Жаклин Брискин - Все и побыстрее
— Как во время войны, — заметили Кристал и Джоселин, и смущенный Ленглей робко спросил старшую дочь:
— Может, ты на завтра купишь цыпленка, Гонора?
Не будет никакого цыпленка. В банке из-под джема, служившей семейной кассой, было меньше доллара. Пополнения не предвиделось до самой пятницы — дня выдачи зарплаты на фирме «Талботт». Еще вчера у Ленглея было два доллара, оставшихся от одолженных на переезд денег, но, чувствуя свою вину перед дочерьми за вчерашнюю безобразную сцену и благодарный им за то, что они простили его и провели с ним такой веселый день в зоопарке, Ленглей пригласил их в баскский ресторан, где они в веселой толпе жующих людей съели свой обед из восьми блюд.
Ровно в восемь Ленглей и Джоселин ушли из дома. Гонора медленно одевалась, продумывая каждую деталь туалета. Кристал вертелась перед зеркалом в ванной.
Кристал поступила в местный колледж. Не в пример своим старшей и младшей сестрам, она совершенно не интересовалась учебой и, будучи несовершеннолетней, не могла устроиться на работу, поэтому имела много свободного времени, которое и проводила со своими школьными друзьями в кафе на углу Трит-шоп. Как правило, кто-нибудь из влюбленных в Кристал мальчиков угощал ее мороженым. Оно подавалось в высоком стакане — три больших шарика, изготовленных на настоящем сливочном масле, а не на маргарине, который до сих пор использовался в Англии, политых вареньем и обсыпанных орехами. Когда влюбленный юноша просил о свидании, она соглашалась только после того, как выясняла, что у него есть машина и приятель для Гоноры.
Когда сестры вышли на Ломбард-стрит, небо окутала мгла — со стороны залива плыл густой туман, очертаниями напоминающий какое-то доисторическое животное.
На Гоноре был легкий свитер, подходящий по тону к ее красновато-коричневой шляпке. Отправляясь на собеседование к возможному работодателю, она никогда не надевала свое старое поношенное пальто. Сейчас ей было холодно, и девушка скрестила на груди руки, стараясь согреться.
— Почему мы не научились машинописи и стенографии в Эдинторпе? — вздохнула она.
— Можно подумать, что ты бы стала секретаршей! — Сестрам Силвандер с детства внушали, что они принадлежат к особому классу, и каждая из них на свой манер была маленьким снобом. — Единственное, что ты можешь себе позволить, — это стать манекенщицей у Магнина или уж в крайнем случае референтом в какой-нибудь солидной адвокатской конторе. Ты видела в газете что-нибудь в этом роде?
— Шреву требуется продавщица. Это ювелирный магазин на Пост-стрит.
— О, я знаю этот магазинчик и считаю, что ты вполне можешь поступить туда, — оживленно откликнулась Кристал. — Что еще?
Они вышли на площадь Вашингтона, и Гонора остановилась, разглядывая сквозь пелену тумана остроконечные шпили собора святых Петра и Павла.
— «Строудс», — ответила она тихо.
— «Строудс»? — переспросила Кристал. — Это что, фирма или магазин?
— Нет, это кафе.
— И кто же им нужен? Хозяйка? Если ты хочешь знать мое мнение, то на твоем месте я бы даже не заглянула туда.
— Им нужна официантка, — ответила, покраснев, Гонора.
— Что? Официантка? — в возмущении закричала Кристал.
— У нас нет ни копейки. Папа получит деньги только в пятницу.
— Гонора, ты не должна принимать все так близко к сердцу. Нам случалось сидеть на хлебе и раньше.
— У Джоселин прохудились туфли, и мне пришлось заклеить дыру картоном. У нее постоянно болят зубы. Пока я не найду работу, мы не сможем пойти к дантисту. — Гонора с жаром оправдывалась, как будто совершила смертный грех. — У нас нет чулок. У папы рубашки со сменными воротничками — такие уже не носят в Америке. Так больше продолжаться не может!
— А что, если тебя кто-нибудь увидит?
— Нас здесь никто не знает, — ответила Гонора и сразу же подумала о Курте Айвари.
— Но официанткой…
— Кристал, ты прекрасно знаешь, что я была уже во многих местах.
— Бедняжка, — сжалилась Кристал, сжимая тонкую руку сестры.
— Я просто обязана найти работу. — Нежный голос Гоноры был полон отчаяния. — Если мне удастся получить эту работу, обещай ничего не говорить папе.
— Конечно, это просто убьет его. Но как ты не понимаешь, что нам лучше всего работать на фирме дяди Гидеона.
— На это трудно рассчитывать…
— Ты ошибаешься.
Рядом с ними остановился переполненный вагон фуникулера.
— Кристал, нам это не по карману…
— Перестань причитать. Разве мне когда-нибудь не удавалось обмануть кондуктора? Поторопись! Быстрей!
Сестры побежали и, ухватившись за края вагона, втиснулись в него. Проездной билет Кристал на школьный автобус не годился в данной ситуации, и маленький худощавый кондуктор смущенно наблюдал, как очаровательная английская девушка с белокурыми волосами роется в сумочке, пытаясь отыскать мелочь, которой явно там не было.
— Хорошо, хорошо, — весело подмигивая, согласился кондуктор, — будем рассматривать эту поездку как гуманитарную помощь.
Гонора выпрыгнула из вагона на Юнион-стрит.
Было уже десять, и двери магазина распахнулись, впуская толпу нарядных дам. Гонора подошла к магазину, закрыв глаза, прочитала молитву и вошла.
Когда спустя три минуты она вышла на улицу, щеки ее пылали, как от сильного жара.
Тяжело дыша, она некоторое время приходила в себя, затем пересекла Грант-стрит и направилась в деловую часть города.
Кафе «Строудс» располагалось через улицу от высокой башни Тихоокеанской фондовой биржи.
Через дымчатые стекла можно было разглядеть ряды покрытых скатертями столиков и нескольких бизнесменов, беседующих за чашкой кофе. За блестящей бронзовой кассой стояла официантка. Туго накрахмаленная шапочка лихо сидела на ее огненно-рыжих волосах, собранных в высокую прическу, голубая клетчатая униформа подчеркивала все прелести ее тела и особенно большие округлые груди, вылезающие из выреза платья.
Гонора подошла к ней и вежливо спросила:
— Мисс, к кому я могу обратиться по поводу объявления во вчерашней газете?
Официантка оторвала взгляд от стопки кожаных папок, в которые она вкладывала отпечатанные на машинке меню. Взгляд ее маленьких зеленых глаз был тревожным и ускользающим.
— Откуда такой акцент? — спросила она.
— Я из Англии, — Гонора вымученно улыбнулась. — Где я могу найти управляющего?
— Хозяина, — поправила ее официантка. — Он сейчас в пекарне, разбирается со счетами. Когда-нибудь накрывала стол?
— Да, в Эдинторпе.
— Никогда не слышала о таком месте. Это где? Здесь, во Фриско?
