Андреа Янг - Соблазн в шелках
Далее показывают крупным планом плачущую Кейт:
– Я предупреждала ее, но она не послушалась. Клодия сказала, что он не выглядит подозрительным.
– Возможно, – сказала она, стараясь, чтобы голос не выдал беспокойства.
– В «Паоло». Вы представляете, где это находится?
Ничего себе!
– Смутно. Где-то в районе Ковент-Гардена?
– Совершенно верно. Значит, до завтра?
Только было Клодия собралась повесить трубку, как Гамильтон добавил:
– Хочу сказать, что в предложении нет ничего противозаконного.
Это лишь отчасти рассеяло ее опасения. К категории «законных» относится множество неприглядных делишек.
– Должна предупредить вас, что если это что-то более сомнительное, чем, например, киссограмма, то вы зря тратите свое время.
– А что именно вам пришло в голову? – спросил он, откровенно забавляясь.
– Смею вас заверить – ничего, связанного с кухонными столами. На мой взгляд, это весьма негигиенично, к тому же я воспитывалась в монастырской школе и предпочла бы не обсуждать эту тему.
– Можете успокоиться. Увидимся завтра.
Клодия повесила трубку, одновременно и рассерженная, и заинтригованная.
– Нет, он наверняка что-то замышляет! Я не доживу до завтра!
По лицу Кейт было видно, что она сгорает от любопытства.
– А что это вы там говорили о кухонных столах? – Клодия тут же пожалела, что упомянула о кухонных столах.
Она в мельчайших подробностях пересказала подруге весь разговор. Потом привезли заказанную пиццу.
– «Паоло» – итальянский ресторан, не так ли? – спросила Кейт, разрезая пиццу на куски. – Ты любишь итальянскую кухню. Постарайся заказать себе все самое дорогое, что есть в меню.
Клодия взяла кусок пиццы, за которым тянулись, как резина, нити расплавленного сыра.
– Я так и сделаю. Жаль, что не смогу заставить его оплатить такси. Если завтра будет такая же гадкая погода, как сегодня, я доберусь туда забрызганная грязью до пояса.
Непонятно почему, но Гай Гамильтон вывел ее из себя, и она чуть не сказала об этом Кейт. Но та захочет узнать причину, и придется признаться, что Гай Гамильтон – безумно привлекательный тип категории IV. А если безумно привлекательный мужчина категории IV приглашает вас на ленч, то едва ли кому-нибудь захочется, чтобы он говорил при этом: «Это – деловое предложение и ничего больше».
– Что бы он ни предложил, я этого делать не собираюсь, – сказала Клодия самым равнодушным тоном. – Не могу же я лишить себя удовольствия полюбоваться на физиономию Райана, когда он будет выписывать мне чек. Просто пообедаю с ним, возможно, он предложит мне деньги в качестве пожертвования.
Твердо решив не нервничать, Клодия тем не менее пребывала в полном смятении. На кровати лежало с десяток забракованных по разным причинам платьев: слишком сексуальное; слишком несексуальное; слишком короткое; слишком девчоночье; слишком скучное. В конце концов она остановила выбор на безумно дорогом светло-сером костюме из мягкой шерсти, который купила за полцены на январской распродаже прошлогодних моделей. К костюму Клодия выбрала тонкий кашемировый пуловер нежнейшего оттенка дымчатой розы, украшенный жемчужинками.
Сойдет, подумала она, заканчивая макияж. Милые зеленее глаза, жаль, что реснички светловаты, но нельзя же требовать, чтобы у человека все было идеальным! Почему, когда она была подростком, ей так не нравился собственный нос? Если смотреть под правильным углом, он выглядит даже аристократическим. Девушка подкрасила губы помадой цвета дымчатой розы. Губы свои, будучи подростком, Клодия тоже не любила. Слишком широкие, и нижняя губа толстовата. Сейчас губы ей нравились – многие с радостью выложили бы немалые деньги, чтобы губки стали такими полненькими.
Закончив макияж, она окинула себя критическим взглядом. Все прилично и вполне сдержанно: ноги не слишком на виду, бюст размера 36-В тоже не бросается в глаза.
Повернувшись, Клодия оглядела себя со спины. Жакет был достаточной длины и удачно скрывал тот факт, что задок тоже размера 36-В, а не 34-А, как бы ей того хотелось. Наконец, дело дошло до последнего штриха. Что выбрать: «Америдж» или «Каботин»? Пожалуй, аромат «Америджа» слишком нескромный и влекущий для делового обеда. Она чуть-чуть подушила волосы «Каботином», взяла зонт и торопливо вышла из дома. Дождь по-прежнему лил как из ведра, но Кейт подвезла ее до станции метро.
Она опоздала на шесть минут, но Гамильтон, видимо, пришел по меньшей мере за пять минут до назначенного времени. Он сидел за столиком в углу в компании «Файиэншл таймс» и стакана, наполненного чем-то напоминающим по виду «Кровавую Мэри».
В ушах Клодии снова прозвучал голос матери. «Прекрасные манеры, дорогая», – произнес он одобрительно, когда Гай поднялся из-за стола при ее появлении.
Сколько раз она слышала это от матери! И сколько раз отвечала ей: «Мама, ты была бы подарком судьбы любому бандиту, будь у него прекрасные манеры и обувь, подобающая человеку «из хорошей семьи».
– Извините, я немного опоздала, – сказала Клодия, усаживаясь напротив. – В метро сущее столпотворение. Кажется, все население бросилось в магазины за рождественскими покупками.
Гамильтон положил «Файнэншл таймс» на свободный стул.
– Вы могли бы взять такси.
Она чуть было не сказала, что должна экономить деньги, а не сорить ими, но воздержалась.
– Транспортные пробки еще хуже. Недавно дождливым субботним утром я взяла такси, так водитель всю дорогу ругался последними словами. У него был богатый набор весьма живописных ругательств, но он бормотал их себе под нос, так что мне не все удалось расслышать. Досадно.
Уголок его губ приподнялся в полуулыбке, к которой Клодия уже начала привыкать. Неужели он не умеет улыбаться по-настоящему? Или просто у него половина рта навсегда застыла, выражая мировую скорбь?
– Хотите что-нибудь выпить? – предложил он.
На этот раз Гамильтон выбрал классический стиль – то, что издатели модных журналов называют удобной одеждой для города в сдержанном варианте: пиджак темно-серого цвета с черной водолазкой.
Клодия заказала джин с тоником, заказ выполнили со сверхъестественной скоростью. Потягивая коктейль, Клодия изучала меню и окружающую обстановку.
В ресторане «Паоло» удачно сочетались городской шик и непринужденная домашняя атмосфера в отличие от французских ресторанов. Здесь можно было не бояться, что старший официант придет в ярость, если кто-нибудь из посетителей потребует соль.
Она чуть улыбнулась, вспомнив один эпизод. Ее улыбка не прошла незамеченной.
– Вспомнили что-нибудь смешное? – спросил Гамильтон, отрывая взгляд от меню.
