Анна Шилай - Дар Солнца
— Ничего я не буду с ней делать. — Я посмотрел на бутылку, но пить больше не хотелось, и я отставил её. — Найду приличный детский дом, как и просила эта Солнечная.
Супруги замолчали, переглянувшись. Ага, не нравится им эта идея, можно догадаться было сразу. Но — я не собираюсь удочерять её.
— Ладно, — непривычно тихо пробормотала Марго. — Но, Матвей, твоим родителям придется рассказать.
— Зачем, Маргоша?
— Затем, что Иван Николаевич сможет найти лучший дом для неё. Или даже семью.
— А сначала вынесет мне весь мозг подчистую! — вновь завелся я. — Я не буду ему звонить!
— Он давно тебе этого не делал, вытерпишь. Я сама тогда позвоню. — Девушка тоже пришла в себя и направилась к выходу.
— Попал ты. — Тима встал и ободряюще похлопал меня по плечу. — Но не напрягайся так сразу. Может, появление внучки им как раз придется по душе.
— Именно этого и я опасаюсь.
— Думаешь, они тебя заставят оставить её себе?
Я представил себе такую возможность и машинально потянулся в карман за сигаретами. Не лучшая идея, конечно, если через полчаса сюда приедет моя мать, но иначе я начну грызть всю подряд.
— Могут и это. Помнишь мою мать? Та же Марго, только старше в два раза. Мы с ней постоянно не можем найти тему, обсуждая которую мы не поцапаемся.
— А мне твоя мама нравится. Сильная волевая женщина.
— Кто бы мог подумать, зная, на ком ты женат! — съязвил я, чиркнув зажигалкой.
Друг посмотрел на мои безуспешные попытки поджечь эту чертову сигарету, негромко хмыкнул и отобрал зажигалку.
— Успокойся, Матвей. — Через секунду появился ровный огонёк, и я с наслаждением втянул горький дым. — Ты справишься с этим, как и со всей хренью, которая поджидает тебя в твоей жизни.
— Ох, прекрати, Тима, — раздраженно отмахнулся от него я. — Психологический приемом мне хватает от родственников.
В голову неожиданно пришла мысль, что дорогая мамочка может рассказать о моем предполагаемом отцовстве Насте, и я за раз затянул треть сигареты. Старшей сестренке только дай повод поучить меня жизни…
Позади раздались шаги Марго.
— Я позвонила Василине Александровне, — заговорила она. — Она скоро приедет. Да, она в шоке, — предвосхитила мой вопрос девушка. — Но ничего такого уж страшного я в разговоре с ней не заметила.
— Ты — нет, — фыркнул я, оперевшись на подоконник.
— Матвей, хватит видеть во всех врагов. Она твоя мать, она хочет помочь тебе.
— Ага. Ну а отец?
— Он в отъезде, но Василина Александровна будет держать его в курсе дела. Как только он будет в городе, сразу же даст знать.
— Марго, я надеюсь, Насте ты не звонила? — решил уточнить я.
Маргарита закусила губу, медля с ответом, и в моей голове начал закипать вулкан. Клянусь, это последний раз, когда я разговариваю с ней!
— Я не до такой степени тебя ненавижу, дорогой, — наконец произнесла она. — Ей я не звонила, поэтому пока можешь не обмачивать штаны. Потерпи до приезда мамы.
Дышать стало как-то полегче, дракон снова впал в спячку, а я с отрешенным удивлением понял, что смял сигарету в руке и она уже довольно ощутимо жжет мне кожу.
— Она плачет, — обратила внимание Марго. — Девочка, которую ты спрятал от глаз подальше в другую комнату — она плачет.
Я прислушался — верно. Блин, даже когда у Насти родился сын, я старался не попадать к ним домой в те часы, когда он бодрствовал — мне больше нравился вид племянника, мирно спящего в кроватке. Что мне с ней теперь делать?
— Ты мне поможешь? — с ноткой отчаяния спросил я у подруги.
— Вот так бы сразу, — улыбнулась она. — Идем, отец-героин.
— Я побуду тут, — сказал Тима. — Вы и вдвоем справитесь, я думаю.
Когда мы уезжали из клиники, Людмила с собой мне дала упаковку подгузников, несколько запечатанных влажных салфеток и бутылочку со смесью, сказав, что её хватит на несколько часов. Чувствую, что она недооценила аппетиты ребёнка — мы ещё часа нее пробыли дома, а она уже чего-то хочет.
— На самом деле, Матвей, это даже довольно мило, — приговаривала Марго, пока мы шли к комнате, в которой верещала девочка. — Со временем к грязи и неприятным моментам привыкаешь, и вперед выходит тепло и нежность общения с эти маленьким существом, которое радо тебе, которое любит тебя. Поверь.
— Знаешь на личном опыте? — усмехнулся я.
— Нет, конечно. Но я побольше твоего видела маленьких детей и слышала мнение их родителей.
— Не хочешь обрадовать Тиму вашим таким же?
— Ещё нет. И не будем об этом. — Марго распахнул дверь в комнату, тем самым поставив точку в назревающем щекотливом разговоре.
Меня всё больше настораживала навязанная мне дочка. Она странно реагировала на меня, я уже говорил, что стоило мне повысить голос, она начинала кричать. А сейчас я обратил внимание, что стоило мне войти в комнату, как она наоборот успокоилась. Может, не совсем, но так дико орать, словно её придавило диваном, перестала, сменив вопль на жалобное похныкивание.
— Чувствуешь, что папа пришел? — Спорю, Марго это сказала, чтобы подразнить меня.
Я несильно толкнул её локтем в бок и опасливо приблизился к корзине — она всё ещё лежала в ней.
— И что мне делать дальше? — спросил я.
— Ну, попробуй погладить её. Возьми на руки.
— Нет, на руки я её брать не буду.
— Она тебя не укусит, — закатила глаза девушка, но, увидев твердость решения на моем лице, вздохнула и протянула к ней руки. — Так, посмотрим. Как я и думала, нужно сменить подгузник.
— Да ты издеваешься!
— Слушай, Матвей…
— Ладно, не начинай, — помрачнел я, бросил полный злости взгляд на ребёнка и полез в пакет с дарами Людмилы.
За это время Марго раздела её, сняла испорченный памперс и свернула его в неприятно пахнущий комочек.
— Идем, помоем её, — велела она, подхватив девочку и направившись вон из комнаты.
— Давай за одно и утопим, иначе я сейчас сдохну от этого, — предложил я, покорно последовав за ней.
— Я прикрывать тебя на суде не буду, — отпарировала подруга, кое-как оттолкнув дверь ванны. — Включи свет.
Лампочки неярко ответили помещение, отразившись в хрустальных подвесках у зеркала, резанув мне глаза. Почти наощупь я открыл кран и поискал чистое полотенце — не совсем дурак, знаю, что моим младенца Маргоша отмывать не будет.
— А она совсем не тяжелая и маленькая для своих трех недель, — сказала Марго, рассматривая тельце. — Как думаешь, может, недоношенная?
— А я откуда знаю, я что, врач-акушер? — ответил я её отражению в зеркале. — У меня есть только гель для душа и лосьон для бритья, ничего мягче не нашел.
