Галина Артемьева - Сто тысяч заповедей хаоса
«Представляете, ребята, – говорила я ежам, – мы живем в такое время, когда ничему нельзя удивляться, ни на что нельзя реагировать. Что бы тебе ни грозило, какую бы «приятную» новость тебе ни сообщили, ты должен переживать незаметно, внешне изображая полное равнодушие и благополучие. Как будто так и надо. Ни тебе руки заломить в ужасе, ни в обморок упасть… Только посмеются. А грохнешься в обморок, никто и не отреагирует, не примется в чувство приводить. Подумают – поскользнулась девушка. Ничего, встанет, оклемается. Или, решат, наркоманка психическая. Упала, пусть лежит – тут ей и место».
То ли дело в прежние времена.
Жила бы я, например, в Англии, допустим, в начале ХIХ века… Звали бы меня Мэри Джейн. Ну – как-то так. И вот приехала бы я погостить в имение своей богатой подруги, с которой вместе учились в частном пансионе. Подруга с мужем и тремя детьми отправилась в кругосветное путешествие, а мне предложила располагаться в их великолепном доме, гулять по бесконечным аллеям огромного парка и ни о чем не беспокоиться. Энджой, как говорится, пока нас нет…
Ну, я наслаждаюсь на всю катушку. Пишу ежедневно длинные письма друзьям, гуляю по бескрайним лесам и полям, составляю букеты полевых цветов, плету венки.
Что еще там полагалось делать? Ах да…
Музицирую. Пою протяжные песни под собственный аккомпанемент. Меня ж в пансионе должны были этому научить… Вечерами вышиваю панно. То есть – занята по горло. Слуги, кстати, остались при доме, естественно. Убирают, пыль вытирают, подают мне изящно сервированные завтраки-обеды-ужины… Но слуги – это так…
В общем, я совершенно одна. Ой, забыла. Я еще читаю романы. «Клариссу», кажется, полагалось бы мне читать. Любуюсь зарей… Характер у меня сильный, но девичий. Девичью честь я берегу пуще ока и вообще – пуще всего на свете.
И вот бреду я по очередной тенистой аллее с книжкой, полной засушенных цветов (на каждой странице по цветку)… Прекрасна и стройна… Как лань… Иду, естественно, легкой походкой, глубоко задумавшись. О чем, кстати, они тогда задумывались? Просто интересно… Надо вернуться к этому моменту… Но позже… А сейчас – иду это я – стройная, с прямой спиной, с легкой улыбкой на устах и нежным румянцем на ланитах… Вот ведь какое слово-то было – ланиты! Так сразу и видишь утонченную натуру… Румяные ланиты – это что ж? В переводе на наш общепринятый: красные щеки… Фу-у-у-у… Оставлю ланиты…
Гуляю… Думаю только о прекрасном. О! О том, какой узор я сегодня стану гладью вышивать. Какие нитки подберу… Это вполне приличные мысли для образованной и скромной английской девушки, надеюсь.
И вдруг… Ну да… Все самое интересное подкрадывается незаметно и вдруг… Чу! Слышен топот копыт издалека…
Мое сердце трепетно забилось в груди… Кто бы это мог быть? Какую весть несет одинокий всадник?
И вот он уже рядом. На прекрасном вороном коне. Сам – прекрасный! Одет – прекрасно! Глаза – м-м-м – прекрасные… Костюм, сапоги для верховой езды, цилиндр, перчатки… Все выдает в нем джентльмена.
Я прижимаю к груди томик с засушенными цветами. Что ждет меня? Что готовит мне судьба? Ах…
Вот всадник уже спешился… Ведет коня под уздцы. Идут ко мне… Я трепещу от невыразимого волнения.
– Простите, я напугал вас. Я ваш сосед, мое имя – Сент-Джеймс, Гарри Сент-Джеймс, к вашим услугам…
(Тот самый Сен-Джеймс, о боже, о Май Гад, ОМГ!!! – богатый холостой сосед со странностями…)
– Смит, мисс Смит, Мэри Джейн, – бормочу я заплетающимся языком.
Мне же уже дурно. Так полагается…
– Простите, я напугал вас, мисс Смит… Я, право, не хотел…
Сэр Сент-Джеймс приближается ко мне с выражением глубокого огорчения на прекрасном лице.
Мои ланиты бледны как мел.
– Простите… Но я… Я должен… Я обязан известить вас, мисс Смит, о том, что вчера вечером видел двух всадников. Они приближались к границам вашего поместья. Я счел необходимым проинформировать – как сосед и просто честный человек. И вот я здесь!
И что мне делать прикажете? Рыдать? Неприлично. Сказать: «А чё такого-то? Ну – всадники… Пусть…» Сказать «Спасибо, до свидания»? Ага! И он вскочит на коня и ту-ту… Цок-цок-цок… И снова гуляй по аллеям. А уже август… И скоро станет ветрено и сыро… Естественно, дур нет.
Я делаю шаг навстречу благородному соседу.
– Ах…
Теряю сознание. Погружаюсь в глубокий обморок.
Сэр Гарри (естественно) подхватывает меня на руки. Я ничего не чувствую… Совсем… Не чувствую, как он бережно прижимает меня к своей сильной груди… Не слышу, как бьется его сердце в унисон с моим…
Я прихожу в себя от долгого поцелуя. Пошляк тот, кто думает о губах или – того хуже – персях. Для такого рода ласк надо сочетаться узами брака, предварительно оговорив все детали материального толка…
Прекрасный Сент-Джеймс целует меня в ланиту!
Я медленно открываю глаза… Обвиваю его сильную шею своей слабой рукой. Перстами касаюсь его прекрасно уложенных волос…
– Позвольте… Позвольте, мисс Смит, быть вашим защитником навеки. Будьте моей женой! Я… Я полюбил вас, как только завидел вашу стройную фигурку среди вековых деревьев. Вы так беззащитны и юны…
– Ах, – выдыхаю я и для верности снова теряю сознание.
– Позвольте мне распорядиться о завтрашней свадебной церемонии, – едва слышу я робкую просьбу возлюбленного.
– О да, – соглашаюсь я и погружаюсь во мрак.
Моя тонкая натура не в состоянии выдержать столько новостей сразу: и весть про посторонних всадников, и любовь с первого взгляда, и поцелуй, запечатленный на моей ланите, и грядущее бракосочетание…
Потом все как в прекрасном сне… Свадьба. Фата… Я переезжаю в огромный замок, по сравнению с которым дом моей одноклассницы кажется ветхой избушкой. И аллеи у нас с Гарри длиннее… И незнакомцы к нам не приближаются: пусть только попробуют.
Я по-прежнему вечерами вышиваю свое панно. Гуляю по аллеям с книгой в руках. Я нежна и трепетна. Я могу захворать от простого дуновения ветерка.
Супруг приходит ко мне в опочивальню вечером, чтобы согреть меня в своих объятьях. Теперь он имеет право на все! Даже мои перси принадлежат ему – согласно заключенному договору. Как-то незаметно для себя я – ровно через девять месяцев после свадьбы – произвожу на свет двух чудесных карапузов. Рожала я их, видимо, в глубоком обмороке, потому что очнулась от благодарных слез супруга, падающих на мою слегка прикрытую кружевом грудь…
– О, Мэри Джейн! О, дорогая… Вы великолепны… Вы уже знаете? У нас мальчики. Близнецы…
Я на всякий случай бледнею и закрываю глаза…
Через девять месяцев у нас снова сюрприз: тройня!
…К возвращению моей подруги из кругосветного путешествия я опережаю ее по количеству детей на целых две штуки!
