Пенни Винченци - Злые игры. Книга 2
На Рождество Шарлотта уехала домой — измученная, отчаявшаяся, с горечью в сердце. Дома она сумела убедить всех в том, что живет там великолепной жизнью; всех, кроме Няни, которая в День подарков[28] обнаружила ее в библиотеке, где Шарлотта сидела, тупо уставившись в окно ничего не видящим взглядом.
— Не очень здорово тебе в банке, как я понимаю? — спросила она.
— Не очень, — ответила Шарлотта. Она чувствовала себя слишком усталой, и спорить с Няней ей не хотелось. — А как ты узнала?
— Ты пополнела, — сердито объяснила Няня. — Ты всегда ешь слишком много сладостей, когда из-за чего-нибудь расстраиваешься.
В Нью-Йорк она вернулась второго января, а третьего уже вышла на работу; по дороге в метро она чувствовала себя такой несчастной, как никогда в жизни, если не считать того времени, когда умерла мама. На остановке возле Уолл-стрит она очень медленно поднялась в город и пошла по Вильям-стрит в сторону Пайн-стрит. Часы показывали семь утра, на улице еще стояла темень. В узких улочках было так же мрачно, как у нее на сердце. Она вспомнила, в каком радостном возбуждении летела по этим же улицам в самый первый раз, и у нее даже появилась на мгновение мысль, стоило ли ей вообще все это начинать. Но она тут же в самом прямом смысле слова сжала зубы. «Так не пойдет, Шарлотта Уэллес, — произнесла она вслух. — Ну-ка, возьми себя в руки».
Едва только она вошла в дверь и взяла ключ, как внизу, у лестницы вдруг откуда-то появился Малыш. Он был очень бледен и тяжело дышал.
— Малыш! — По взаимному согласию они отказались от употребления слова «дядя». — С Новым тебя…
Малыш не обратил на нее никакого внимания. Он даже не заметил ее. Он просто прошел мимо и вышел на улицу. Шарлотта никогда еще не видела такой ярости и такой решимости на его обычно добродушном лице.
В этот день Малыш пришел в банк с самого раннего утра, прошел прямо в кабинет Фреда и заявил ему, что просит Мэри Роуз о разводе.
— У него явно есть… любовница, — рассказывала потом Бетси Шарлотте, не в силах посмотреть ей в глаза, — и эта любовница беременна.
— Беременна! — поразилась Шарлотта. Она немного помолчала, а потом в ней заговорила английская школьница. — О боже! — Она разрывалась между потрясением оттого, что человек такого возраста, как ее дядя, может проявлять подобную глупость и безответственность, и скрытым удовольствием при мысли о том, что у дяди, которого она так любила, есть все-таки хоть какие-то радости в жизни.
— Да, дорогая. Извини, тебе это все, наверное, очень неприятно. Насколько я понимаю, эта женщина живет в Лондоне. Она англичанка.
— Англичанка! Неужели же это Энджи? Энджи Бербэнк?
— Да, дорогая, это она. А ты что, о ней слышала?
— Она когда-то работала у мамы.
— Да, верно. Это все продолжается уже очень давно. Когда-то, много лет назад, из-за этого был даже небольшой скандал. Фред тогда… избавился от нее. Или, во всяком случае, думал, что избавился.
— Господи, и как же он это сделал? — удивленно спросила Шарлотта.
— Ой, понятия не имею. Если твоему деду что-нибудь взбредет в голову, он, знаешь ли, может сделать почти все.
— Знаю, — вздохнула Шарлотта. — Господи, Энджи Бербэнк, кто бы мог подумать!
— Ты ведь ее не очень хорошо помнишь, да?
— Да, в общем-то, не очень. И что же теперь будет?
— Ну, Малыш сказал деду, что уходит от Мэри Роуз. Дед ему, разумеется, ответил, что не допустит ничего подобного…
— Но ведь дяде Малышу уже почти пятьдесят… — проговорила Шарлотта.
— Для деда это не имеет значения, — ответила Бетси.
— И что же теперь?
— Дед заявил, что лишит Малыша наследства, если тот разведется с Мэри Роуз; но, конечно, он ведь сам официально сделал Малыша председателем правления, когда уходил в отставку. О чем Малыш ему и напомнил. Думаю, что они страшно поскандалили друг с другом. Но так или иначе, а сегодня вечером Малыш улетает в Лондон, чтобы увидеться с этой женщиной, а дед заперся у себя в кабинете с юристами и ищет, что можно сделать.
— Ну, это же смешно! Я хочу сказать, что не понимаю, что тут сможет сделать дед. И какое вообще все это имеет к нему отношение.
— Ох, Шарлотта, дорогая, боюсь, что ты его еще не очень хорошо знаешь.
Глава 25
Энджи, 1984
Ну что ж, все самое легкое уже позади, думала Энджи, весело шагая к центру по Харли-стрит под бледным январским солнцем. Консультация со своим гинекологом привела ее в прекрасное расположение духа. Да, сказал он, у нее все отлично, мисс Бербэнк примерно на десятой неделе беременности, нет, волноваться нет совершенно никаких оснований, то, что ей уже за тридцать, ни в коей мере не означает, что ей поздно иметь первого ребенка, — конечно, при условии, что она будет вести соответствующий образ жизни и не станет работать каждый день по восемнадцать часов. Разумеется, они сделают все необходимые анализы, чтобы быть полностью и окончательно во всем уверенными, но он и так убежден, что мисс Бербэнк не о чем особенно тревожиться. Гинеколог был слишком модным и дорогим, чтобы задавать вопросы об отце ребенка: мисс Бербэнк явно не нуждалась в том, чтобы ее устраивали в приют для матерей-одиночек, и со всей очевидностью была в состоянии оплатить его счет, ничто же другое за пределами этого круга вопросов гинеколога не интересовало.
— Вот так. — Он улыбнулся ей из-за своего большого стола. — Ждите его появления на свет во второй половине лета. Будем надеяться, темперамент у него будет не слишком горячий.
Энджи взглянула вниз, на свой совершенно плоский живот, затянутый в плотно облегающую юбку из серебристо-черного шелка, и попыталась представить себе, как она будет выглядеть и что станет ощущать, когда этот живот начнет расти, наполняясь ее ребенком. Пока что это казалось ей сплошной фантазией, она даже поверить еще не могла, что все это правда. Но теперь уже сомнений нет. У нее будет ребенок. Чувствовала она себя на удивление крепкой, здоровой и счастливой, ее даже не подташнивало. Малыш тоже должен обрадоваться, думала она, когда узнает и когда перестанет оплакивать самого себя и постоянно психовать из-за отца, Мэри Роуз и банка. Конечно, заставить его перестать об этом думать будет непросто, но Энджи была уверена, что сумеет это сделать; в конце концов, она пока еще только подошла к завершающей части Первого Этапа намеченного ею плана. До сих пор его осуществление продвигалось если не более гладко, то, по крайней мере, более быстро, чем она изначально предполагала. Так, она думала, что у нее уйдет несколько больше времени на то, чтобы забеременеть; на самом же деле для этого потребовалась всего лишь одна поездка в Нью-Йорк. Конечно, момент для этой поездки был выбран весьма тщательно. По времени она точно совпала с самой серединой ее цикла.
