Я заставлю тебя влюбиться - Алина Хвойная
Возможно, так город выражает свою обиду на меня за то, что его бросила.
— Какой кофе предпочитаешь? — спрашивает Илья, отвлекая меня от мыслей.
— Честно говоря, я ничего, кроме домашнего растворимого и не пробовала, — немного стыдливо отвечаю я и украдкой бросаю на него взгляд.
— Серьёзно? — удивляется он.
— Ага, как-то я не ходок по разным кофейням, а родители, — я запинаюсь, не знаю, насколько Илья в курсе наших семейных дел и решаю всё-таки пояснить, — то есть мама и Стёпа предпочитают чай, а папа вроде пьёт только эспрессо.
— Значит мне повезло стать твоим гидом-провожатым в области кофе, — Илья на мгновенье отвлекается от дороги и подмигивает мне. — Нам по пути моя любимая кофейня, заедем туда, и я возьму тебе какой-нибудь попробовать. Ты, наверное, любишь с сахаром?
— С чего ты решил? — хмурюсь я.
— Мелкие всегда любят что-то сладкое, — улыбается он, а моё настроение летит кубарем вниз.
Конечно, я для него мелкая, кто же ещё? Предполагать это в голове — одно, и совсем другое — слышать подобное от него лично. И как мне на это реагировать? Обижусь — тогда точно сойду за ребенка, а мне нужно показать ему, что я уже взрослая.
— Это ты у брата научился, да? — наконец, произношу я.
— О чём ты? — не догоняет он.
— Называть меня мелкой, — поясняю ему с такое интонацией, что это самая очевидная вещь на свете, а в ответ он вдруг начинает громко и долго смеяться. Его смех такой искренний и беззаботный, что я ненароком тоже начинаю улыбаться.
— Тебе не нравится? — спрашивает он, закончив смеяться, но на его губах ещё сохраняется лучезарная улыбка.
— От брата это слышать привычно, — пожимаю плечами, — а от тебя нет. Зови меня Лия.
— Нет, это слишком скучно, — качает он головой, растягивая каждое слово. — Будешь принцессой.
— Что? Нет! Давай просто по имени.
— Будешь-будешь, — стоит на своём Илья. — Тем более, я тебя уже так называл, и ты была не против.
— Когда? Не было такого!
— Прецедент создан, и пути назад нет, — ставит он точку в нашем разговоре и тормозит где-то в центре Сочи. — Итак, про сахар ты мне так ничего и не ответила, поэтому возьму что-нибудь, что пьют принцессы.
— Эй! — пытаюсь возмутиться, но Илья слушать не желает и покидает машину, оставляя меня одну.
— Принцесса, — повторяю за ним и усмехаюсь. — Какая я принцесса?! А он тогда кто? Король? Скорее торговец из стран заморских.
Интересно, а с невестой он ведёт себя точно также? Настроение тут же улетучивается — не нужно было вспоминать Лару. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, начинаю разглядывать салон автомобиля, и пока Ильи нет, заглядываю в бардачок: какие-то бумаги, ручки, скрепки и… презервативы. С секунду на них смотрю, а затем быстро защелкиваю дверцу. Не надо было мне туда лезть — снова в голове он и Лара. Никогда ведь не роюсь в чужих вещах, а здесь не сдержалась.
Может забросить туда черный браслет, который я сделала специально для Ильи? Он найдёт его, всё поймёт по названию песни и ответить мне взаимностью. Если же нет, значит, не судьба нам быть вместе. С одной стороны, это звучит очень заманчиво, но, с другой стороны, боюсь, что я себе никогда не прощу, если оставлю всё на волю случая. А если браслет найдёт Лара и заберет себе или того хуже — выбросит? Нет, нужно придумать другой план.
— Я вернулся! — Илья залезает в автомобиль с двумя стаканчиками дымящегося кофе.
Один из них он протягивает мне.
— Держи!
Я с опаской принимаю напиток и подозрительно его осматриваю.
— Что ж ты пугливая такая, — отмечает он. — Пробуй и скажи, как тебе.
Поднимаю крышку, и из стакана начинает идти пар. Слегка дую, а затем всё же рискую сделать глоток. Горячо, но вкусно. Определенно очень вкусно. Кажется, сироп солёная карамель и… сахар. Много сахара. Лучше было бы без него.
— Сладковато, — намеренно сильно морщусь, вынося свой вердикт.
— Понял, в следующий раз возьму без сахара, — кивает он и заводит машину, — капризная принцесса.
— Эй! — пихаю его в бок, а он лишь усмехается в ответ, чем снова вызывает мою улыбку.
И тут же ловлю себя на мысли, что с Ильей очень легко общаться. Как будто я знаю его всю жизнь, как своего брата, но и то с Лукой в разы тяжелее.
Дроздов выруливает на главную дорогу и набирает скорость. Несмотря на чрезмерную сладость, я выпиваю напиток полностью, так как толком-то сегодня и не ела, хотя в самолете предлагали еду, но кусок в горло не лез, и ставлю стаканчик в специальное отделение.
— Руку давай, — неожиданно говорит Илья и протягивает свою ладонь ко мне.
Я не задаю никаких вопросов и как будто под гипнозом покорно выполняю его просьбу. Он ловит мои пальцы и прощупывает их, а затем то же самое проделывает с ладонью, чем снова вызывает табун мурашек на моей коже и сильно бьющееся сердце в груди. Его рука такая горячая и большая по сравнению с моей, он буквально может полностью захватить мою ладонь себе в кулак.
— Уже лучше, — говорит Илья, выпуская мою руку, которой тут же становится на порядок холоднее, — а то совсем ледышкой была. Согрелась?
— Да я вроде и не замерзала, — негромко отвечаю я, стараясь не выдать своего волнения в голосе — ему не нужно знать, какой эффект он на меня производит. Пока точно не нужно. Иначе всё снова спишет на страх.
— А руки почему были холодные?
— У меня всегда так, — пожимаю плечами.
— Значит сердце горячее?
— Что? — поворачиваюсь к нему и пытаюсь понять, не послышалось ли мне. — Почему?
— Так моя бабушка говорит, — на его лице появляется теплая улыбка, — чем холоднее руки, тем горячее сердце.
— Никогда такого не слышала, — тихо говорю я.
— И любовь у людей с горячем сердцем совсем другая, — продолжает Илья, смотря на дорогу. — Если они полюбят кого-то по-настоящему, то отдают себя полностью.
И я понимаю, что он думает о ком-то конкретно. Его мысли совсем далеки от «здесь и сейчас». С грустью на душе понимаю, что это не я, а скорее всего именно Лара. Его Лара.
— Повезёт твоему парню, — вдруг возвращается он в реальность и бросает на меня хитрый взгляд. — Или уже повезло. Парень есть? Если это секрет от Луки, я клянусь, ему не скажу.
— Нет, парня
