержан в стиле модерн. Удобные шезлонги, повторяющие очертания женского тела; элегантные стулья с высокими спинками; два удобных дивана с кубистским орнаментом – весь этот интерьер радовал взгляд и поднимал настроение. Несколько столиков орехового дерева, относившихся к более ранней эпохе, придавали обстановке комнаты еще большее изящество. На столиках стояли лампы цветного стекла в виде фигурок людей и животных. В углу гостиной блестел лаком небольшой рояль.
Обращала на себя внимание и небольшая, но превосходная коллекция картин. Жутковатый пейзаж Дали висел рядом с очередной механической фантазией Пикабиа. На обеих картинах было написано имя Жакоба Жардина, и этими двумя шедеврами собрание не исчерпывалось. На дальней стене можно было увидеть полотно Пикассо – портрет женщины, удивительно похожей на хозяйку дома, которая сидела сейчас, раскинувшись в шезлонге.
С первого же взгляда она поражала редкостной красотой: светлые волосы спадали пышными локонами, обрамляя нежное, точеное лицо; ярко-синие глаза смотрели доверчиво и серьезно; трогательная хрупкость сочеталась с изяществом форм. Сильви была разительно не похожа на женщину, сидевшую напротив. Впрочем, глагол «сидеть» слишком статичен, чтобы передать впечатление, которое производила принцесса Матильда. Ее жесты были столь смелы и решительны, сильное, энергичное лицо сияло такой одухотворенностью, что казалось, будто эта женщина находится в постоянном движении. В темных глазах светились ум и отвага; покрой и цвет платья могли показаться вызывающими, но принцесса носила свой наряд так, что он никоим образом не дисгармонировал с ее обликом и характером.
Не менее примечательным был и мужчина, подносивший зажигалку к длинной сигарете принцессы. Темноволосая львиная голова властно вскинута, манеры безупречно учтивы, но сразу видно, что под элегантным костюмом скрывается крепкое, мускулистое тело. У губ Жакоба Жардина залегли складки, придававшие его лицу выражение суровости и официальности, но, когда Жакоб смеялся, слушая рассказ принцессы, его черты преображались – лицо излучало нежность и теплоту.
Дети смотрели на взрослых с глубокой любовью, их юные лица дополняли впечатление семейной идиллии. Светловолосый мальчик, несомненно, являлся сыном красавицы, раскинувшейся в шезлонге. Он был еще по-детски хрупок, и лишь по непропорционально большим кистям рук и ступням можно было предположить, что со временем он превратится в представительного мужчину. Лицо мальчика было серьезным и неулыбчивым. Зато старшая из девочек казалась сущим чертенком: в ее темных глазах вспыхивали озорные искорки, румяное лицо то и дело озарялось улыбкой. Единственное, в чем Фиалка походила на Лео, – так это в нежном и заботливом отношении к имениннице.
В гостиную вошла горничная, катя перед собой тележку со сладостями. Дети немедленно вскочили и бросились к взрослым.
– Шоколадный торт! – в один голос воскликнули Катрин и Лео.
– Я испекла его специально для твоего дня рождения, деточка, – заулыбалась пухлая Сюзанна. – И еще фруктовый, и еще…
– И не забудем про подарки! – перебила ее принцесса, жестом фокусника извлекая из-под кресла целую кучу коробок, коробочек и свертков.
