Генриетта Рейд - Маскарад поневоле

Старая леди выключила настольную лампу и закрыла глаза. Это был знак, что Делле пора уходить.

— Доброй ночи, — отрывисто пожелала миссис де Валенс. — Хеннесси, вероятно, приготовила тебе ужин. Если ты не спустишься поскорее, она будет ужасно переживать. Слуги всегда такие, бог знает почему.

— Доброй ночи, тетя… тетя… — Делла заколебалась. В ужасе она осознала, что понятия не имеет, как зовут миссис де Валенс.

Старая леди на мгновение открыла глаза:

— Не нужно так официально. Я думала, мы договорились, что ты будешь называть меня Джулия.

— Спокойной ночи, Джулия, — поспешно сказала Делла.

Миссис де Валенс ничего не ответила, и девушка тихо выскользнула из комнаты.

Глава 3

Делла медленно брела по коридору, и, к своему облегчению, наконец подошла к открытой двери своей комнаты. Ее чемоданы были аккуратно сложены на полу у кровати. Она быстро переоделась в один из наименее кричащих своих нарядов: тонкое шерстяное платье цвета кофе с молоком. Именно она настояла на его покупке, к большому неудовольствию Рекса. В нем она выглядела скромно и вовсе не походила на капризное, непостоянное существо, каким, вероятно, была Линн де Валенс.

Она подошла к одному из широких окон. Подперев подбородок рукой, она внимательно разглядывала открывающийся из окна вид. Легкий туман, обычный для летнего вечера, покрывал изумрудные пастбища; поля пшеницы, расположенные чуть дальше, светились червонным золотом. Под развесистыми деревьями в парке неподвижно, будто вырезанные из камня, стояли лошади. Старая, будто сказочная, башня, расположенная у одного из крыльев здания, в сумраке выглядела немного зловеще. Там располагались комнаты Логана Стейси. Даже неискушенной Делле было понятно, что башня была гораздо более древней, чем остальные постройки имения. С любопытством она подумала, какие секреты могло скрывать это мрачное, увитое плющом строение.

Вспомнив о том, что говорила миссис де Валенс об экономке, девушка вскочила и поспешно выбежала в холл, забыв о том, что нужно запоминать все повороты и закоулки, по которым идет. Наконец она оказалась в конце длинного коридора, перед ней — дверь со вставленным толстым зеленым стеклом. В замешательстве девушка осознала, что безнадежно потерялась. Медленно она открыла дверь. За ней виднелся проход, устланный темно-коричневым линолеумом; он был немного уже основного коридора. Должно быть, здесь располагаются комнаты прислуги, — предположила она и остановилась. Как она объяснит, если ее кто-нибудь увидит в этой части дома? Она повернула назад, чувствуя, что ее все больше охватывает паника.

Вероятно, миссис Хеннесси, обеспокоенная ее опозданием, пошлет кого-нибудь на поиски. Она шла обратно очень медленно. На улице сгустились сумерки, и коридор пугал тенями. Только звук ее собственных шагов нарушал тишину. Было ощущение, что она совсем одна в огромном, совершенно пустом доме, и внезапно она почувствовала приступ паники. С трудом она поборола желание броситься бежать по коридору в поисках хоть какого-нибудь живого существа.

Она остановилась у очередного разветвления, и вдруг у нее сердце в пятки ушло, когда она услышала довольный голос:

— Могу поклясться, ты потеряла память, Линн.

Она обернулась и, к своему облегчению, обнаружила, что за ней внимательно наблюдает маленький мальчик. Он жевал довольно незрелое зеленое яблоко. У него было круглое, нездоровое, бледное лицо. Маленькие глаза-бусинки смотрели с нескрываемым весельем. Это, разумеется, Перси де Арси, сын Сорши, догадалась Делла. По крайней мере, в этот раз Рекс был абсолютно прав, когда назвал Перси «отвратительным ребенком».

— Что ты имеешь в виду? — напряженно спросила она.

Он внимательно посмотрел на свое яблоко, вонзился в него зубами, а потом, с набитым ртом, ответил:

— Если ты не знаешь, как спуститься, значит, ты точно потеряла память. С людьми так бывает, я видел в фильмах.

— А, понятно, — с облегчением выдохнула Делла, а затем добавила: — Ты ведь конечно же покажешь мне, как выбраться обратно в холл, правда?

В течение нескольких минут — Делла даже рассердилась на него за такую медлительность — он обдумывал это предложение и наконец кивнул:

— Я тебе помогу, если ты дашь мне покататься на Фионе завтра.

— На Фионе? — повторила она. Фион — это гунтер[1], которого старый Райан называл любимым конем Линн, вспомнила она, по ее коже пробежали мурашки, когда она поняла, что рано или поздно раскроется, что она не умеет ездить верхом.

Маленькие, близко посаженные глазки изучали ее со все возрастающим подозрением.

— Ну так что? Если ты будешь жадничать и не пообещаешь, я оставлю тебя здесь навсегда, — мрачно пригрозил мальчуган. Он заметно воодушевился, представив себе эту картину. — Тебя сожрут крысы. Здесь есть крысы, потому что никто не живет в этой части дома, и люди найдут твой скелет только через много-много лет, и всем будет так жаль!

— Хорошо, я обещаю, — поспешно согласилась Делла. Было очевидно, что Перси до Арси жил только своим придуманным миром. Тем лучше, подумала она с облегчением. Вероятно, никто не принимает его фантазии всерьез.

Они приблизились к галерее. Высокие арковидные потолки холла были окутаны мраком. Посмотрев вниз, она увидела, что лампы на высоких ножках отбрасывают персиковые и янтарные тени на диваны и кресла. Языки пламени в камине мерцали на кремне и были похожи на солнечные лучи, играющие в камине. В глубоком кресле полулежала девушка, за ней виднелась высокая фигура Рекса, в руке он держал стакан.

Делла была так увлечена открывшейся перед ней картиной, что даже споткнулась на широкой ступеньке и, не желая упасть, выставила вперед руку. Прежде чем схватиться за перила лестницы и таким образом сохранить равновесие, она толкнула ребенка в плечо.

С пронзительным криком Перси бросил яблоко и кинулся вниз по лестнице. Он подбежал к женщине в кресле.

— Мама! Мамочка! Линн ударила меня! — завопил он.

Делла медленно подошла к ним, женщина поднялась навстречу. Итак, это мама Перси, миссис де Арси! Она очень красива. Делла с удивлением рассматривала гладкие волосы, свободно спадавшие на плечи, и фиалковые глаза, блестящие, как эмаль. На ней был надет брючный костюм из золотистой парчи, тонкую талию украшала золотая цепочка, запястья — такие же браслеты.

— Линн, в самом деле, неужели обязательно нужно быть такой грубой с бедным ребенком? Я знаю, как ты ненавидишь меня, но разве необходимо вымещать зло на бедном маленьком Перси?

Делла заметила, что Рекс поставил стакан и теперь пристально наблюдает за ней. Она почти чувствовала, с каким напряжением он ждал ее ответа. Какое-то время она медлила, ее снова охватило отчаяние. Как бы повела себя Линн де Валенс в такой ситуации? Она не приняла бы все всерьез или, наоборот, разозлилась бы? Делла нашла компромисс: