Бонни Дж. Перри - Голая суть
— Какой мастерский ход! У тебя будет время привести все в порядок. Вот видишь, я же говорила тебе, что никогда не бывает слишком поздно.
Нет, нет и нет.
— Выбрось это из головы, Алисон. — Скайлер отвернулась от нее и уставилась на дальнюю стенку.
Лучи утреннего солнца высветили медную табличку под написанным маслом портретом отца, висящим по ту сторону письменного стола. В голове у нее пронеслась надпись: Камерон Крокер Маккензи, Человек 1980 года, штат Миссури.
— Хороши были добрые старые денечки, не так ли, папа? — вслух произнесла она, заметив уголком глаза, как Алисон начала отступление в направлении собственного офиса.
— Почему бы нам не перевесить портрет отца в зал заседаний? — спросила Алисон с порога. — И остальное пора вынести. — Она указала на витрину, где находилось множество фотографий и призов, полученных отцом в свое время за долгие годы издательской деятельности в Сен-Луи. — Этот офис похож на склеп.
— Не святотатствуй даже в шутку, Алисон.
— А кто тут дурака валяет? Я серьезно. Теперь это твой офис, Скайлер. Журнал никогда не станет нашим до тех пор, пока отец будет здесь увековечен.
— Я не могу убрать его портрет. Прошло слишком мало времени.
— Год назад, возможно, так и было. Но не сейчас. Мы обе любили папу. И нам его не хватает. И всегда будет не хватать. Но нельзя стоять на месте. Как только журнал встанет на ноги, и мы разделаемся с игорными долгами отца…
— Не говори слово «игорными».
— Папа был заядлым игроком. Мы обязаны отдавать себе в этом отчет, поскольку сам он себе в этом никогда не признавался. И наш журнал находится в тяжелейшем состоянии как раз из-за того, что он погнался за быстрым выигрышем. О, Господи, ведь он вверил картам все наше будущее!
— Я рада, что папы нет рядом и он тебя не слышит.
— Возможно, ты права. Но в одном я уверена наверняка: он, безусловно, перевернулся бы в гробу, если бы узнал, что ты опять с Логаном.
Скайлер повернулась вместе с креслом.
— Я не «опять с Логаном».
— Ты будешь «опять с ним» целую неделю. И, судя по твоим прошлым делам, недели более, чем достаточно, чтобы ты опять не учуяла под собой ног.
Да, Скайлер сразу влюбилась в Логана, очертя голову, как только они встретились на озере Тахоэ. Прежде, чем она смогла прийти в себя, она уже стояла в Рино, штат Невада, и, венчаясь, говорила «Да» человеку, которого знала всего шесть дней.
— Сейчас у нас нет времени обсуждать мой брак, — заявила Скайлер. — Смотри, я для тебя составила памятку, мисс ИО.
— Исполняющая обязанности главного редактора журнала, — преувеличенно-испуганно пожала плечами Алисон и подошла поближе к столу. — Люблю слушать, когда меня так титулуют.
— Пункты, подчеркнутые красным, — первоочередные.
Алисон прищелкнула каблучками-«шпильками» и отдала честь:
— Есть мэм! Я займусь всем, начиная с Фила.
— Этого-то я больше всего и боялась.
Как всегда, Алисон умело свела серьезный разговор на легкомысленный треп с сексуальным подтекстом. И точно так же, как тогда, когда они были еще подростками, им достаточно было взглянуть друг на друга, и обе они разразились девичьим хохотом.
Через полтора дня после этого Скайлер стояла у кухонной мойки и сливала в раковину остатки черносмородинового чая из чашки тонкого фарфора. Она поглядела на древний будильник еще школьных времен, стоявший на холодильнике. Без десяти восемь. Еще десять минут уединения. Первые спокойные минуты с того момента, как Логан согласился ссудить ей деньги для спасения журнала, принадлежавшего ее отцу. И последние десять минут, остающиеся до так называемого «медового месяца».
Она покачала головой, засовывая чашку в посудомойку. К счастью, она слишком хорошо знала Логана, чтобы даже предположить, что он может силой принудить ее к интимным отношениям. Она была согласна потакать его сексуальным фантазиям, но не собиралась быть их участницей. В конце концов, этот так называемый второй медовый месяц был всего-навсего фантазией. Она четко и ясно просветит его по этому поводу еще до того, как они отбудут в Огасту.
Одержимая манией собирать всякие бумажки, она оторвала от пакета с чайными мешочками для заварки двадцатипятицентовый купон и засунула его в ящик, где уже лежала куча других таких купонов. Купонов, которые она регулярно забывала брать с собой в магазин, чтобы получить скидку. Она давно собиралась навести порядок в этом ящике, но ей хватало времени лишь на наведение порядка у себя в журнале.
Почему же так случилось, что она держала в порядке только деловую часть своей жизни, в то время, как прочие вещи, в частности, личная жизнь, пребывали в плачевном состоянии? Прежде, чем она смогла ответить на этот вопрос, послышался рев мотора.
Приехал Логан.
Она подошла к окну и успела увидеть, как его ярко-красный пикап заворачивает за угол дома. Она совсем позабыла, что Логан, в отличие от всех остальных людей на свете, так и не купил легковую машину. Его представлениям о средствах передвижения великолепно соответствовал «Харлей» или этот грузовик, уже остановившийся в задах дома.
Она увидела, как он выходит из машины. Он остановился и помахал ей рукой, разглядев ее в окне. Октябрьский ветер раздувал на нем кожаную куртку. Лента из бычьей кожи придерживала волосы. Весь в черной коже, он весомо воплощал в себе облик напористого мужчины и к тому же стопроцентного индейца племени Осаге.
В другую эпоху поверх его татуированной щеки развевалось бы орлиное перо. Тогда он был свирепым воином, разъезжающим по диким и свободным пространствам. Но в те времена, напомнила она себе, он просто брал, что хотел, а не заключал бы по этому поводу меновые сделки. По спине пробежала дрожь. В те времена он бы оттащил ее куда-нибудь в свой шатер и, как любила выражаться Алисон, «получил бы от нее, что желал».
Слава Богу, теперь уже девяностые годы, подумала Скайлер. Теперь такого не может случиться.
Они уставились друг на друга через оконное стекло, точно увиделись впервые. И опять по спине у нее пробежала дрожь. На руках появилась гусиная кожа. Он и сейчас действовал на нее точно так же, как тогда, четыре года назад, когда вышел там, в Неваде, из сосновой рощицы и помог ей отыскать дорогу назад, к городку для отдыхающих. Да, теперь, на безопасном расстоянии от него, она не могла не признать, что от одного только вида Логана Вулфа сердце уходит в пятки, но таким мыслям она позволяла появляться лишь тогда, когда ее от него отделяла толща оконного стекла. Алисон была права. Как мужчина месяца, он не может не произвести впечатление.
