Эмма Солтерс - Эскиз брака
— Вы напугали меня до полусмерти! — воскликнула она.
Стекло машины было опущено, левая рука Добсона лежала на бортике. Он улыбался.
— Извините. Я не собирался путать вас. Только хотел привлечь ваше внимание.
— Что ж, это вам удалось, — ответила она, пытаясь не дать гневу — или другому чувству — вырваться наружу. Снова видеть эту улыбку, понимать, что когда-то этот человек разбил ей сердце, после чего она так и не оправилась… Все это было невыносимо. Кроме того, он напугал ее! — Что вам нужно? — бодрясь изо всех сил, спросила Одри.
Он пожал плечами.
— Ничего особенного. Просто увидел, что вы идете по улице, и решил окликнуть.
— Зачем?
— Сам не знаю. А что, для этого непременно нужна причина?
— Большинство людей, которых я знаю, ничего не делает без причины.
— Значит, я не отношусь к этому большинству.
— Не смею спорить.
— Куда вы идете?
Одри тревожно всмотрелась в лицо Добсона, пытаясь понять, что у него на уме.
— Хочу поесть перед тем, как ехать в аэропорт.
— Забавно. Я собирался сделать то же самое. Не составите мне компанию?
Одри продолжала изучать его черты. О Господи, если бы Джолли знал, что когда-то она готова была отдать все на свете за право составить ему компанию. Но, слава Богу, это время давно прошло.
Ты лжешь себе, промелькнуло у нее в голове.
— У меня мало времени. Я собиралась съесть гамбургер, вот и все.
Джолли показал пальцем направо.
— В квартале отсюда есть кафе «Хромая утка». Там делают лучшие гамбургеры в городе.
— Я знаю. — Одри сделала шаг.
— Их конек — двойные чизбургеры-барбекю.
— Спасибо за совет, — бросила она и зашагала дальше.
Но тут раздалось шуршание шин, и пикап снова оказался рядом.
— Ничего, если я присоединюсь к вам?
Одри со вздохом обернулась. При свете дня стало заметно, что за прошедшие годы в его темно-русых волосах появились седые пряди, а смешливые морщинки в уголках глаз стали глубже. Но губы остались прежними — пухлыми, чувственными, щедрыми на поцелуи. А белые зубы все так же сверкали на загорелом лице. В тридцать три года он стал еще сексуальнее.
— Слушайте, — сдавленно сказала Одри, — если это имеет какое-то отношение к завещанию деда…
— Иными словами, обвести вас вокруг пальца мне не удастся, верно?
Теперь да, особенно если я постараюсь этого не допустить.
Она слегка улыбнулась.
— Ну разве что на секунду-другую.
Джолли ответил ей улыбкой.
— Значит, только на секунду? — Впрочем, он тут же стал серьезным. — Понимаете, я не стал бы тревожить вас, не будь дело таким важным. Я все объясню, если вы согласитесь уделить мне несколько минут…
Одри отвернулась и задумчиво уставилась куда-то в пространство. Теплый ветерок коснулся ее лица. Она слышала собачий лай и плач ребенка. Потом из-за белого пухлого облака выплыло солнце и засияло снова. Несмотря ни на что, жизнь шла вперед и непрерывно обновлялась. Найти счастье можно было только одним способом: продолжать жить. Делать попытку за попыткой. И не ставить на себе крест.
— Ну что, может, заключим перемирие? — спросил он.
Одри смерила его взглядом.
— Джолли, что вам от меня нужно? Насколько я понимаю, не дом деда. Залкинд сказал, что он в ужасном состоянии.
Он покачал головой.
— Это не имеет отношения к дому. По крайней мере, прямого отношения. — Затем Джолли кивнул в сторону кафе и добавил: — Встретимся внутри.
Одри добралась до кафе раньше, но предпочла подождать его у входа. Они выбрали столик у музыкального автомата и сели. Джолли знаком попросил стоявшую за стойкой плотную седую официантку принести им два кофе. Женщина наполнила две кружки, подошла и поставила их на стол.
— О'кей, детки, что еще? — спросила она, держа наготове блокнот и карандаш.
Одри взглянула на Добсона и пожала плечами.
— Гамбургер.
— Два двойных чизбургера-барбекю с полной начинкой. И две большие кружки пива, — сказал Джолли официантке.
Едва та ушла, как Одри припала к чашке и сделала несколько глотков.
— Мне следовало заказать что-нибудь без кофеина, — спустя мгновение сказала она. — И так сердце колотится как сумасшедшее.
— Давайте проверим, — улыбнулся Джолли.
Он быстро протянул руку, приложил ладонь к верхней части груди удивленной Одри и пристально посмотрел ей в глаза.
И тут сердце Одри окончательно вышло из-под контроля. Оно застучало в грудь так неистово, словно хотело вырваться наружу. Она судорожно вздохнула. Надо как-то пережить этот день. Даже если завтра она умрет…
Вытерпеть. Любой ценой.
Но сколько она ни уговаривала себя, все было тщетно. Тело дрожало, как дрожат стены ущелья, в которое врывается табун диких лошадей. Впрочем, если быть честной, оно дрожало так уже неделю. Еще немного, и это кончилось бы шоком.
На счастье, Джолли убрал руку, прикрыл глаза, откинулся на спинку стула и поднес к губам чашку. Одри отвела взгляд, с облегчением перевела дух и тоже сделала глоток кофе, напомнив себе, что кофеин стимулирует и, следовательно, избавляет от шока.
Одри посмотрела на Джолли и заметила, что тот наблюдает за ней сквозь прикрытые веки. Она откашлялась.
— Как поживают ваши клады? Что-нибудь попадалось в последнее время? — спросила она первое, что пришло в голову.
Уголок его рта приподнялся. Он насыпал в кофе ложку сахара и снова повернулся к ней.
— В последнее время нет.
— Почему?
Он пожал плечами.
— Наверное потому, что я был занят другими делами.
— О… тогда вы, должно быть, изрядно соскучились по приключениям.
— Да, вроде того.
Одри заставила себя улыбнуться и задала следующий вопрос:
— А что вас останавливало, кроме «других дел»? Может быть, подружка?
— Не совсем так.
Одри засмеялась.
— Как это понимать?
— Ну, без женщины тут, конечно, не обошлось. Но не думаю, что она считает себя моей подружкой.
— Да? А почему? — удивилась Одри.
Добсон пожал плечами.
— Понятия не имею. На мой взгляд, я достаточно симпатичный парень.
Одри засмеялась снова, хотя эта тема вовсе не казалась ей смешной. То, о чем говорит Джолли, имеет для нее слишком большое значение.
— Судя по вашим словам, она думает по-другому.
— Видимо, да.
У Одри сжалось сердце. Кто же эта женщина, которая сумела отвлечь Джолли от кладоискательства? Какой мистической силой она обладает?
— Давно вы с ней знакомы?
— Да… и нет.
Одри улыбнулась, что потребовало от нее неимоверных усилий.
— Это как же?
