Людмила Леонидова - Духи для киски
Николай нахмурился.
— Что-то нездоровится, — не желая вдаваться в объяснения, Зойка опустила глаза.
— Я сейчас! — Николай мигом снял пиджак и бережно накинул его на плечи жены. Она раздраженно дернула плечиком, сбросив пиджак на пол.
Николай промолчал. Зойку словно подменили. Ничто не радовало обычно веселую девушку, даже новый наряд — маленькое обтягивающее платьице на узких бретельках, которое она приобрела по случаю в Москве и в котором так мечтала покрасоваться на отдыхе. Он чувствовал, что мысли ее далеки.
И действительно, в этот прекрасный южный вечер Зойка была ужасно несчастна, потому что любимый находился совсем рядом, совсем близко и так далеко. Почему, встречаясь с ней, он связался с американкой? Да и разве можно было представить, что это знакомство произойдет у нее, у Зойки, под самым носом и именно в Москве! Стечение обстоятельств?
Джуди жила с Гаврюшей в одном отеле. По вечерам он плавал в бассейне, там и натолкнулся на Джуди.
Неловкая американка, поскользнувшись, не на шутку поранила ногу.
— Вам помочь? — сердобольно склонился над беспомощной девушкой Гаврюша и на руках отнес ее в номер.
Спортивный красавец-грек с первого взгляда влюбил в себя серьезную и довольно замкнутую Джуди.
Выросшая в благополучии младшая дочь из большой и очень богатой техасской семьи, Джуди не была приспособлена к кипучей городской жизни. Это был поздний ребенок, мать с отцом мечтали, что она останется с ними и скрасит их старость. Но современная жизнь вытянула Джуди из родительского дома. По окончании школы, желая посвятить себя гуманитарным наукам, она, к печали родителей, покинула родное ранчо и поступила в Стенфордский университет. С блеском окончив его, получила предложение остаться на кафедре. Купив неподалеку от университета уютный дом и обзаведясь солидными друзьями из мира науки, Джуди полностью отдалась любимому делу. Но неустроенность в личной жизни беспокоила ее. Правда, среди коллег встречались одинокие женщины, однако ей не хотелось походить на них. Закомплексованная и неловкая, она решила стать другой: спортивной, привлекательной, общительной.
Гаврюша легко завоевал сердце неопытной в амурных делах американки. Джуди, изучавшая иностранные языки, немного говорила на греческом. Это еще больше сблизило их. Поначалу они договорились встретиться в Европе. Джуди пригласила его во Францию, откуда была родом ее мать. Там еще до сих пор жила ее бабушка. Практику в Сорбонне научная дива совмещала с романтическими вечерами с красивым парнем: прогулки по Елисейским Полям, Монмартру.
Наивная и неискушенная в сексе Джуди, в отличие от продвинутой Зойки, была без излишних претензий. Она полностью доверялась мужу. С детства ее никогда и никто не обижал. Девочку окружали нетронутая природа прерий, красивые вещи старинного дома, ласка и внимание близких. Она обладала великолепным вкусом, унаследованным от матери. Гавриилу, повидавшему немало богатых женщин, приезжающих в дорогой отель на отдых, нравилось, как одевалась Джуди, предпочитая броским и недорогим вещам добротную классическую одежду.
Еще в университете, где царили свои порядки, странноватая Джуди часто выглядела белой вороной, ей очень не хватало такого друга, как Гавриил, современного, пользующегося успехом у дам. Тем более, он очень помог ей тогда в далекой, чужой и непонятной для нее Москве. Черноокий красавец оказался первым, кто предложил ей помощь, и первым мужчиной, кто отнес ее на руках в постель… Вскоре они поженились.
Все это время Гавриил обманывал Зойку, свои перемещения по миру объяснял поисками работы.
Зойка от одной мысли, что эта чокнутая американка ласкает ее любимого мужчину, что он, ее Гаврюша, дает сопернице то, что… впадала в истерику. Она наступала на любовника, качала права, требуя, чтобы он хоть сейчас, здесь, на берегу моря был рядом.
В очередной раз, под нажимом Зойки отправив жену подальше, Гаврюша освободил место для капризной любовницы. Добившись своего, она нежилась в его объятиях, смирившись со своей участью и на время позабыв обиды. Ей было хорошо. Глаза, привыкшие к темноте, различали каждую черточку нагого тела юноши, она ласкала его плоть, упиваясь коротким счастьем.
Вдруг яркий солнечный свет неожиданно ворвался в бунгало, а за ним, нарушив столь сладостную идиллию любовников, кто-то появился в дверях.
— Мы заняты, — щурясь после темноты, беззаботно отмахнулся Гаврюша, думая, что это опять их беспокоят с уборкой.
— Что это? — услышала Зойка отчаянный вопль по-английски, и силуэт девушки с фотографии, несмотря на мрак, окутавший номер, после того как дверь захлопнулась, словно в кино, ожил. Он наступал, приближаясь к постели, делая ситуацию вполне реальной.
В таких переделках Зойке бывать еще не приходилось. Не из робкого десятка, она все же подрастерялась.
Гаврюша, натянув одеяло на уши, резко увял, предоставив совершенно голой Зойке решать вопрос.
— Ты давал мне клятву, — обращаясь к одеялу, прошептала американка.
Одеяло не шелохнулось.
Зойка, скатившись кубарем на пол и больно ударившись в темноте обо что-то, пыталась продвинуться к выходу.
— В горе и в радости… — настаивала Джуди. Она сдернула одеяло, чтобы убедиться, не ошиблась ли, может, это вовсе не ее муж. — …Пока смерть не разлучит нас, — с упорством Отелло продолжала Джуди.
«Далась ей эта клятва», — Зойке оставалась пара шагов, чтобы улизнуть. Но Джуди вовсе не интересовала любовница мужа. На ее месте Зойка точно бы врезала сопернице по мордасам, ну, в крайнем случае, вцепилась бы в волосы. Та же, продолжая стоять перед нагим Гавриилом, словно заклинание, повторяла свой последний вопрос. Услышав звук открываемой Зойкой двери, Джуди будто очнулась. Она развернулась и, не обращая внимания на соперницу, пулей вылетела из номера. Зойка, покрутив пальцем у виска, последовала за ней. Выйдя из бунгало, она увидела Джуди, припустившуюся бежать в сторону моря. Она бежала к тому месту, где висел щит, запрещающий плавать. Высокий спуск к морю, можно сказать, обрыв, скалистое дно, множество рифов, выступающих из воды, делали эту часть побережья совершенно безлюдной.
«Черт с ней, пусть утопится», — зло подумала Зойка, возвращаясь по берегу моря к себе. Поганое настроение усугублялось неожиданно поднявшимся ветром, который буквально сбивал Зойку с ног.
На пляже, принадлежащем отелю, в котором жили Гаврюша с американкой, на флагштоке подняли флаг, оповещающий о неожиданном шторме. Однако темные точки голов активных купальщиков кое-где все еще вздымались на гребнях поднимающихся волн. Слова соперницы «пока смерть не разлучит нас» вдруг отчетливо прозвучали в беззаботной голове Зойки. «Вот дура», — мысленно выругалась она и, развернувшись, рванула обратно, ноги сами понесли ее следом за чокнутой американкой.
