Кэти Летт - Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству
Лично я в своей жизни ни разу даже не приблизилась к активным боевым действиям — если, конечно, не считать очередей у касс в супермаркете, — а потому чувствовала себя слегка неполноценной. Хотя, с другой стороны, когда мне действительно захочется вкусить террора, можно просто сходить на родительское собрание к сыну.
Не обращая ни малейшего внимания на мужское позерство, поп-принцесса продолжала без умолку трещать о творожных масках для лица, в то время как женская часть компании усердно закатывала глаза в беззвучном смехе, потешаясь над глупостью девушки и мужским тщеславием.
Хозяйка до мозга костей, Джаз выставляла с тележки блюда с овощами. Она задержалась у моего стула, когда какой-то замшелый политактивист рассказывал о зверских мучениях, которые ему пришлось пережить во время заключения в одной из южноафриканских тюрем.
— По правде говоря, — шепнула она мне на ухо, — единственный опыт страданий у него был во время интервью, когда корреспондент Би-би-си поинтересовался, не терзают ли беднягу муки совести из-за его огромного состояния.
Я украдкой взглянула в сторону оратора. Этот оксфордский мандарин был не просто глубоким стариком — такой сморщенной рожей можно было напугать даже горгулью.
— Да уж, — шепнула я в ответ. — Красота — страшная сила.
Смешинки поднимались в нас подобно пузырькам шампанского. Мужчины — существа эгоистичные. Им и в голову не приходит, что они могут быть слишком стары для юной девчонки, — даже когда эти старперы теряют вставные челюсти во время орального секса.
Меж тем настал черед адвокатов. Головы опущены, подбородки заправлены один в другой, они самозабвенно спорили о том, кто из них больше работает pro bono[13]. Наблюдать за происходящим было все равно что наблюдать за сборищем плоскогрудых дамочек, дерущихся из-за бюстгальтера 36С.
Ханна, Джаз и я кусали губы, стараясь не прыснуть. Между настоящими подругами всегда существует секретный эмоциональный язык, понятный лишь им одним. Мы можем разговаривать друг с другом без слов. Я как раз обдумывала, насколько легче стала бы жизнь, если бы у всех мужчин вдруг выросли оленьи рога (тогда они, может, перестали бы ездить на этих своих идиотских автомобилях), когда в столовую прошествовал Дэвид Стадлендз, сразу затмивший всех остальных.
Ровный загар, великолепные зубы, пышные густые волосы с проседью (злые языки шутили, что надо бы даровать этой шевелюре собственный рыцарский титул), свежайшая, только из прачечной, шелковая рубашка, дизайнерские запонки от Пола Смита — этот мужчина сразу внушал уважение. Джаз поднялась навстречу мужу, и воздух вокруг буквально наэлектризовался любовью.
— Опоздал, простите, — отрывисто бросил он. — Срочный вызов к премьер-министру насчет финансирования нашей программы анти-СПИД в Уганде.
Стадз был всегда нарасхват, а его перегруженный график был графиком истинного героя — с непременным покорением отвесной скалы очередной благотворительной кампании по сбору средств в помощь жертвам пыток или еще чего-нибудь не менее важного. Так что прощали его моментально, тут же осыпая лестью и ласками.
Он одарил публику ослепительной улыбкой — улыбкой игрока, предпочитающего лишь крупные ставки и рискованную игру. Он не говорил, а буквально заливал все вокруг иллюминацией своего красноречия. С забавными отступлениями и самоироничными ремарками Стадз принялся излагать детали последнего благотворительного проекта в Судане — превознося поп-принцессу за ее неоценимый вклад в дело охраны здоровья обездоленных детишек и умудряясь польстить всем и каждому, мимолетно отметив их уникальность и бескорыстность. Джаз нежно улыбнулась мужу и отправилась на кухню за горячим.
Вскоре, в сопровождении аромата порея и свеклы, появился дымящийся чан ее знаменитого asso bucco[14]. И пока гости наперебой восторгались меню, Джаз потихоньку оттаивала. Впервые со дня смерти ее мамы я видела, как моя подруга смеется и шутит. Слава богу, слово на «р» никто пока не упоминал. И только я собралась вздохнуть с облегчением, как поп-принцесса, наколов на вилку кусок телятины, подняла его в воздух, точно жертву неудачного медицинского эксперимента.
— Я мясо не ем! От него бывает рак толстой кишки, — изрекла она, манерно растягивая слова.
Джаз подскочила как укушенная. Мы с Ханной в ужасе зажмурились. Я подумала, что сейчас самое время вступить Рори — например, поразглагольствовать о любовных игрищах гигантских кальмаров, — но донести до мужа эту идею посредством языка жестов было почти невозможно.
— Вина? — поспешно предложила Ханна, стараясь перевести разговор в другую колею.
Улыбки гостей — знающих, что у Джаз недавно умерла мать, причем именно от рака, — словно зашпаклевались. Все отчаянно телепатировали поп-принцессе, чтобы та заткнулась.
Но Кинки не унималась:
— Все эти кошмарные консерванты, что добавляют в вино, тоже сплошные канцерогены.
Не пора ли напомнить ей о ценнике на сиськах?
Гладкая щека Джаз нервно задергалась. Весь вечер за столом бушевал океан несмолкаемого трепа, зато теперь наступил полный разговорный штиль. Ужин вдруг показался длиннее иракской войны — а ведь мы добрались только до горячего.
— Вы напрасно беспокоитесь… — неуклюже начала я, но поп-принцесса презрительно глянула на меня:
— А вот вам-то как раз лучше побеспокоиться. Причем сильно-пресильно. Ну, я о той дряни, что у вас на волосах. Это что, химия?
— Еще какая! Этим можно забрасывать норы террористов Аль-Каиды.
— О боже! Тогда у вас точно будет рак.
Пронзительная трель мобильника Рори несколько разрядила удушливое молчание. Вне сомнения, речь шла о жизни и смерти очередного хомячка.
— Вы пользуетесь сотовым телефоном?! Я — нет, — самодовольно возвестила актриска вслед моему мужу, который уже со всех ног несся к двери, дабы помочь уйти из жизни какому-нибудь леммингу. — По крайней мере, больше не пользуюсь. Потому что…
— Да-да, от этого рак бывает! — рявкнула Ханна.
Поп-принцесса хихикнула:
— Я слишком много думаю, правда? Это моя беда.
Мужчины энергично закивали. Но меня не проведешь. Я бы сказала, что ее максимальный уровень — шоу «Большой брат». Если, конечно, интеллекта хватит.
Пока поп-принцесса распиналась на тему «телефонного» рака, Джасмин не отрывала взгляда от коленей. Ханна беспомощно семафорила мне, я отвечала сигналами светского SOS. Мы так активно размахивали руками, что могли бы запросто посадить самолет.
