Табита Сузума - Запретное

Хлопок автомобиля через улицу прерывает мои мысли. Лочен тихонько вскрикивает и сбитый с толку вскакивает.

— Ты уснул, — с улыбкой сообщаю я ему. — Думаю, мы могли бы продавать тригонометрию, как новый способ лечения бессонницы.

— Черт! Который сейчас час?

Какое-то мгновение он кажется испуганным: отбрасывает покрывало и опускает ноги на пол, проведя пальцами по волосам.

— Только девять.

— А что с…

— Тиффин и Уилла быстро уснули, а Кит в своей комнате изображает из себя недовольного подростка.

— Ох!

Он слегка расслабляется, потирая глаза ладонями, и сонно моргает, глядя в пол.

— Ты выглядишь измученным. Возможно, тебе на сегодня нужно забыть о домашней работе и лечь спать.

— Нет, я в порядке. — Он указывает в сторону груды книг на кофейном столике. — В любом случае, надо много всего исправить к завтрашней контрольной.

Он тянется и включает лампу, отбрасывающую на пол маленький круг света.

— Почему ты не сказал мне, что у тебя контрольная? Я бы приготовила ужин!

— Ну, ты сделала все остальное. — Далее следует неловкая пауза. — Спасибо… что разобралась с ними.

— Не за что. — Я зеваю, переворачиваясь в кресле, чтобы свесить ноги с подлокотника, и убираю волосы с лица. — Наверно, теперь мы должны просто оставлять Киту еду на подносе внизу у лестницы. Назовем это обслуживанием номеров. Тогда может нам всем станет спокойнее.

Легкая улыбка касается его губ, а потом он отворачивается и смотрит в темное окно. Повисает тишина.

Я глубоко вздыхаю.

— Он был маленьким говнюком сегодня, Лоч. И с этой школой…

Он, кажется, замирает. Я могу практически видеть его мускулы, напрягшиеся под футболкой, когда он боком сидит на диване: одна рука перекинута через спинку, нога — на полу, другая — подогнута под него.

— Мне лучше закончить с этим…

Узнаю свои слова. Я хочу что-нибудь сказать ему, что-то вроде: “Это все игра”. Так или иначе, каждый притворяется. Кит может и окружил себя группой детишек, плюющих в лицо власти, но они так же напуганы, как и все остальные. Они высмеивают других и выбирают себе таких же одиночек. И я не многим лучше их. Я могу казаться уверенной и болтливой, но в большинстве случаев я смеюсь над шутками, которые мне не кажутся смешными, говорю то, что на самом деле не имею в виду. Потому что, в конце концов, мы все пытаемся вести себя так: приспосабливаться, так или иначе, отчаянно пытаясь притворяться, что мы такие же, как все.

— Спокойной ночи тогда. Долго не работай.

— Спокойной, Мая.

Внезапно он улыбается, в уголках его губ образуются ямочки. Но когда я, оглянувшись на него, останавливаюсь в дверном проеме, то вижу, что он уже листает учебник, от постоянного покусывания на нижней губе появилась болезненная ранка.

Мне хочется сказать ему:

“Думаешь, что никто не понимает тебя, но ты ошибаешься. Я понимаю. Ты не одинок”.

3

Лочен

В резком сером утреннем свете наша мать выглядит как жердь. В одной руке она держит чашку с кофе, в другой — сигарету. Обесцвеченные волосы в беспорядке спутались, размазанная подводка образовала под покрасневшими глазами черные круги. Розовый шелковый халат завязан поверх откровенной ночной рубашки. Ее растрепанная внешность является явным признаком того, что прошлой ночью Дэйв не остался ночевать. Фактически я даже не помню, слышал ли, когда они пришли. В те редкие моменты, когда они появляются в этом доме, раздаются стук входной двери, приглушенный смех, звук падающих на пол ключей, громкие шиканья и глухие стуки, сопровождаемые кудахтающим смехом, когда он пытается на спине поднять ее вверх по лестнице. Все остальные научились спать сквозь эти звуки, но у меня всегда был чуткий сон, и их невнятные голоса вынуждают работать мое сознание, даже если я держу веки закрытыми и пытаюсь игнорировать доносящиеся из спальни хрипы, вопли и ритмичный скрип матрасных пружин.

Во вторник у мамы выходной, что означает, что на этот раз она занимается завтраком и отводит детей в школу. Но время уже без четверти восемь: Кит должен вот-вот появиться, Тиффин завтракает в пижаме, а у Уиллы нет чистых носок, и она жалуется об этом каждому, кто готов ее выслушать. Я достаю Тиффину школьную форму и заставляю одеться за столом, так как мама, кажется, не в состоянии ничего делать, кроме как пить кофе и непрерывно курить у окна. Мая уходит искать носки Уилле, и я слышу, как она стучит в дверь Кита и что-то кричит о последствиях очередного опоздания. Мама докуривает последнюю сигарету и садится с нами за стол, рассказывая о планах на выходные, которые, я знаю, никогда не осуществятся. Уилла и Тиффин начинают одновременно болтать, довольные вниманием, забыв о своем завтраке, и я чувствую, как напрягаются мои мускулы.

— Тебе выходить из дома через пять минут, а до этого нужно доесть завтрак.

Мама ловит меня за запястье, когда я прохожу мимо.

— Лочи-Лоч, присядь на минутку. У меня не было шанса поговорить с тобой. Мы никогда не сидели вот так — как семья.

С огромным трудом я проглатываю чувство досады.

— Мама, мы должны быть в школе через пятнадцать минут, и у меня тест по математике на первом уроке.

— О, как все серьезно! — Она усаживает меня на стул рядом с собой и рукой берет меня за подбородок. — Посмотри на себя: такой бледный и напряженный от постоянной учебы. В твоем возрасте я была самой красивой девочкой в школе, все мальчики хотели со мной встречаться. Я сбегала с уроков и проводила целый день в парке с одним из своих мальчиков! — Она заговорщически подмигивает Тиффину и Уилле, которые взрываются в приступе смеха.

— А ты целовала своего мальчика в губы? — спрашивает Тиффин со злой усмешкой.

— О да, и не только в губы, — она подмигивает мне, проводя пальцами сквозь спутанные волосы с девичьей улыбкой.

— Фу! — Уилла яростно размахивает ногами под столом, с отвращением запрокинув голову.

— И ты облизывала его язык, — настойчиво продолжает Тиффин, — как это делают по телевизору?

— Тиффин! — рявкаю я. — Перестань говорить гадости и доедай свой завтрак.

Тиффин неохотно поднимает ложку, но его лицо расплывается в улыбке, когда мама с озорной улыбкой быстро кивает ему.

— Буэ, как это неприлично! — он начинает издавать рвотные звуки, когда входит Мая, пытаясь уговорить Кита поесть, пока они проходят через дверной проем.

— Что неприлично? — спрашивает она, когда Кит угрюмо проскальзывает на свое место и с глухим стуком роняет голову на стол.