Татьяна Голубева - Соблазн гнева
За изящными стойками, рядом с примерочной кабинкой, сидела на стуле дама лет сорока, в строгом брючном костюме, и читала книгу. Но, заметив приближение Марины, она сразу же встала и положила открытую книгу на стул корешком вверх.
– Добрый вечер, – негромко поздоровалась она.
– Ага, – рассеянно ответила Марина, не соображая, что говорит. – Это откуда? Кто шил?
– Я шила, – спокойно ответила дама. – Это авторские вещи.
– Обалдеть! – сообщила Марина, рассматривая наряды. – Просто обалдеть! И чего вы с ними вот тут сидите? Здесь что, есть покупатели?
– Пока не было, – вежливо сказала дама. – Но я сняла этот уголок не так уж и давно.
– Что, другого места не нашлось?
Дама не ответила.
Марина погладила бледно-зеленую ткань ближайшего костюма, и ее пальцы как будто обрадовались, ощутив удивительную фактуру… да, это наверняка натуральный шелк с кашемиром.
– Подойдет? – с сомнением в голосе пробормотала она.
– Наверняка, – тихо сказала дама. – Размер явно ваш.
– Это еще вопрос…
– Примерьте.
Да, такое примерить стоило.
– И много у вас вещей? – спросила Марина, осторожно снимая костюм с вешалки.
– Все здесь. Я же не фабрика.
– Ага…
Через полтора часа, примерив два платья и три костюма и вдоволь налюбовавшись на себя, Марина со вздохом покинула примерочную кабину, снова надев дурацкий туалет, в котором собиралась повеселиться в кабаке.
– Вот это я возьму сразу, – сказала она, показывая на комплект из короткого платья и длинного легкого пиджака с тончайшим шелковым шарфом. Платье было оливкового цвета, пиджак – темно-изумрудный, а шарф отливал всеми оттенками увядающей листвы. – Сколько?
– Две тысячи долларов, – твердо сообщила дама. – И это совсем недорого за такую вещь.
– Я разве спорю? – фыркнула Марина, соображая, сколько у нее с собой наличных денег. На один туалет хватит наверняка, но ей-то хочется все десять! А по карточке хозяйка вряд ли продаст…
Ладно, куда они денутся в такой глуши? Завтра можно приехать. Только надо адрес записать, а то, пожалуй, и не найти будет эту бетонную коробку. Впрочем, тут вроде бы рядом какая-то станция метро?..
И тут в уме Марины вспыхнула страшная мысль. А что, если модельерша завтра соорудит точно такой же костюм?!
– Кстати, – небрежным тоном сказала она, – а вы шьете большие партии одинаковых костюмов? Или у вас малотиражное производство?
Дама сразу поняла Марину.
– У меня вообще не бывает двух одинаковых вещей, – спокойно сказала она. – Никогда. Только единичные модели. Я не люблю повторяться.
– Это хорошо, – одобрительно кивнула Марина. – Не хотелось бы увидеть на ком-то еще такое же платье.
– Не увидите, – сдержанно улыбнулась дама.
Вроде бы она разговаривала вполне доброжелательно, однако Марина чувствовала: дама внутренне отвергает ее. И ничуть не радуется возможности продать свои гениальные изделия и получить при том бесплатную рекламу.
Почему? Ей что, деньги не нужны? Ради чистого искусства старается?
– Так почему вы все-таки сидите в этой глуши? – решила разобраться в этом вопросе Марина.
– В других местах аренда мне пока что не по карману.
– А… понятно. То есть вы недавно этим занимаетесь?
– В общем, да. Не очень давно.
– Ладно, меня это не касается. Вы тут как, целый день сидите?
– Нет, я выставляю вещи в два часа дня.
– Ага… Значит, я завтра после двух приеду. Хочу вон то платьице, и вот этот костюмчик тоже, и, наверное, еще что-нибудь… В общем, сколько денег папочка даст, столько у вас и оставлю.
Дама чуть заметно усмехнулась и сказала:
– Спасибо. Буду рада.
Марина чуть было не ляпнула: «Да уж конечно, будешь рада, еще и как!» – но сумела удержать язык.
– Ладно, до свидания.
– Всего доброго, – ответила дама с вежливой улыбкой.
Марина, радуясь удаче, пошла к выходу. Но по пути заметила жалкую девочку-продавщицу, притаившуюся среди бесконечных вешалок с турецким хламом. И решила осчастливить бедняжку.
– Эй, детка! – высокомерно окликнула она продавщицу. – Упакуй-ка мне вон того синего уродца. Уборщице подарю.
Девочка встрепенулась и, проглотив обиду, торопливо сняла с вешалки синий брючный костюм. Марина нетерпеливо притопывала ногой, пока продавщица аккуратно складывала дорогую по ее представлениям вещь и укладывала в пакет.
Рассчитавшись, Марина поспешила вон из универмага.
Надо же, думала она, как ей повезло!
Про ресторан она тогда просто забыла.
…Да, зато теперь уж не придется покупать платьица по такой цене. Почему, ну почему все так получилось?
Злясь все сильнее, Марина осторожно выбралась из кресла, внимательно глядя под ноги. Ей совсем не хотелось снова наступить на осколок. Первый, к счастью, просто воткнулся в туфлю, не поранив ногу, но второй мог оказаться менее милосердным к несчастной девице, выброшенной из родного дома мерзавцем папашей. Впрочем, в очередной раз напомнила себе Марина, не папашка он ей, никто он, и пошел бы он к свиньям собачьим!
А ведь началось все с такой глупости! С какой-то паршивки, новой горничной! И какого черта Марина ее тогда пожалела, с какой стати решила осчастливить?
…Поскольку отец и мачеха тот несчастный вечер решили провести дома, имело смысл похвастаться обновкой сразу. Марина не сомневалась в том, что у Инны хватит ума оценить ее новый костюм. Нюх на хорошие шмотки у отцовской супруги был просто волчий. А то, что мастерица не имела громкого имени, в данном случае ничего не значило. Скорее, наоборот, это выглядело как плюс. Безымянную модельершу можно будет подать как находку, как открытие, сделать рекламу – и тогда к гениальной даме выстроится очередь на десять лет вперед, и все будут благодарить Марину за рекомендацию.
Марина влетела в квартиру, бурей промчалась мимо какой-то принаряженной в форму серой мыши, отперевшей ей дверь, и скрылась в своей комнате.
Через несколько минут, переодевшись, она нажала на кнопку звонка, вызывая горничную.
Скоро в дверь постучали, и через порог робко перешагнула давешняя мышь в форме.
Марина недоуменно посмотрела на нее:
– Ты кто такая?
– Горничная, – едва слышно сказала девушка. – Вы меня вызывали?
– Ага, вызывала, – согласилась Марина. – Только я думала, та придет… черт, как же ее зовут-то? Забыла. Ну, не важно. Какая разница, собственно говоря? Прибери тут, это во-первых. А во-вторых, где старик?
Горничная хлопнула голубыми глазами, и Марина вдруг поняла, что девушка очень хороша собой. И лет ей далеко не шестнадцать, как можно было бы подумать с первого взгляда, а наверняка больше двадцати.
