Барбара Делински - Если сердце верит
Быстро сбежав по ступеням, Питер зашагал по улице, абсолютно не промокший и самодовольный.
Лили позавидовала тому, что он с зонтом. Пожалуй, стоило принять его приглашение хотя бы ради того, чтобы полпути до дома пройти под зонтиком. К тому же и ливень мог кончиться, пока они сидели бы в баре. Но, во-первых, она не пила, а во- вторых, ей не нравился Питер. Возможно, он и выглядел сногсшибательно в своей темно-синей рубашке и шортах цвета хаки, но уж слишком хорошо знал об этом. Питер очень любил Питера. Иногда Лили слушала его рассказы в учительской, ужасно утомительные от неизменного привкуса самовлюбленности.
И потом, у нее в самом деле не было времени. Достав из сумки «Пост», Лили развернула газету над головой и побежала по лестнице прямо под дождь. Она торопливо семенила по узким мостовым, ведущим к вершине холма, потом свернула на Бикон-стрит и быстро пошла по мощеному тротуару. Прижимая сумку к груди, Лили старалась как можно сильнее съежиться, уменьшиться в объеме под своей газетой. Поскольку она и так не была великаншей, это не составляло особого труда, но «Пост», как на беду, почти сразу промокла и края ее повисли, словно уши спаниеля, только что вылезшего из пруда. Короткая юбка и топ без бретелек, казавшиеся жарким утром наилучшей одеждой, оставляли слишком много открытых участков тела, и по ним безжалостно хлестали холодные струи.
Однако Лили упрямо двигалась вперед. Пригнув голову, она свернула налево на Арлингтон, а потом направо — на Коммонуэлс. Хотя здесь можно было укрыться под деревьями, порывистый ветер с запада насквозь пронизывал улицу, поэтому Лили стало еще холоднее. Борясь с ветром, она пробежала один квартал, потом второй, третий и четвертый. К тому моменту как Лили добралась до конца пятого квартала, газету оставалось только выбросить. Волосы девушки намокли не меньше, чем все остальное.
Войдя под козырек своего подъезда и, держа в вытянутой руке мокрую газету, Лили начала выуживать ключи из сумки. Наконец, она попала в дом, где утром ей казалось невыносимо душно, а сейчас даже приятно. Откинув волосы с лица, Лили прошла мимо лифта и бросила размокшую «Пост» в корзину для мусора. Она так и не прочла ее, но сомневалась, что там есть что-то ценное. Кроме сообщения о возведении архиепископа Россетти в сан кардинала, что еще неделю назад было для всех полной тайной, городская жизнь не баловала новостями.
Лили прошла дальше, к почтовым ящикам, и тут же пожалела об этом. Если Питер Оливер был ей безразличен, то о Тони Коне она не могла этого сказать. Он жил в пентхаусе, работал бизнес-консультантом и был настолько же чернявым, насколько Питер — светловолосым. Конечно, Питер больше соответствовал классическим канонам, но в Тони чувствовалось нечто неординарное и дерзкое. Лили и в спокойной обстановке была не слишком словоохотливой, но рядом с Тони язык у нее определенно деревенел.
О, конечно, он никогда не приглашал ее ни на прогулку, ни в бар, ни на обед. Если они оказывались в одном лифте, он кивал, приветствуя ее, но в разговор никогда не вступал.
Однако сейчас Тони смотрел на нее. Да и как не обратить внимания на совершенно мокрую и перепачканную женщину?
Смущенная Лили отлепила мокрую ткань от груди. Такой грудью гордилась бы каждая женщина, но Лили пришла в замешательство.
Впрочем, на Тони это не произвело впечатления.
— Попали под дождик, да? — Его голос, глубокий и насмешливый, довершил ее унижение.
Кивнув, Лили отперла почтовый ящик. Хотелось бы ей знать, где окажется Тони через полчаса и почему бы судьбе не свести их именно тогда. Ведь через полчаса она будет выглядеть хорошо. Даже более того — обворожительно.
А теперь?.. Доставая почту, Лили пыталась быстренько придумать, что бы такое умное ему сказать. Она знала, что, даже произнося самую блестящую из всех мыслимых острот и даже после многих лет речевых упражнений, все равно сбилась бы. И это смутило бы ее еще сильнее. Лили закрыла ящик.
Глубоко выдохнув, чтобы успокоиться, она прислушалась к звукам в холле. Через минуту донеслось жужжание открывающихся дверей лифта, потом они закрылись.
Мог бы и подождать ее.
Впрочем, хорошо, что не подождал.
Лили с облегчением вышла в холл и, вызвав лифт, начала просматривать почту. Два счета, два контракта и четыре рекламных листка. К счастью, по обоим контрактам ей полагался задаток. Эти деньги пригодятся на оплату счетов. Рекламу она тут же швырнула в корзинку.
Лили вышла из лифта на четвертом этаже как раз в тот момент, когда одна из ее соседок собиралась входить в него. Элизабет Дейвис владела преуспевающей пиаровской компанией и вела невероятно суматошный образ жизни. Сегодня, как и всегда, она была, что называется, во всеоружии: красный костюм с короткой юбкой, блестящая алая губная помада, черный зонт-трость. Лили заметила, что Элизабет, глядя в полированную панель лифта, надевает огромные золотые серьги. Скользнув в кабину с большим зеркалом, позволявшим завершить этот процесс, Элизабет придержала двери ногой.
— Лили, какая удача! — приподняв голову и скосив глаза в зеркало, она продолжала возиться со второй серьгой. — Я тут раскручиваю Кэган на Губернаторский комитет, и мне нужна пианистка. Музыка будет фоном, почти без пения, но я слышала тебя в клубе. Ты отлично мне подойдешь. — Тут, наконец, она посмотрела на Лили и в ужасе ахнула: — О Господи! Да как же ты вымокла!
— Слегка, — отозвалась та.
— Смотри хорошенько просушись. Я видела тебя за работой. Недосказанность и особая элегантность твоей манеры — именно то, что нам нужно. Все состоится через две недели, если считать от завтрашнего вечера. Заплатить мы не сможем — бюджет просто убогий, — но я почти убеждена, что после этого концерта ты получишь одно-два приглашения, поскольку на приеме будет полно шишек, а они порой устраивают вечеринки. В этом смысле ты не останешься внакладе. И потом, Лидия Кэган — лучшая кандидатура для всех женщин штата. Как видишь, и тут все в твоих интересах. Ну, что скажешь?
Лили очень польстило это предложение. Редкую неделю имя Элизабет не мелькало на страницах «Пост». Она организовывала первоклассные пиаровские кампании. Лили понимала, что к ней обратились в последнюю очередь, но даже это считала удачей. Она любила играть на приемах у политиков. Чем больше народу, тем легче забыться в музыке. К тому же, по ее мнению, Элизабет дала Лидии Кэган правильную оценку. Поэтому Лили ответила:
— Я согласна.
Элизабет широко улыбнулась и убрала ногу от двери лифта.
— Я пришлю тебе официальную бумагу, но ты сегодня же отметь в календаре. Значит, по рукам. Я на тебя рассчитываю.
