Келли Дориен - Женские тайны
Кэл знал, что это Митч, но не потрудился обернуться. Едва ли брат разыскивает его, чтобы сообщить, что он выиграл в лотерею или что в Сэнди-Бенде нашли золото. Наверняка Митч намеревается попотчевать его какой-нибудь плохой новостью, причем с работы, поскольку тоже служит в городской полиции.
— Эй, ты что, оглох? — прокричал брат.
Признав поражение, Кэл обернулся.
— Ну что?
— Жена Роба Лоримера рожает.
— И?.. — Он уже знал ответ, и этот ответ ему не нравился. Кэл рассерженно пнул ногой сугроб.
— Он говорит, что по графику ты должен его подменить.
Кэл поморщился.
— Ты нужен ему немедленно, — не унимался Митч.
Кэл действительно обещал в случае чего подменить Роба. Итак, с мыслью уехать в охотничий домик и как следует выспаться, придется распрощаться. По крайней мере, на ближайшее время.
Кэл завел грузовик обратно в амбар и подумал, что неплохо было бы и самому тут закрыться. Собственно, отец именно для этого и поставил внутренний замок. Когда кто-нибудь из детей выкидывал фортель, Бад Бруэр, восстановив справедливость, уходил в амбар и возился со своим «корветом». Для него это было средством выпустить пар.
Мысль об отце вызвала у Кэла улыбку. После смерти жены Бад самостоятельно растил детей. Он так сильно любил их мать, что и слышать не хотел о повторной женитьбе. Кэл тоже надеялся когда-нибудь вот так же полюбить.
— И не вздумай запереться там, — прервал его размышления голос Митча. — Я запросто пролезу в окно. Кроме того, я сегодня добрый — довезу тебя до города.
Кэл стряхнул остатки плохого настроения: все-таки чертовски здорово, что он любит и своего брата, и свою работу!
Раннее воскресное утро застало Дану на ногах. Ночью ей снились кошмары, и теперь глаза были опухшими, а голова — как в тумане.
Она пила кофе и думала, что можно было бы позвонить мистеру Вандервурту и попросить его немного подождать с возвращением, только это ничего не изменит — ей все равно придется начинать все сначала. Опять.
К семи часам Дана сделала примерно десять из ста ежедневных наклонов, съела йогурт, бутерброд с сыром и надела старые джинсы и рубашку. Теперь она готова приступить к ремонту «Женских тайн».
Как обычно Дана шла пешком пять кварталов от дома до парикмахерской. Сунув руки в карманы своей любимой зимней куртки и пряча лицо от холодного ветра, она попыталась представить, что хорошего есть у нее в жизни.
Первое: замечательная подруга, которая все для нее сделает.
Вернее, не столько «для нее», сколько «с ней», учитывая стремление свести Дану с Кэлом.
Второе: хорошее здоровье.
Если не считать происшествие в Чикаго проявлением чистейшего безумия.
И третье: у нее есть свое дело.
Дана улыбнулась — к этому пункту не придерешься. Именно работа помогает ей доказать окружающим, что она уже не та нерадивая школьница, которая несла чепуху в ответ на все вопросы учителей.
Время показало, что Дана обладала и умом, и способностями, просто проявились они не сразу. Она круто изменила свою жизнь, и удача улыбнулась ей — «Женские тайны» стали прямым тому доказательством.
Дана подошла к парикмахерской и повернула к черному ходу. Тропинка была истоптана. Дана нахмурилась — похоже, здесь кто-то уже побывал.
Сунув руку в карман куртки, она торопливо вытащила ключи и ускорила шаг. Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия.
Следы вели прямо к задней двери «Женских тайн», и ключи не понадобились — дверь парикмахерской была распахнута настежь, наружу вытекал поток воды, увеличивая уже образовавшееся ледяное покрывало.
Ухватившись за дверной косяк, чтобы не упасть. Дана перешагнула через обледеневший порог и направилась к бытовке, откуда, судя по всему, и проистекал этот потоп.
— Проклятье!
Она увидела отвернутый до отказа кран раковины.
Отбросив риторический вопрос, кто мог это сделать. Дана сосредоточилась на устранении беспорядка. Первым делом она закрутила кран. Не сняв куртки, сунула руку в ледяную воду и вытащила из сливного отверстия засунутую туда тряпку. Потом, стараясь не поскользнуться, вернулась к открытой задней двери, отбила лед, образовавшийся на пороге, и захлопнула дверь.
— Ладно, — сказала она себе, — мы просто уберемся и пойдем дальше. Да, именно так мы и поступим.
Кто это «мы», она не знала. По правде говоря, еще никогда она не чувствовала себя более одинокой.
Дана включила обогреватель в коридоре — несколько лишних долларов за отопление не так страшны по сравнению с опасностью, что некоторые краски для волос испортятся от низкой температуры.
Парикмахерский зал…
Она бросила взгляд на дверь в ту часть своей собственности, которой мог быть нанесен действительно ощутимый урон.
Сердце заколотилось в удвоенном темпе. Дана стремительно влетела в зал. Она не сделала и двух шагов, как ноги куда-то поехали и молодая женщина с размаху шлепнулась на копчик и локти. Боль стрельнула вверх по спине, отнимая способность вдохнуть. Дана легла на спину и оказалась в скользкой, вязкой луже. Она перевернула ладонь и посмотрела: шампунь и краска для волос.
Дана с трудом встала на четвереньки. Как она сразу не заметила открытых тюбиков, коробочек и пузырьков, устилавших пол?
Майк. Это Майк, подумала она с какой-то отрешенностью. Столь инфантильная месть, как раз в его духе, тонкости ему не присущи.
Дана, всхлипывая, с трудом поднялась на ноги и заковыляла обратно к бытовке.
Стащив с себя промокшие джинсы и рубашку, она отмыла руки и лицо, осмотрела уже проступавшие синяки на локтях и переоделась в запасную смену одежды, которую всегда держала в парикмахерской. К сожалению, это были белые шорты и черная трикотажная безрукавка.
Дана вытащила ведро и швабру плюс все тряпки, которые смогла найти, и уже готова была приступить к уборке, когда ей пришло в голову, что она должна сообщить кому-то… может, даже в полицию. И, разумеется, до того, как смоет все улики.
— Дана Дивайн, жертва вандализма, — пробормотала она.
Телефон находился в зале. Чтобы добраться до него, пришлось преодолеть целое минное поле из шампуня, коричневой, рыжей и фиолетовой вязкой жижи. Дана сняла трубку и набрала 911. Женщина на другом конце провода записала все факты и заверила, что кто-нибудь сейчас подъедет.
Дана стояла в парикмахерском зале, смотрела, как Майк снова испоганил ей жизнь, и чувствовала, что оцепенение, сковывавшее сердце, уступает место холодной ярости.
Злость — это хорошо, злость, она как очищение. Этот подонок заслуживает тюрьмы и чем скорее, тем лучше.
Дежурство за Роба означало, что у Кэла по крайней мере теперь есть машина. Это было единственным утешением, когда он ехал к месту вызова, который только что получил, — в парикмахерскую Даны Дивайн.
Кэл остановился перед салоном, вышел из «крузера» и напомнил себе, что он профессионал. К тому же хороший, добавил он, спускаясь по покрытым снегом ступенькам к двери салона, расположенного в цокольном этаже.
Входная дверь оказалась заперта. Кэл увидел Дану через боковую стеклянную панель, но все равно заколотил кулаком по блестящей зеленой поверхности. Было приятно выместить хоть часть своего недовольства на двери.
Он снова заглянул через стекло: почему она одета как для летнего пикника, в шорты и майку, из-под которой виднеется голое тело? Тело, которое, как он хорошо знал, было горячим и нежным и имело восхитительно-невинный вкус персиков. Кэл попробовал сосредоточить взгляд на чем-то другом, но ничего не вышло.
— Ты меня не впустишь?
Дана отрицательно помотала головой.
— Иди вокруг.
— Просто впусти меня.
— Слишком скользко…
Скользко? Ну да, ему же сказали… Кэл был потрясен до глубины души: он до сих пор не взглянул ни на что, кроме Даны. Годы тренировок псу под хвост при виде всего лишь сексуальной блондинки.
Бормоча себе под нос, что профессионал должен держать себя в руках, Кэл обогнул угол и подошел к задней двери.
Перед порогом образовалось ледяное покрытие. Странно.
Дверь распахнулась, за ней стояла Дана — босиком, в левой руке полотенце, пропитанное какой-то дрянью ржавого цвета.
— Сколько человек в полицейском участке? — поинтересовалась она вяло.
— Шесть.
— Как насчет того, чтобы позвать одного из них?
По правде говоря, он бы предпочел драить зубной щеткой пол в участке, а не находиться здесь, но все равно неприятно было узнать, что ему не рады. Хотя, с другой стороны, чего он ждал?
— Это мой вызов, я его принял, и я здесь, нравится тебе это или нет. А теперь, может, расскажешь, что случилось?
— Когда я пришла сюда приблизительно полтора часа назад, задняя дверь была открыта настежь и кто-то устроил потоп.
Кэл почувствовал раздражение, к которому примешивалась изрядная доля тревоги.
