Нападающий (ЛП) - Хуанг Ана
— Твоя сестра? — Ашер наконец нашел слова. Его взгляд блуждал между мной и Винсентом.
Я поняла, почему он был так шокирован. Наши родители не могли иметь детей, рожденных естественным путем, поэтому они усыновили нас, когда мы были младенцами. Темные глаза и светло-коричневая кожа Винсента были полной противоположностью моим серым глазам и бледному цвету лица, но даже несмотря на то, что мы не были биологическими родственниками, он был моим братом во всех других смыслах этого слова.
Однако мало кто знал, что мы усыновлены, и всегда было забавно наблюдать за их реакцией, когда они узнавали, что мы брат и сестра.
— Скарлетт Дюбуа, — сказала я с ноткой извинения. Мне действительно стоило сказать что-то раньше. — Твой новый тренер.
Ашер бросил взгляд в мою сторону, и тревожная искра электричества пробежала по моей коже.
Если отбросить антифутбольные предубеждения, то мужчина был великолепен. Он дал Нейту Рейнольдсу фору, великолепной кинозвезде.
Густые темные волосы спадали на лоб, обрамляя скульптурные скулы и чувственный рот. Несправедливо длинные ресницы обрамляли самые зеленые глаза, которые я когда-либо видела, и каждый дюйм его тела был выточен до совершенства высокой производительности.
Но привлекательность была даже не в его внешности, хотя она была объективно безупречна. Это была харизма, абсолютная легкость, с которой он двигался в центре внимания, что делало невозможным отвести взгляд. Ашер был одним из самых известных спортсменов в мире, но он обладал приземленным обаянием соседского парня.
Чистая мужественность, обернутая в холодную уверенность. Сочетание было настолько притягательным, что даже моя неприязнь к футболистам не могла его притупить. Если бы он не был товарищем по команде и соперником моего брата, я бы была в полном восторге.
Но он такой, поэтому тебе нужно собраться.
— В любом случае, — я прочистила горло, моя кожа все еще покалывала от нашего короткого прикосновения ранее. Должно быть, это статика от моей одежды; из-за того, что я носила шерсть в мае. — Давайте начнем. Основное внимание в наших тренировках будет уделено силе, выносливости и гибкости. Мы начнем с разминки, а затем перейдем к работе ног.
Я постепенно расслабилась, когда сессия началась, и мое беспокойство из-за близости Ашера угасло под натиском желания хорошо поработать. Я не хотела этой роли, но теперь, когда она у меня есть, я собираюсь преуспеть, черт возьми.
— Давайте перейдем к глубокой растяжке, — сказала я после того, как мы закончили базовую разминку. — Мы поднимем правую ногу на станок, сделаем вдох и опустимся грудью к ноге. Двигайтесь медленно, не торопитесь...
Я демонстрировала им движение, наслаждаясь растяжкой и нежной музыкой, играющей на заднем плане. Это была самая успокаивающая часть...
— Чёрт!
Моя голова дернулась от проклятия Винсента. Я опустила ногу и повернулась, чтобы увидеть, как он изо всех сил пытается поднять ногу на станок. Футбол не развивает гибкость естественным образом, как танцы и гимнастика, поэтому некоторые растяжки были трудны для игроков.
Однако Ашер уже находился в правильном положении и наслаждался трудностями моего брата.
— Это простая растяжка, Дюбуа, — протянул он. — Но ничего страшного, если ты не сможешь этого сделать. Мы не можем иметь все природные таланты.
Лицо Винсента покраснело. Он ненавидел быть вторым, особенно после Ашера. Я никогда не говорила этого вслух, но подозревала, что именно поэтому он сделал то, что сделал на последнем чемпионате мира.
Если бы он был против кого-то другого, он бы не притворялся, что получил травму. Он презирал такое пикирование, но его соперничество с Ашером часто заставляло его делать глупости.
— Я не удивлен, что у тебя такая низкая планка того, что ты считаешь талантом, — резко ответил Винсент. — Сенсация, Донован, трюки и яркие голы не означают, что ты лучше других.
— Это не то, о чем думали члены жюри «Золотого мяча», когда вручали мне мою четвертую награду в прошлом году. — Ашер четыре раза выигрывал престижную награду «лучший игрок сезона»; Винсент выигрывал ее дважды. — Кроме того, похоже, что для тебя планка недостаточно низкая. — Ашер ухмыльнулся, глядя на форму Винсента.
Костяшки пальцев моего брата побелели, сжимая станок.
— Ты...
— Хватит! — резко сказала я. — Давайте вернемся к работе. Если хочешь спорить, делай это в свободное время.
Они погрузились в упрямое молчание, но, надо отдать им должное, они не пытались снова затеять драку друг с другом во время тренировки.
Я изменила некоторые растяжки для Винсента, и следующий час мы провели, отрабатывая различные техники работы ног, в которых футбол и балет пересекались больше всего.
Никто из них раньше не занимался кросс-тренингом с танцами, поэтому в первый день я не стала нагружать их слишком сильно. Тем не менее, к концу нашей сессии все были измотаны и обливались потом.
— Беру назад все, что я говорил о том, что футбол более напряженный, чем балет. — Винсент выпил бутылку воды. Его лицо блестело от пота. — Не могу поверить, что ты полжизни занималась этим ради развлечения.
— Это было не просто развлечение. Это была моя работа, — напомнила я ему. Меня пронзило острие боли при слове «была», как в значении «бывшая», как в значении – это больше не было моей работой. Во всяком случае, не профессиональная танцевальная часть.
И да, я считала балет забавным занятием, когда была моложе. Мне нравилась дисциплина, хореография и костюмы, но больше всего мне нравилось открывать для себя то, к чему у меня был природный талант. Пока мои сверстники переживали о том, что они будут делать после окончания школы, мое будущее уже было предопределено.
А потом дождливая летняя ночь украла это будущее, и мне остались лишь осколки того, что могло бы быть.
Волна покалывания пробежала по моей коже. Я повернулась и протерла станок, надеясь, что Винсент не заметил перемены в моем настроении.
Мне нравилось, что он не ходил на цыпочках вокруг моего прошлого, как это делали наши родители, но иногда я была не в том состоянии, чтобы говорить об этом.
— Если занятия слишком сложны для тебя, можешь прекратить, — сказал Ашер. Он схватил салфетку, чтобы помочь мне очистить станок, и на этот раз покалывания, охватившие мое тело, не имели ничего общего с призраками моего прошлого. — Я уверен, тренер поймет.
Взгляд Винсента стал острым.
— О, со мной все будет в порядке. Я больше беспокоюсь о тебе. — Он бросил пустую бутылку в дорожную сумку. — В конце концов, только у одного человека в этой комнате есть Кубок мира, и это не ты.
Температура резко упала до субарктического уровня.
Лицо Ашера застыло, и я подавила дрожь. Даже я знала, что в его присутствии нельзя поднимать тему чемпионата мира, а я едва знала этого человека.
— Возможно, и нет, но мне хотя бы не придется жульничать, чтобы победить.
— Кто жульничает? Не судья. Не...
— Прекратите! — во второй раз за день вмешалась моя реплика. — Я проигнорировала вашу предыдущую ссору, но больше так не будет. Это тренировка, а не драка в клетке. Не знаю, как вы действуете в своем клубе, но в моей студии вы будете вести себя как взрослые и как профессионалы. Если вы не можете или не хотите этого делать, то я с радостью передам это сообщение вашему менеджеру, потому что я не подписывалась быть вашей нянькой, посредником или терапевтом. Ясно?
Ашер и Винсент уставились на меня, забыв о назревающей ссоре.
Я редко кричала, но из-за моей нежелательной реакции на Ашера и перспективы терпеть их препирательства целое лето, я уже почти устала.
— Ясно? — повторила я.
— Кристально, — первым ответил Ашер, и его прежняя хмурость сменилась чем-то вроде одобрения, когда он осмотрел меня.
Мне почти больше понравился хмурый взгляд.
— Ты поняла, сестренка. — Винсент нахально улыбнулся, когда я посмотрела на него, но больше не пытался провоцировать Ашера. Ну, Ашер спровоцировал его первым, но он усугубил ситуацию, заговорив о чемпионате мира. — Увидимся за ужином в четверг?
