Бронуин Джеймсон - Наследство с условием
— Хорошая работа, Энджи, — повторил Рэйф и покачал головой.
— В смысле?
— Готов поспорить, что он в данный момент представляет тебя в своей постели.
— Вы рассматривали с адвокатом другие способы?
Томас почувствовал на себе пристальные взгляды братьев и поднял глаза от тарелки.
Вокруг них кипела бурная жизнь «Карлайл Гранд-отеля». Патроны трапезничали. Официанты ждали навытяжку. Томас ничего не замечал.
Он не помнил, что ел и что они обсуждали во время еды. Его внимание сосредоточилось на последней встрече с Джеком Конрадсом и их предыдущей беседе в библиотеке поместья.
Финал оказался прост: они могут бойкотировать завещание отца, но тогда им всю жизнь придется мириться с тем, что они не выполнили его последнюю волю.
— Другие способы… — Рэйф откинулся на спинку стула. — Управления отелем?
— Зачатия ребенка, — объяснил Томас — Искусственное зачатие. Я думал пойти в… — Он нахмурился, подыскивая правильный термин. — Как называются эти места?
— Фермы по размножению людей? — съязвил Рэйф.
— Клиника. — Алекс отложил столовые приборы, не спуская с младшего брата тяжелого взгляда. Таким взглядом он часто пользовался на заседаниях, чтобы показать, кто в королевстве хозяин. — Тебе не придется это делать. Сообщение, которое я получил…
Томас вспомнил, как пиликал телефон брата все утро.
— Сюзанна согласилась выйти за меня замуж. Повисло удручающее молчание. Первым очнулся Рэйф.
— Ты просил ее выйти за тебя замуж сообщением с мобильного телефона?
— Она знает, что у нас очень мало свободного времени. Я просил ее дать мне знать, как только она примет решение.
— А говорят, романтика умерла, — сокрушительно покачал головой Рэйф. Тут Томас был полностью на стороне среднего брата. Алекс очень занят, Сюзанна тоже, но…
— Не хотите меня поздравить? — спросил Алекс.
— Конечно, если придашь себе счастливый вид, — парировал Рэйф.
— Ты женишься исключительно из-за воли отца, — догадался Томас.
В отличие от старшего брата, он считал, что брак — не бизнес, а любовь, обязательства и уважение.
Пока смерть не разлучит нас.
— Черт. — Томас скрутил салфетку, бросил ее на стол и случайно опрокинул солонку. — Тебе не нужно жениться.
— Нужно, — Алекс сложил свою салфетку. — Я так и сделаю.
— Когда свадьба? — спросил Рэйф.
— У нас в запасе еще тридцать дней. Поженимся, как только сможем. Правда, мы еще не решили, где.
— Не дома? Мо хотела бы присутствовать.
Под домом Томас подразумевал Камеруку, где он сейчас жил с матерью. Она редко покидала пределы их владений. После потери своего четвертого ребенка и раздутого по этому поводу в прессе скандала, жена великого Чарлза Карлайла презирала города, толпы зевак и фотографов.
— Мы ведем на этот счет переговоры, — ответил Алекс.
— Не обижайся, но, — осторожно начал Рэйф, — Сюзанна знает, что от нее тут же ждут наследника?
— Знает. — Старший Карлайл посмотрел на часы. — У меня встреча, но я хочу, чтобы вы оба знали: я думаю, что выполню условие завещания.
Рэйф и Томас обменялись взглядами.
— Надеюсь, у тебя все получится, — кивнул Рэйф.
Они дружно встали, и Томас протянул руку Алексу.
— Поздравляю, брат.
Крепкое рукопожатие — настоящий братский союз, который ничто не в силах разрушить. Томас, Алекс и Рэйф знали, что, если возникнет необходимость, они вместе спустятся в ад и поднимутся к вратам рая.
Затем Алекс, лавируя меж столиками, двинулся к выходу. Братья какое-то время молча смотрели ему вслед.
— Полагаешь, он делал предложение по телефону или по электронной почте?
— Все равно. — Томас провел рукой по лицу. — Сюзанна — хорошая, но она… Сюзанна.
Не Сьюзи для краткости, как Энджи от Анжелины. Всегда три полных слога, всегда официально и по-деловому.
— Холодная и безликая, — продолжал Томас.
— Думаешь, они прибегнут к искусственному оплодотворению?
— Не знаю.
— Поживем — увидим, — Рэйф указал головой на дверь. — Ты готов?
Пока они шли к вестибюлю, темы разговоров исчерпались.
— Ты знаешь, что Энджи работает здесь? — наконец небрежно спросил Рэйф.
Томас напрягся.
— Официанткой?
— Секретарем в моем офисе, глупый. Она спросила, есть ли у меня работа, когда мы летели в самолете после…
Рэйф сделал широкий жест и продолжил:
— Я так понимаю, ты даже не рассматривал ее предложение?
Глаза Томаса сузились.
— Она тебе все рассказала?
— Мы о многом поболтали. Последнюю неделю мы часто видимся.
Что значит «болтали» и «часто видимся»?
Томас заставил себя разжать кулаки и спросил:
— Я думаю, мы должны подстраховать Алекса. Ведь у нас у всех не так много времени в запасе. Что ты будешь делать по поводу ребенка?
— У меня несколько кандидатур.
— Энджи? — не удержался Томас.
— Возможно. — Поджав губы, Рэйф изучал брата. — Это не проблема, тем более, если ты решил уйти в тень.
— Это уж точно.
Что еще он может сказать? Томас пожал руку брату и подождал, пока за ним закроется дверь. Его собственный выбор — клиника, неизвестная, безымянная женщина. Никакой страсти, никаких обязательств и переживаний.
Закрой глаза, ляг на спину и думай о Каме-руке.
Сколько раз за последнюю неделю он закрывал глаза, лежа на простынях, и думал об Энджи? О ее мягких губах, экзотическом запахе, темных глазах, обещающих ночи страсти.
Только секс.
Только бы обмануть прошлое и настроиться на положительный результат. Он представил Энджи с ребенком на руках…
С ребенком Рэйфа?
Брат подобен молнии, женщины не говорят ему «нет». Успеет ли он, Томас, вмешаться?
И мгновение спустя, вместо того чтобы шагать по улице, взирая безразличным взглядом на людей, Томас снова оказался в лифте отеля.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Офис оказался пуст, но сомневаться в том, что это ее рабочее место, не приходилось. Два дня — короткий срок для смены таблички на двери, но повсюду были заметны следы ее пребывания. По словам Алекса, Энджи — настоящее офисное несчастье, впрочем, она сама считала беспорядок неотъемлемой составляющей творческого процесса.
Среди папок и документов стояла ярко-синяя кружка, и Томас точно знал, что она не пуста. Энджи редко заканчивает то, что начала. Он прогулялся вокруг стола и проверил. Точно. В чашке чернел кофе.
Томас криво усмехнулся и повел носом. Запах духов… Вероятно, из красного стеклянного флакона, брошенного незакрытым на столе. Рядом стоял фотоколлаж в рамке: улыбающаяся мама в день свадьбы, изможденный отец в дни болезни и трое детей четы Мори у пруда в Камеруке.
