Мелани Милберн - Война сердец
Молодая женщина почувствовала на себе тяжелый взгляд Джорджио.
— По-моему, я никогда не злоупотребляла алкоголем, — заметила она.
— Сегодня вечером мы обязательно должны праздновать! — воскликнул Лука и, лучезарно улыбаясь, ушел с балкона, чтобы найти свою молодую жену и дочку.
— Лука прав, — протянул Джорджио после паузы, которая казалась бесконечной. — Сегодня мы должны праздновать.
Мейя бросила на него злобный взгляд:
— Как ты мог солгать своему брату? Что за фарс?
Он скривил губы, молчаливо выражая полное безразличие к ее мнению.
— Я мечтаю, чтобы мой дед прожил оставшиеся ему дни в мире и покое. — Джорджио пожал плечами. — Ты говорила, что хочешь получить виллу в Белладжио. — Он бросил на нее решительный взгляд и прибавил: — Поверь мне, Мейя, для тебя это единственный способ стать владелицей виллы.
Глава 3
Мейя кипела от гнева, когда покидала балкон вместе с Джорджио, который крепко держал ее за талию. На прием прибыли новые гости, постоянно сверкали вспышки фотоаппаратов. Мейя задалась вопросом: не пригласил ли Джорджио представителей прессы специально для того, чтобы она не смогла отрицать их примирение? Она окажется полной идиоткой, если начнет противоречить ему. В конце концов, она провела с ним много времени на балконе. Люди наверняка уже начали сплетничать о них.
— Перестань скрежетать зубами, малышка моя, — проговорил он вполголоса, когда они направились к Сальваторе.
Мейя процедила сквозь зубы:
— Ты все подстроил, да? Ты сделал так, чтобы я не смогла тебе отказать. Ты знал, что я не рискну расстраивать твоего дедушку.
Его рука крепче обхватила ее талию; прикосновение было и собственническим, и угрожающим.
— Притворяйся, Мейя, — произнес Джорджио. — Посмотри на дедушку. Он очень всем доволен. Наше с тобой заявление и сообщение Луки и Бронте станут, в буквальном смысле, венцом праздника.
Заявление делать не пришлось. Как только Джорджио и Мейя вошли в зал, все повернули голову в их сторону. Гости начали перешептываться, ахать и подталкивать друг друга локтями. Засверкали вспышки фотоаппаратов. Затем Сальваторе посмотрел на Джорджио и Майю, и его старое морщинистое лицо расплылось в восторженной улыбке.
— Это то, что я думаю, Джорджио? — спросил старик; слезы блестели в его глазах. — Ты и Мейя изменили свое решение развестись?
Мейя почувствовала, как Джорджио взял ее руку и осторожно сжал.
— Да, дедушка, — подтвердил он. — Мы решили не разводиться.
Сальваторе схватил свободную руку Мейи и почти раздавил ее между своими костлявыми ладонями.
— Мейя, ты и мой внук сделали меня сегодня счастливым. Я не могу выразить, как много это значит для меня. Вся семья собралась вокруг меня, чтобы порадоваться этой замечательной новости.
Мейя почувствовала, как захлопывается дверца золотой клетки, в которой она провела последние пять лет.
Потребовали принести еще шампанского, фотографы защелками камерами. Лука и его жена объявили о второй беременности Бронте. Это сообщение, по мнению Мейи, заслуживало гораздо большего внимания, чем заявление Джорджио.
Мать Джорджио поприветствовала Мейю со сдержанным энтузиазмом. Мейя понимала осторожность Джованны: она усложнила жизнь ее сына, подав на развод. Но Джованна была с ней любезна и поблагодарила за решение снова стать членом семьи Саббатини. Кроме того, свекровь Мейи была в восторге оттого, что стала бабушкой. В малышке Элле она души не чаяла и с радостью восприняла известие о новой беременности Бронте.
Николо, или Ник, как его обычно называли, самый младший брат, повел себя менее снисходительно. На его лице было привычное насмешливое выражение, когда он подошел к Мейе после того, как Джорджио отправился за очередным стаканом сока для нее.
— Итак, ты, похоже, передумала разводиться после того, как познакомилась с жизнью обычных людей, да, Мейя? — начал он. — Рад, что ты образумилась. Тебе ничего не удастся отсудить у Джорджио. Ведь в его распоряжении находится целый штат первоклассных юристов.
Мейе удалось сохранить внешнее хладнокровие, хотя в душе у нее кипели страсти.
— Привет, Ник, — произнесла она. — Как поживаешь?
Он покачивал свой почти пустой бокал с шампанским из стороны в сторону и смотрел на нее проницательными карими глазами.
— Достаточно хорошо, — наконец сказал Николо.
Мейя посмотрела поверх широких плеч младшего Саббатини, желая отыскать его спутницу.
— Что с тобой случилось? Сегодня ты без голливудской звезды? — поинтересовалась молодая женщина, насмешливо подняв брови.
Ник одарил ее кривой усмешкой, чем напомнил Джорджио, который изредка пребывал в игривом настроении.
— Да. Я не думаю, что дедушка одобрит мою нынешнюю любовницу. Несколько минут назад он удрученно посмотрел на меня, вот я и решил выпить.
— Тебе только… тридцать два года? — спросила Мейя.
Ник кивнул с мрачным видом:
— Ты же знаешь правило мужчин Саббатини: как только тебе исполняется тридцать лет, ты обязан жениться.
— Лука женился в тридцать четыре, — напомнила молодая женщина. — С такими вещами не следует спешить. В конечном итоге можно ошибиться.
Ник снова принялся покачивать бокал, по-прежнему буравя ее взглядом:
— Как, например, ты?
Его слова повисли в воздухе.
— Я не считаю, что ошиблась, выйдя за твоего брата, — произнесла Мейя, в душе сожалея о том, что не верит сама себе. — В нашей жизни просто началась черная полоса, вот и все.
В этот момент к ним подошел Джорджио и вручил Мейе бокал с соком. Должно быть, он догадался о теме разговора, поскольку, прищурившись, взглянул на младшего брата.
— Надеюсь, ты оставишь свое мнение о браке при себе, Ник, — бросил он. — Я не хочу, чтобы ты расстраивал Мейю.
Улыбка Ника мгновенно стала очаровательной.
— Я всего лишь сказал, что очень рад ее возвращению в нашу семью, — произнес он. Выражение его лица стало немного серьезнее, когда он обратился к Мейе: — Надеюсь, у вас все получится. Я говорю искренне, Мейя.
Мейю мучил вопрос: почувствовал ли Ник ее неуверенность? Младший Саббатини всегда отличался буйным нравом, любвеобилием и дикими выходками, однако со временем у него развилась отличная интуиция. Ник с трудом взял себя в руки после трагической смерти отца. Всем в семье было известно, что его мать, да и дед тоже, мечтали, чтобы он нашел себе подходящую жену. Ник же постоянно твердил, что не готов остепениться. Он обладал независимой натурой и ненавидел обязательства. Даже в семейном бизнесе он был единственным, кому делалось определенное снисхождение. Ник обожал путешествовать по миру и редко задерживался в одном месте дольше, чем на неделю или две. Как только он приобретал необходимое оборудование для сети семейных отелей и заканчивал проверку хода строительства, его словно ветром сдувало.