Вера Кауи - Порок и добродетель (Звонок из преисподней)
– Разве не судьба свела нас вместе? Я чуть было не отказался от вечеринки.
Она не поинтересовалась, почему. Эта ее черта тоже заинтриговывала – обидное отсутствие любопытства.
– Но я рад, что пошел, – продолжил он.
И на этот раз она не дала ожидаемого ответа: «И я тоже».
– А вы? – вынужден был он спросить.
Она опустила ресницы, прикрывая свои таинственные глаза.
– Надеюсь, что буду.
Уже лучше. Она была достойным противником.
Меню оказалось на удивление коротким.
– Здесь только фирменные блюда – и все восхитительны. Сюда вы приходите поесть, а не затем, чтобы вас увидели, Я советую вам взять мясо в сладком соусе.
Такого блюда Джулия никогда не пробовала, но решила, что сегодня готова рискнуть. Официант снова наполнил бокалы.
– Пейте, – посоветовал Брэд.
– Мне от вина спать хочется, – призналась Джулия.
– Я вас вскоре разбужу.
Их глаза встретились, и Джулия снова почувствовала, как он проскальзывает внутрь нее. Она никак не могла объяснить себе этого эффекта. По правде говоря, она всегда считала, что подобное ощущение – плод раздутого романтического воображения, и всегда склонна была согласиться с Вольтером[3] или с кем-то другим, кто сказал, что, если бы любви не было, ее нужно было бы выдумать. Разве один раз ей уже не казалось, что она нашла ее, тогда как на самом деле все оказалось суррогатом? «Куда тебя занесло, Джулия», – подумала она. Эта игра не называется любовью. Ему нужна только постель, он и не скрывал этого с самого начала. Все в нем говорило: «Я готов, а ты?» «Снова эти игры», – подумала она.
Она опять опустила глаза, и лицо ее стало холодным и безупречным, как у статуи. Но он уже знал, что за этой холодной внешностью скрывается острый ум. А что она на самом деле из себя представляла – это было спрятано глубоко-глубоко. Ему придется нырять, тут уж ничего не поделаешь. Беда вся в том, что как бы при таком глубоком нырянии не заработать кессонную болезнь.
Они уютно молчали, и он наблюдал за ней. «Высший класс, – подумал он удовлетворенно. – Прекрасно держится, все идеально, начиная с того, как она движется, держит вилку или бокал, и кончая ее способностью воспринимать все как само собой разумеющееся, включая его самого. Да что говорить, с такой внешностью она не иначе как имела дело с мужчинами по меньшей мере половину своей жизни!» Ему это нравилось. Неумех он оставил еще в подростковом возрасте. Да нет, это – женщина до мозга костей: сексуальная, загадочная, завораживающе отстраненная. Его сжигало возбуждение. Как всегда в предвкушении охоты, его реакция обострилась. Он обожал погоню: разведку, заигрывание, пробные попытки. Плохо, что иногда все удовольствие на этом и кончалось. Но не в этом случае, тут он был уверен, что все, от начала до конца, будет замечательным.
Перед ними поставили подогретые тарелки. Подали мясо в сладком соусе. Взяв вилку, Джулия попробовала.
– Вкусно? – спросил Брэд, наблюдая за ней.
– Необыкновенно! – В ее голосе звучало удивление. Она оглянулась по сторонам. – Что это за заведение? – спросила она.
– Вы здесь раньше не были?
– Нет, здесь нет.
– Это частный клуб.
– И вы тут все прекрасно знаете, разумеется.
– Я много чего знаю. – Он помолчал. – Вот только о вас ничего. Расскажите мне о себе. Откуда вы и все такое.
– Родилась в Йоркшире. Родители умерли, когда я еще была маленькой, и меня воспитала тетка. Была замужем, короткое время.
– А сейчас почему уже не замужем?
– Ничего из этого не вышло.
– Сколько времени прошло? Я хочу сказать, после развода?
– Почти шесть лет.
– А сколько вам?
– Через четыре месяца будет двадцать семь.
– Мне уже скоро тридцать один.
И это все, что он сказал о себе, а задавать вопросы она не стала. Такое впечатление, удивился он, несколько задетый, что чем меньше она знает, тем больше ее это устраивает. «Я верно угадал, у нее все в глубине», – подумал он.
– И после развода вы живете одна? Она поняла, о чем он.
– Да.
Как советовала Крис, она не собиралась рассказывать ему о созданном ею самой для себя монастыре. Он ей не поверит. Мужчины такого не понимают. Все дело в ее бесподобной красоте, с иронией подумала она. Они не могут поверить, что она ею не пользуется. Но именно с этим мужчиной она положилась на свой инстинкт, который велел ей держаться легко, не терять разума, полностью рассчитывать на свою сообразительность, а, слава Богу, ей этого не занимать. С разборчивостью нужно подождать, все будет зависеть от того, как далеко это пойдет чем обернется и сколько продлится.
Поэтому, когда он спросил – почему (она была уверена, что он спросит), она только холодно пожала плечами и сказала:
– А почему бы и нет?
– Потому что это неестественно для такой красивой и соблазнительной женщины.
– А что, по-вашему, естественно?
Такой острый сарказм, что им можно бриться.
– То, что правильно. А это неправильно, если у вас нет в жизни мужчины – или мужчин.
– Считаете, что я не могу без них обойтись?
– Уверен, черт возьми, что можете, но я совсем о другом, и вы это знаете.
Джулия взглянула на него с веселым, как она надеялась, недоумением.
– Так вышло, что меня это устраивает.
Он этому не поверил! Но улыбнулся одобряюще. Крис была абсолютно права. Уж эти мужчины с их иллюзиями…
– У вас есть полное право выбирать, – серьезно уверил ее Брэд. – Такая красивая женщина может себе это позволить.
На его лице играла улыбка человека, которого только что выбрали.
Джулия допила вино.
– «Давай, налей бокал…» – процитировала она.
– «И осуши его, чтобы наполнить снова».
«Готова поспорить, что ты не можешь сосчитать, сколько раз ты это делал», – подумала Джулия, наблюдая за пузырьками, поднимающимися на поверхность в ее высоком бокале.
Брэд чувствовал, что начинает расслабляться. Но все же напряжение оставалось: как-никак, начало…
– Коньяк и кофе? – спросил он.
– Почему бы и нет?
За первой рюмкой арманьяна последовала вторая. Они еще долго сидели за столиком и беседовали. Он не выказывал ни малейшего нетерпения. Все, что он делал, было предназначено ей. Его внимание к ней было полным и льстило ей. Джулия видела, как поглядывают на него другие женщины в зале, но он ничего не замечал. Для него существовала только она. Он заставлял ее ощущать себя единственной женщиной на земле. Она была предметом восхищения, и то, как он сосредоточился на ней, заставляло ее ощущать себя более сильной. И его тоже. Она чувствовала его физически с первой же встречи, а теперь ловила себя на том, что разглядывает всего, пытаясь представить, как он выглядит без одежды. Такое ли у него красивое тело, как и лицо? Она обратила внимание на его длинные ноги, и впервые в жизни подумала, а что у него там, между ними. Она старалась отвлечься от этих мыслей, но его физическое присутствие не давало ей с этим справиться. От его кошачьей чувственности, озорной усмешки, ленивой уверенности хищника у нее прерывалось дыхание. Ее охватывала паника.
