Дженис Спрингер - Опасные игры
– У вас что, все размеры имеются на всякий случай?
Сара кивнула.
– Ага, нет времени, чтобы заказывать каждый раз одежду для новеньких, поэтому мы держим несколько комплектов разных размеров.
Сара провела Марти в гостиную, где Паркер уже за что-то отчитывал Глори. Та слушала его вполуха, отчаянно зевая, что раздражало Паркера еще больше.
– А, вот и вы, – нелюбезно обратился Паркер к Марти и Саре. Он критически осмотрел Марти, но ничего не сказал. – Глори, объясни новенькой ее обязанности. И не беспокойте меня до обеда.
– Пойдем. – Глори потянула Марти за руку. – Ничего особенного делать не придется, как я вчера уже говорила.
До обеда Марти провела время довольно бессмысленно, не считая того, что изо всех сил старалась запомнить расположение комнат в огромном доме. Однако она еще больше запуталась, пытаясь отыскать комнату для прислуги и заблудившись в коридорах.
Ничего, утешала себя Марти, привыкну. Через неделю я наверняка буду ориентироваться в этом доме с закрытыми глазами. А пока первым делом нужно выяснить, где находится кабинет хозяина.
За обедом помимо Клэр, Глори, Сары, Эдди и его напарника, которого Марти увидела впервые, оказался еще один молодой мужчина.
– Это наш шофер, – шепнула Глори. – Его зовут Рой Холби. Он красавчик, правда?
Марти украдкой взглянула на него и тоже поймала на себе его заинтересованный взгляд.
Да, Рой Холби был красив – высокий, темноволосый, с прекрасной фигурой. Его лицо показалось Марти смутно знакомым, но она решила, что ей почудилось.
– Похож на гимнаста, – заметила Марти тихо.
Глори усмехнулась.
– Точно. Сара вьется около него с того самого момента, как он здесь появился, но безуспешно. Мы почти ничего о нем не знаем. Он совершенно не обращает на нас внимания. У меня уже закрадываются подозрения, что ему вообще не нравятся женщины.
Марти пожала плечами: по-видимому, Глори любила делать поспешные выводы.
– Может быть, у него есть любимая женщина.
– Но он все время находится с нами, если не возит хозяина.
– Ты уже знаком с нашей новенькой? – поинтересовался прямолинейный Эдди у Роя Холби. – Вот эту симпатяжку зовут Марти Пейсон.
Рой еще более заинтересованно уставился на Марти, и она почувствовала себя не в своей тарелке. Почему мое имя вызывает такую реакцию у людей? – озадаченно подумала она. Или у меня начинается паранойя?
Марти отнюдь не была молчуньей, по крайней мере, раньше. Она решила налаживать контакты со всеми, кто работает в этом доме, однако не подняла головы за весь обед, уставившись в свою тарелку, ковыряя вилкой в тушеном картофеле и прислушиваясь к разговорам за столом.
Я могу позволить себе скромничать, успокаивала себя Марти. Мое молчание спишут на смущение. Ведь я здесь человек новый…
– Ты уже поставил автомобиль в гараж, Рой? – спросил Эдди. – Разве хозяин сегодня больше никуда не поедет?
– У него несварение желудка. – Рой ухмыльнулся. – Представляешь, он решил сегодня поэкспериментировать над своим здоровьем и перекусил хот-догом.
Все рассмеялись. Прислуге явно доставляло удовольствие слушать о бедствиях своего хозяина.
– Да уж, кто к чему привык, – изрек Эдди. – У хозяина несварение от хот-дога, а я однажды чуть не умер, попробовав устрицы.
– Устрицы – пища аристократов, – заметила Сара с усмешкой. – Для таких, как ты, они страшный яд.
Эдди ничуть не обиделся на ее выпад и расхохотался.
– А ты, Сара, сегодня опять не в духе. Тоже что-то не то съела? – спросил он.
– Нет, просто у меня начинаются желудочные колики всякий раз, когда я вижу твою рожу, – парировала Сара.
Внезапно все замолчали. Марти оглянулась: в дверях стоял Паркер.
Вот оно что, подумала Марти, значит, Паркера тут не любят так же, как и хозяина дома.
– Мистер и миссис Блэкуэлл пообедали, – сказал Паркер. – Марти и Глори, уберите со стола.
Глори со вздохом положила вилку и встала.
– Не дают поесть спокойно, – проворчала она.
– А разве Паркер не обедает вместе со всеми? – спросила у нее Марти, когда они шли в столовую.
– Что ты, его считают чуть ли не членом семьи, – ответила Глори и добавила: – Подхалим!
Она принялась убирать тарелки. Марти посчитала: четыре столовых прибора. Все верно, Арнольд Блэкуэлл, его жена, их дочь, которая очень редко бывает дома, так как очень любит путешествовать, и Паркер. Прекрасная семейка у убийцы.
– Поосторожнее, Глори! Ты просто корова! Это мое любимое блюдо! – услышала Марти за спиной высокий голос, неприятно резанувший ей слух.
В столовую вошла немолодая, но еще красивая женщина с пышными светлыми волосами и столь же пышной фигурой. Чуть раскосые глаза смотрели подозрительно, а губы постоянно складывались в усмешку. Она была одета в длинное платье с глубоким декольте, которое нескромно открывало ее довольно внушительную грудь. Позже Марти заметила, что у Ариадны Блэкуэлл все наряды такого же фасона.
Какая бесстыдница, усмехнулась Марти про себя, ведь ей давно уже не двадцать, а она все еще выставляет напоказ свои прелести!
– Ты новенькая? – спросила хозяйка дома у Марти.
Марти кивнула.
– Как тебя зовут?
– Марти, – ответила Марти, решив не называть свою фамилию из опасения, что снова вернется паранойя.
– Надеюсь, ты аккуратна. И так же надеюсь, что не воровка, – сказала Ариадна, внимательно разглядывая Марти. – И еще: если я замечу, что ты выходишь из спальни одного из охранников, то будешь тут же уволена. Я не потерплю разврата в своем доме.
Марти удивленно подняла брови. Ничего себе поборница нравственности, в таком-то платье!
– Ты меня поняла? – спросила Ариадна.
– Вполне, – ответила Марти.
– Хм. – Ариадна скривилась в презрительной усмешке, словно ставя под сомнение добродетельность новой горничной.
Интересно, подумала Марти, она запретила мне выходить из спален охранников, а из спальни шофера мне выходить, значит, можно? Или она сама…
– Неприятная особа, правда? – шепотом спросила Глори, когда Ариадна ушла. – С ней лучше не связываться. Она обожает унижать людей.
Ну, со мной этот номер не пройдет, подумала Марти, уж я-то молчать не буду. Живо поставлю нахалку на место.
Марти поставила на поднос оставшуюся посуду и понесла на кухню. В дверях она столкнулась с Роем Холби и чуть было не выронила все, что несла.
– Можно поаккуратнее?! – воскликнула Марти. – Если я в первый же рабочий день разгромлю полдома, то вряд ли здесь задержусь.
– Извини, Марти, – сказал он и посторонился.
Марти всегда раздражала привычка незнакомых людей называть ее фамильярно по имени. Пусть уж лучше никак не называют. Говорят, что собственное имя – это самое ласкающее слух слово, и, чтобы добиться расположения малознакомого человека, нужно чаще называть его по имени. Но с Марти этот фокус не проходил. Очень приятно, что у тебя хорошая память, Рой Холби, подумала она, но меня раздражает твоя манера общения.
