Разводимся! Моя на тридцать дней - Вероника Лесневская
Мэт делает глубокий вдох, выдерживает паузу, чтобы не взорваться, а мне хочется получить хоть какие-то эмоции от него. Отклик, пусть и негативный. Но… он не выходит за рамки, зачем-то им же возведенные:
- Нет, этого не будет, - в голосе проскальзывают тревожные нотки. – Ты у меня на первом месте. Поэтому сначала я тебя доставлю домой в целости и сохранности. Там и поговорим спокойно. Я все-таки за рулем, давай не будем сейчас ругаться.
Мэт прав. Чертовски прав. И это приводит меня в бешенство. Стоп-кран срывает – и я несусь на полной скорости в кабине локомотива по рельсам ревности и подозрений.
- Слушай, может, Нина Евгеньевна приехала не одна? – не могу заставить себя закрыть рот, хотя самое время заткнуться. – Привезла с собой ту самую дочь лучшей подруги? Как ее… м-м-м, - делаю вид, что вспоминаю, хотя имя этой дряни прочно засело в мозгу, а перед глазами стоит ее самодовольное лицо. – Дуля? – намеренно коверкаю.
- Гуля, - поправляет машинально и цыкает, осознав свой промах. – Малыш, не начинай, пожалуйста. Ты каждый раз ее упоминаешь, когда я к матери езжу. Мы с ней больше трех лет не виделись. И не общались после того случая… - умолкает, чтобы не будить неприятные ассоциации.
Поздно. Я не могу нажать на тормоз. Потеряла нужную педаль.
- Ты имеешь ввиду мое первое знакомство с твоей матерью после того, как ты наконец-то сделал мне предложение? Тот знаменательный обед, на который она пригласила твою бывшую девушку? – выпаливаю ядовито. – Да брось, я давно об этом забыла, - отмахиваюсь, не пряча злобы. – Мало ли, вдруг у вас традиции такие. Что-то вроде передачи вымпела, от бывшей к будущей…
- Ну-ну, остановись, - тихо шикает на меня. – Я миллион раз уже за это извинился. Если ты не забыла, то я в тот же день высказал все маме и разорвал любые контакты с Гулей. Мне было так же неприятно, как и тебе, если не больше. И еще дико страшно, - снизив скорость, Мэт решается посмотреть мне в глаза. Устало ухмыляется. - Зная тебя, я боялся, что ты вообще разорвешь помолвку и бросишь меня в итоге. Это была жесткая подстава.
- Да уж, сомнительное удовольствие, - соглашаюсь, потупив взгляд.
- Именно поэтому меня напрягает перспектива сегодняшнего совместного ужина, - перестраивается в крайнюю правую полосу. - Мы с тобой и так в эти дни как кошка с собакой. Боюсь, как бы мать не подлила масла в огонь. Ты ведь вспыхиваешь от искры.
- Ничего себе искра… Не каждый день с тобой пытается подружиться бывшая любовница жениха. Еще и лезет с ценными советами, рассказывая, какие позы ты предпочитаешь, а что тебе предлагать категорически нельзя.
Сцепив зубы, взметаю ладонь и со слабым шлепком прикрываю рот. Атмосфера в салоне накаляется, достигает предела, и… Мэт сворачивает на обочину. Включает аварийку, игнорируя сигналы пролетающих мимо автомобилей, бьет по тормозам. Меня встряхивает, но я тут же оказываюсь в кольце его рук. На плечи ложатся широкие ладони и крепко сжимают. Муж подается ближе, практически вплотную. Воздуха не хватает, тоненькое пространство между нами вспыхивает, обжигая тела до физической боли.
- Почему я слышу об этом только сейчас? – жарко выдыхает мне в губы.
- Извини, зря я начала… - вжимаюсь в спинку кресла, мечтая просочиться сквозь нее и сбежать от пытливого, препарирующего мужского взгляда. - Мне было неловко тогда рассказывать, я и так стеснялась, что у меня нет опыта, а теперь… глупо вышло.
- Нет, не глупо, просто поздновато. Долго же ты вынашивала в себе все это дерьмо, - срывается, отбросив ледяной щит. Горим вместе.
- Давай забудем…
Опять не заканчиваю фразу. На этот раз меня перебивают другим способом. Жесткие губы врезаются в мои, сминают настойчиво и жадно. Я не в силах сделать вдох, однако отвечаю на поцелуй. Опускаю ресницы, мурлычу, теряя связь с реальностью. Обиды ставлю на паузу. Мы с Мэтом как два магнита: то отталкиваемся, то притягиваемся. Так и крутимся рядом, поворачиваясь разными полюсами друг к другу.
- Не получится забыть, ты все мои косяки записываешь на подкорку, - отстранившись, он горько усмехается. – Поэтому закроем эту тему здесь и сейчас, раз уж ты не дотерпела до дома.
- Мэт, я… - кусаю истерзанные им губы, ругая себя самыми грубыми словами.
- Во-первых, никого не слушай. Ни одна баба не в курсе, что мне надо и как, - говорит прямо, заставляя меня покраснеть. - Потому что до встречи с тобой я сам о себе ни хрена не знал, Ксюш. С тобой все иначе, ярче, острее, по-особенному, - на каждом слове покрывает поцелуями мое лицо. – Я даже сейчас что-то ненормальное чувствую. То ли придушить тебя хочу, то ли опрокинуть на заднее сиденье, - наклоняется к моей шее, ведет носом по пляшущей в экстазе жилке, аккуратно оттягивает кожу зубами.
- А во-вторых? – сипло пищу, но откидываю голову, открываясь его ласкам.
- Тебе рот зачем? – вгоняет меня в краску, пробуждая неуместные мысли и желания.
- А? – хлопаю ресницами и роняю челюсть.
- Обычно он нужен, чтобы говорить, - Мэт шутливо поддевает пальцем мой подбородок, надавливает, и я клацаю зубами. – Если у тебя есть какие-то претензии или вопросы ко мне, озвучивай их сразу.
- Когда я говорю, мы ссоримся…
- Ксюша? – укоризненно зовет.
- Хорошо, поняла, - выкручиваюсь из его хватки и выпрямляюсь.
- Что-то еще… - чувствует, что я скрываю что-то, но я ведь и так наболтала лишнего в сердцах. - Ну же, я слушаю!
Сдаюсь и выпаливаю, как автоматной очередью:
- Когда мы в последний раз были у Нины Евгеньевны, она мне сказала… - тяжело сглатываю. – Если я не рожу тебе, то мы должны развестись.
Затихаю, искоса посматривая на потемневшее лицо мужа. Жалею о том, что призналась. Не следовало…
- Чушь какая, - зло выплевывает. – Это не ей решать, я поговорю с ней. Все?
- Все, - киваю, царапая лямку рюкзака, внутри которого лежит проклятый телефон. Благо, молчит. Стараюсь не думать о нем... и о непонятных сообщениях. Всего лишь чья-то неудачная шутка.
- Хм, допустим, - многозначительно хмыкает муж.
– Матвей? – называю его полным именем, чтобы обратить на себя внимание. Установив зрительный контакт,
