Кэтрин Стоун - Ложе из роз
Возможно, эта игра и была ее подлинной страстью? Нет. Скорее, игра была чудовищем, способным пожрать ее. Это чудовище обладало определенным очарованием, но одновременно в нем таилась опасность – она могла провести всю жизнь, притворяясь кем-то иным, так и не став самой собою.
Кажется, Чейз Тесье разделял эту точку зрения. Он хотел, чтобы ее здесь не было, чтобы она уехала, чтобы он и Хоуп могли забыть о ней, чтобы она держалась подальше, потому что он вообразил, будто она представляет угрозу для его сестры.
Угрозу для Хоуп? Никогда!
Ей захотелось закричать во всю глотку, возразить так, чтобы он ее услышал и понял.
Но актриса, жившая в ней, это самоуверенное и наглое существо, порожденное ее болью и незащищенностью, заставила ее промолчать. И на сцене вновь появилась соблазнительница с Юга, вполне владеющая собой.
– Знаете, Чейз, у меня есть кое-какие идеи по этой части. Для начала неплохо познакомиться с парочкой умников, и раз уж то северная Калифорния, пожалуй, стоило бы заняться золотоискательством, пока я здесь. Вы ведь, кажется, именно этим обеспокоены, верно? А, старший братец? Вы опасаетесь моего пагубного влияния на сестричку? Успокойтесь: я всего лишь старая добрая подруга и ничуть не опасна. Неужели вы и вправду боитесь, что я заражу Хоуп золотой лихорадкой?
– Послушай, брат и не помышлял ни о чем подобном. Верно, Чейз?
Как бы не так!
Чейза нисколько не смутило, что Кассандра угадала его мысли. Но Хоуп – это совсем другое дело.
– Конечно, нет, – заверил он сестру. Потом повернулся к ее подруге: – Добро пожаловать на ранчо виноделов, Кассандра.
– Благодарю вас. – Кэсс очаровательно улыбнулась в ответ.
А Хоуп тотчас же пояснила:
– Ты совсем не знаешь Кассандру, Чейз… Южный акцент не имеет с ней ничего общего. С тобой говорила Бланш дю Буа – ну ты ведь должен помнить, это из пьесы «Трамвай “Желание”». Она так хорошо все изображает, верно?
– Да, просто прекрасно.
– Ладно, давай на сегодня покончим с Бланш, – задумчиво предложила Хоуп. – Похоже, Чейзу это не так нравится, как нам с тобой.
Да, ему это вовсе не нравится.
Он уже дал понять, что не одобряет ее. Он хочет, чтобы она уехала, но зачем-то, как радушный хозяин, приветствует и заманивает ее все глубже в свое логово…
– Итак, – сказал Чейз Тесье, – почему бы мне не взять ваши вещи, а вам обеим не войти в дом? Элинор уже готовит обед.
– Готовит обед? – удивилась Хоуп.
– Мы пока можем пойти пообедать в «Оберж», – заметил Чейз. – Что бы там ни делала Элинор, это подождет. Просто она была так рада, что ты пожелала повидаться с ней, включила ее в круг семьи. Она решила приготовить что-нибудь вкусное, подумала, что, возможно, в первый вечер ты захочешь остаться дома.
– Пожалуй, я и вправду предпочту остаться дома.
– Хорошо. Тогда пошли – Элинор ждет не дождется тебя.
Взгляд его серых глаз остановился на Кэсс, и мгновение они молча сражались за обладание ее багажом и правом внести его в дом. Чейз не сомневался, что одержит победу, а Кассандра снова стала радужным видением – нежным, изящным, очень одиноким и независимым.
– Это касается и вас, Кассандра. – Голос Чейза звучал мягко. – Элинор вас тоже ждет не дождется.
Слова его оказались правдой, потому что Элинор сама повторила это ровно через сорок пять минут после того, как они вошли. К этому времени Кэсс нуждалась в одобрении, как никогда прежде.
Она стояла в глубокой, похожей на альков оконной нише просторной спальни, находившейся рядом со спальней Хоуп. Из этого алькова ей были видны виноградники и ленты фольги на них, блеск которых был столь похож на блеск алмазов. Внизу, в саду, Чейз и Хоуп прогуливались, подставляя лица неярким лучам заходящего солнца.
– Тук-тук, – пропела Элинор, появившаяся в дверях. – Можно?
– О, конечно!
Элинор Мак-Брайд являла собой некую современную смесь сказочной крестной и Санта-Клауса, этакую миссис Санта-Клаус, и каждый из этих двух элементов ее натуры был самого высшего качества. Веселая, прямодушная, мудрая, она, едва вплыв в комнату, тотчас же поняла, что у Кассандры на уме, и всплеснула руками.
– Вы даже не распаковали вещи! Разве в платяном шкафу нет вешалок?
– Есть. Конечно, есть. Просто…
Просто я должна уехать.
Кассандра еще не представляла, как сумеет исчезнуть, едва появившись. Разумеется, такое исчезновение больше подвластно сказочным крестным – уж они-то все бы сделали в мгновение ока. И глаза крестной, добрые, ласковые, проницательные, уже смотрели на нее.
Но вместо того чтобы ускорить исчезновение Кэсси, Элинор собиралась убедить ее остаться.
– Как хорошо, что вы здесь, Кассандра! Вы поможете Хоуп пережить это лето. Для них обоих очень полезно ваше присутствие; я имею в виду Хоуп и Чейза.
– И Чейза?
– Вне всякого сомнения. Его главная забота в жизни – это Хоуп. А как же иначе? Но ведь Чейз Тесье несет ответственность не только за нее, но и за владения, за виноградники и виноделие. Эта весна была дождливой, и прогнозы обещают жаркое лето; урожай винограда будет хорошим. Чейзу решать, когда начать уборку в виноградниках Тесье. Тут вызревают разные сорта – от «канерос» до «мендосино», не говоря о местных. Кстати говоря, Чейз – самый лучший винодел в наших краях. – В чуть подсвеченных золотым закатом сумерках слова Элинор звучали с наивной гордостью. – В этом году винодельческой фирме Тесье исполняется сто лет, и здесь будут пышные торжества. Приедет бог знает кто, даже киношники, как будто Чейзу нужны лишние хлопоты! Но если здесь будете вы, Кассандра, Чейз сможет по-настоящему порадоваться обществу Хоуп и не тревожиться так сильно, если обязанности вынудят его отлучиться. Поверьте, все будет великолепно.
«Если все это не ложь», – мысленно добавила Кассандра. Он замечательный, но Хоуп она не нужна, а Чейзу и подавно. А вдруг Элинор все-таки права и она не будет здесь лишней?
– Чейз – удивительный человек, Кассандра. Он чудесный брат, чудесный друг и внук, чудесный винодел.
Я знаю, Элинор. И дело не в нем, а во мне. Во мне. Неужели это так непонятно?
Но Элинор это понятно не было. И вовсе не потому, что ее зрение сказочной крестной оказалось несовершенным. Она не замечала трагических недостатков внешности Кассандры, потому что Элинор Мак-Брайд не была ни сказочной крестной, ни миссис Санта-Клаус. Она была просто доброй и хорошей женщиной и теперь терпеливо ждала ответа Кассандры.
Кэсс пробормотала что-то невнятное, выражающее согласие со словами Элинор, но сделала это, скорее, из вежливости, потому что вовсе не была убеждена в ее правоте.
