Приют для беглянки (СИ) - Бальс Лора
После окончания университета он не стал развиваться в каком-то определённом направлении, не выбрал себе подходящую нишу. Не потому, что был ленив и бездарен, а потому что при одной только мысли о любой ветви юридической деятельности охватывала тоска и апатия, которую не получалось преодолеть.
Вместо этого он пристрастился к резьбе по дереву. Случайно попал на мастер-класс во время какого-то городского фестиваля и увлёкся. Начинал с ложек и простеньких, грубо сделанных фигурок, а потом за несколько лет научился создавать миниатюрных животных, людей, дворцы и растения… Он отвёл под мини-мастерскую отдельную комнату и там же с любовью расставлял готовые творения на высящихся вдоль стен стеллажах, создавал целые композиции, каждую со своим сюжетом. Вот заботливая маменька машет платочком с балкона родового особняка вслед отправившейся на прогулку конной кавалькаде, вот резвится стайка лисят, а их мать припала на передние лапы и лакает воду, вот пасётся стадо овец, за которым наблюдает приникший к земле тощий волк, а молодой пастушок, забыв обо всём, беззаботно играет на свирели… Арсений был готов часами колдовать над своими созданиями и только в это время чувствовал себя по-настоящему счастливым.
Для заработка он ходил на работу. Трудился штатным юристом в ничем не примечательной коммерческой компании. Скучное, безрадостное, но необходимое занятие. А может, это он сам был скучным. Не будь Ольга такой вежливой, наверняка могла бы сказать именно это.
Они познакомились в университете, так же как и брат с Ирмой. Собственно, Ирма их и познакомила. Они постоянно проводили время в одной компании, общались, вместе готовились к экзаменам и устраивали совместные вылазки на природу. Благодаря учёбе в то время у них хватало общих тем для разговоров. Это, а ещё молодая горячая кровь, а ещё ожидания родных и друзей, увидевших в них «парочку», и толкнуло их друг к другу.
Они были влюблены — или думали, что влюблены — несколько лет, и за это время успели пожениться. А потом оба получили дипломы, и началась совсем другая жизнь. Он выдохнул с облегчением, радуясь, что время экзаменов и курсовых осталось позади — Оля поступила в магистратуру. Его рабочие будни оказались сплошным ожиданием вечера — Оля с головой погрузилась в построение карьеры. Ему хотелось за ужином разговаривать о чём-то, выходящем за рамки дневной рутины — Оля могла думать только о ней.
Они слишком поздно поняли, что их влюблённость родилась из иллюзий. Он был очарован тем, что яркая, умная и целеустремлённая девушка искренне заинтересовалась его персоной. Она мечтала стать частью семьи Дробышевских, а не женой просто-Арсения, далёкого от талантов и интересов своих родственников. Нет, она никогда не собиралась его использовать, просто на них обоих слишком прочно сидели розовые очки.
Когда это стало слишком ясно, они не разошлись сразу, что, наверное, было бы правильно. Выходцы из полных благополучных семей, они имели одинаковые представления о браке и обязательствах. К тому же у них по-прежнему оставался один круг общения, Оля устроилась в прокуратуру и работала под началом его матери — казалось, их разрыв не имеет смысла, но может усложнить жизнь, создав ряд неловкостей.
И только теперь, к тридцати двум годам, они наконец поняли, что загнали себя в тупик. Что их жизнь под одной крышей и отдалённо не похожа на счастливую семью, что тщательно выверенная взаимная вежливость и старания идти на компромисс не сближают, а лишь оставляют после себя внутреннюю неудовлетворённость и пустоту.
Собравшись с духом и поговорив откровенно, они пришли к выводу, что только лишают друг друга и сами себя шанса встретить кого-то более подходящего, кого-то, с кем получится жить счастливо. Арсений обещал Оле, что сам объяснит всё семье, и вот пришла пора начинать.
Он вышел навстречу визитёрам. Аркадий не сумел скрыть удивления — ахнул, приветственно раскинул руки в стороны, Ирма ограничилась вопросительным поднятием бровей.
— Ты здесь?! — воскликнул брат. — Вот уж не ожидал! Вы что с Олей, решили втихомолку устроить шашлыки? Такой-то погодкой! Извини, надо было предупреждать!
— Нет, не решили, — тянуть не было смысла, поэтому Арсений глубоко вдохнул и выпалил одной тирадой: — Мы решили разойтись, в понедельник подадим на развод, поэтому Оля дома, а я пока тут.
Возникшую паузу можно было использовать иллюстрацией к «Спящей красавице», настолько все неподвижно замерли. Наконец Аркадий ожил, кашлянул, перемялся с ноги на ногу.
— Если это шутка, то совсем не смешная, — сухо констатировал он, блуждая взглядом по чему угодно, только не по родному брату.
— Не смешная, потому что не шутка. Арк, не делай вид, что если ты чего-то не заметил, то этого и нет. Хочешь, повторю: мы — с Олей — разводимся — и в понедельник — подаём заявление.
Теперь он стал центром внимания — не то чтобы этого хотелось, но уж лучше раньше и быстро, чем растягивать ситуацию.
— Почему? — Ирма приняла ситуацию первой и со свойственной ей тягой к логическим построениям начала искать причину. — Я имею в виду, что такого между вами случилось, чтобы принимать настолько радикальные решения?
— Не драматизируй. Это не радикальное решение, а работа над ошибками. Давно было пора.
— Давно пора? — встряхнувшись, снова вступил брат. — Тогда почему решили только сейчас? Слушай, у всех в жизни бывают кризисы, но это не повод рубить с плеча. Вы же не подростки, в конце концов.
— Кризисы… — Арсений невесело усмехнулся. — Кризисы — это когда всё хорошо, а потом хлоп — и что-то сломалось. А когда вы стабильно становитесь друг другу всё более чужими — это затянувшаяся ошибка… И если уж мы тут собираемся обсуждать мою личную жизнь, не хотите где-нибудь сесть? Чай, кофе?
— На фоне таких новостей я бы не отказалась от коктейля, — со свойственной ей внешней бесстрастностью отозвалась Ирма. — Есть у тебя вермут и виски?
— Есть только виски, — улыбнулся он невестке и слегка развёл руками, выражая сожаление. — И лёд.
— Тогда я буду кофе по-ирландски, — не стала привередничать та. — Приготовишь?
— Любой каприз, — воодушевлённо пообещал Арсений, направляясь в сторону кухни и жестом пригласив родственников последовать за ним.
На самом деле просьба невестки его немало обрадовала. На приготовление кофе требовалось хоть немного времени, и он искренне надеялся, что за это время Майя вернётся с прогулки, и общее внимание наконец переключится на неё.
Однако он успел сварить кофе, как ни затягивал этот процесс. Успел несколько раз изложить свою версию событий, ответить на пару десятков уточняющих вопросов — причём чувствовал себя в это время подсудимым на перекрёстном допросе, даром что нагрянувшая на его голову пара специализировалась на защите! И только когда разговор всё-таки начал отдалённо напоминать мирную родственную беседу, хлопнула входная дверь.
— О, а я уже и забыл, из-за чего мы изначально сюда сорвались, — с нервной усмешкой отреагировал брат.
— Вы тут продолжайте, а я пойду познакомлюсь с гостьей, — мигом решила за всех Ирма. — Всё равно нам неплохо бы пообщаться наедине.
Почему-то это замечание вызвало у Арсения тревогу. Совсем не похожую на ту тоскливую обречённость, с которой он сам готовился объясняться с семьёй. Нет, это было что-то куда более острое, вызывающее желание не замкнуться в собственном пространстве, а наоборот, действовать… помогать.
— Ты там поаккуратнее со своим напором, — предостерегающе бросил он вслед невестке. — Девчу… она совсем зашуганная.
В этот момент им двигало лишь искреннее сочувствие к Майе. И, может, ещё не до конца изжитое чувство вины за утреннюю сцену. Не хотелось, чтобы их семья раз за разом выбивала девушку из колеи, когда у неё и без того хватает переживаний. А Ирма в своих благих намерениях временами забывала, что не все созданы для праведной борьбы.
Только поймав на себе цепкий, удивлённо-изучающий взгляд брата Арсений подумал, что вмешался зря.
— Вы же всего пару часов знакомы, — с нехарактерной для него полувопросительной интонацией уточнил Аркадий.
