Лиана Меррил - Мои красные туфли
— Мне кажется, у тебя должно получиться просто здорово. — Он все еще выглядел серьезным.
— О, что это здесь происходит? Неужели ты сказал обо мне что-то хорошее? Или это плод моего воспаленного воображения? — Карли отодвинула пустую тарелку и принялась за горячий пирожок.
— Нет, я правда сказал то, что сказал. Больше того, ничуть в этом не сомневаюсь. — Слова прозвучали с угрожающей искренностью. Карли спросила себя, сколько парень продержится в роли. Очень уж она ему не подходила. — Я хочу, чтобы ты озвучила мой фильм.
Карли решительно покачала головой:
— Интуиция подсказывает, что я вовсе не была первой в списке. Что-то здесь не так.
В кабинке за спиной Эвана устроилась семейная пара с маленьким ребенком. Отец, сидя спиной к молодому человеку, держал малыша возле плеча и гладил его по спинке. А тот выглядел таким же рассерженным, какой чувствовала себя и Карли.
Эван глубоко вздохнул, но отвечать не спешил. Казалось, он взвешивает, что стоит говорить, а что — нет.
— Хорошо, буду честным. Действительно, я планировал другой вариант, но он не осуществился.
— Что, Джеймс Эрл Джонс оказался завален работой? Ну что же, я часто получаю роли именно таким образом.
Эван и малыш скорчили кислые гримасы почти одновременно.
— Все случилось немного иначе. Дело в том, что я уже записал текст, но результат оказался совсем не тот, который нужен. Его голос звучит фальшиво. Мне кажется, что у женщины должно получиться лучше.
— Но здесь масса женщин, которые могут это сделать. — Карли разговаривала с ребенком: так казалось легче.
— Могут, но не так хорошо, как ты. Карли покачала головой:
— Нет, я этим заниматься не буду. С той минуты, как мы впервые встретились, ты изо всех сил стараешься выставить меня в самом нелепом свете. И вдруг предлагаешь озвучить свой фильм, причем заявляешь, что лучше меня это не сможет сделать никто. Не верю и никогда не поверю.
— Ну раз так, давай оставим прошлое в прошлом и начнем все заново, — великодушно предложил Эван. — На какие бы мысли ни навели тебя мои слова и действия, я ни разу не поставил под сомнение твой талант. У тебя получится просто великолепно.
Он уже почти умолял, но Карли и этого было мало. Возможно, упади этот красавец на колени и изобрази достойную «Оскара» сцену, она согласилась бы рассмотреть предложение. Начать он мог с лобзания ног, а потом пришло бы время орального секса. Младенец явно был согласен: он смерил затылок Эвана сердитым и презрительным взглядом.
— Правильно, — поддержала Карли малыша. Всегда приятно иметь союзника.
— У тебя просто великолепный голос, и, честно говоря, мне кажется, что он пропадает впустую. А здесь есть шанс сделать что-то настоящее…
Карли метнула в соперника молнию — поверх солнечных очков.
Эван опомнился и попытался смягчить формулировку:
— Вернее, возможность написать в резюме что-то совсем другое. Ты профессионал, а именно такой человек мне необходим.
— Множество женщин с удовольствием сделают это. Могу прямо сейчас назвать полдюжины имен.
— Так, как сделаешь это ты, не сделает больше никто.
— Это ты уже говорил.
— Никто не способен держаться так свободно и естественно.
— А, понимаю. Шантаж. — Карли сделала глоток колы и остро почувствовала, как шипучий напиток направляется к желудку. — Я бесплатно озвучиваю твой фильм и взамен получаю собственные туфли. Номер не пройдет, даже и не надейся. Профсоюз такого не допустит, мой агент тоже этого не допустит, а я сама и подавно этого не допущу. Все, конец истории.
— Только не говори, пожалуйста, что ты получила гонорар за ту социальную рекламу, в которой убеждала подбирать и сдавать в приюты потерявшихся животных.
— Разумеется, нет! Но это же социальная реклама. Приюты не располагают средствами на подобные расходы. Я отказалась от гонорара, как это делают и все остальные… — Она вдруг все поняла и не договорила фразу.
— Это вполне понятно и справедливо.
— Черт побери! — Глаза не могли выдать ее смятения, однако это сделали губы. — Куинн не собирается отказываться от причитающихся ему комиссионных, а я не собираюсь его об этом просить.
— Уладить все мелочи не составит труда.
— Нет, — резко и громко произнесла Карли. Проходивший мимо столика официант с кофейником в руках решил, что она разговаривает с ним, и сменил направление.
— Почему же?
— Потому.
Эван глубоко вздохнул и посмотрел на собеседницу так, как смотрел только во время первой встречи. Во взгляде явно читались энергия и призыв.
— И все-таки подумай, — произнес он голосом, моментально наполнившим весь ресторан и всю Карли, до самых пяток. Желание его было огромным, непреодолимым — об этом говорило все, начиная с властного, почти пожирающего взгляда, пронзавшего ее глаза сквозь темные стекла очков, до напряженного дыхания и даже позы: он нетерпеливо наклонился, словно пытаясь преодолеть разделяющий барьер стола. Больше всего он сейчас напоминал норовистого быка, который того и гляди сорвется с цепи.
Карли вжалась в кожаный диван, словно ее придавили. «И все-таки подумай». Три слова. И этими тремя словами он сумел поработить каждую клеточку ее тела. Разве такое бывает? И все из-за голоса. Человек с таким голосом поистине всесилен.
В этот самый момент ребенок оглушительно закричал прямо в ухо Эвану.
Карли лучезарно улыбнулась маленькому херувиму, настроение которого явно улучшилось.
— Ты прав, малыш. Пора идти.
Эван слегка вздернул брови, однако этим реакция на агрессивное поведение младенца ограничилась. Он поднялся и положил на стол несколько купюр — вполне достаточно, чтобы заплатить за два обеда и порадовать официанта щедрыми чаевыми.
— Через несколько дней я тебе позвоню, чтобы договориться о графике работы.
— Но я не буду этим заниматься.
— Я позвоню.
Карли растерянно засунула в рот остатки своего пирожка и взглянула на папку со сценарием — Эван оставил ее на столе. Сняла очки и потерла пальцами виски. Да, переговоры об освобождении заложников оказались не таким простым делом, как она надеялась.
Тайский ресторанчик расположился неподалеку от производственного корпуса на Гоуэр-авеню, в котором работала Дана. Достаточно претенциозное заведение обслуживало главным образом работников студии, но при этом оставалось быстрым и дешевым и было всегда переполнено. Когда позволял график работы, подруги часто встречались здесь во время ленча. Стены цвета сельдерея были украшены заключенными в рамочки фотографиями актрис и актеров — знаменитых, не слишком знаменитых и почти знаменитых. Над кассой располагалась черная лакированная полка, а на ней — портрет короля Таиланда, тоже в рамке, стакан воды и апельсин.
