Наследница для босса - Рокси Нокс
Я в своем элегантном наряде выгляжу неорганично на скромной кухне Сереги. Он снимает ветровку, оставаясь в майке без рукавов. Вижу татуировки на его руках. Модно это сейчас – себя украшать с помощью иглы. Но Серегины тату выглядит как-то иначе – низкого качества что ли.
Сосед ловит мой взгляд на своих живописных рисунках и смущенно улыбается:
– Увлекся малость.
– Мгм, понятно.
Тело у него не такое накаченное, как у Мирона Амировича, но и не хилое. На стройке же все-таки работает. Но в целом я к нему равнодушна, не вызывает он во мне девичьего трепета.
Сергей заваривает чай и разливает по кружкам.
– Ой, что-то крепкий чересчур, – хихикаю, попробовав. – Не уснем потом ночью.
– Ты можешь остаться у меня. Выключим свет, и будем говорить всю ночь напролет.
– Нет, мне завтра на работу. Так что извини. Спасибо за чай, я пойду.
Не знаю, что меня напрягло? Татуировки, крепкий чай или предложение остаться? Наверное, всё и сразу.
– Оставайся, Даш, – ловит меня за руку и прикладывает к своим губам.
Его прикосновения не вызывают у меня никаких теплых эмоций. Отрицательно качаю головой, отнимаю руку и иду в прихожую.
Наклоняюсь, чтобы поправить расстегнувшуюся застежку на босоножках и чувствую на своей заднице липкие ладони Сергея…
Глава 7
Мирон
И как она посмела оставить последнее слово за собой? Подобных дерзновений за своей секретаршей раньше не замечал. Что это еще такое, блин? Отказать МНЕ в такой пустяковой просьбе и сбежать!
Вот догоню её сейчас и заберу, что хотел. Если не тренироваться, то никто не поверит в то, что мы жених и невеста. Где это видано, чтобы невеста шарахалась от своего возлюбленного? Как будто я держу её в заложниках. Нет, так не пойдёт.
Решительно иду за Дашей в подъезд, но услышав, что она с кем-то разговаривает, останавливаюсь. Какой-то мужик… У нее что, есть муж? Или это просто сосед?
Судя по разговору, просто знакомый. Но почему она идёт в его квартиру? Может, любовник? Тогда хочу знать: ему понравилось, как Даша вылезла из моего Роллс-ройса?
Хлопает дверь, оставляя меня без поцелуя на ночь. Что за дела? Кто девушку ужинает, тот и танцует! Кормил, значит, я, а все сливки снимет какой-то стремный стрипиздик.
Стою возле двери, обитой дерматином, а потом решительно поднимаю руку, чтобы позвонить в звонок.
Но дверь распахивается сама, и из квартиры вылетает Даша. Едва успеваю отскочить, чтобы она не ударила меня по носу.
– Что Вы тут делаете? – притормаживает.
– Эй, послушай, он тебя обидел? – указываю пальцем на дверь.
– Да. То есть нет… Всё нормально, пойдемте отсюда, – тянет меня за рукав.
– Нет, я вернусь и начищу ему рыло. Ты взволнованная. Приставал? Отвечай! – повышаю голос.
– Перестаньте командовать. Мы не в офисе, а в моем подъезде.
Стряхиваю Дашину руку и поднимаюсь вверх на три ступеньки. Звоню в звонок. Дверь открывает тот самый дохляк.
– Что ты сделал с этой женщиной? – спрашиваю, указывая на свою секретаршу.
Мужик смотрит на меня безумными глазами. Я смотрю на него и с первого взгляда определяю, что он – бывший зек. Такие татуировки делают только на зоне.
– Мать твою, Даша… – качаю головой и смотрю на неё осуждающе.
– А ты, послушай меня, – шевелю пальцем, чтобы приблизил своё ухо и вникал, – ты съезжаешь отсюда прямо сейчас. Завтра с утра я проверю. Если обнаружу в квартире твой дух, то… – остальное договариваю грозным шепотом, чтобы не напугать свою секретаршу.
– Ты всё понял? – уточняю.
– Да-да… Я понял, – заикаясь, отвечает зек. – Всё равно аренда скоро заканчивается.
– К этой девушке больше не приближайся. Уяснил?
– Уяснил.
Разворачиваюсь и спускаюсь по лестнице, полностью уверенный в том, что мне в спину не прилетит нож или пуля. Не посмеет, ублюдок, скорее всего, он мелкий жулик. Наверняка на зоне занимал самую низшую касту. Завтра пришлю охранника, пусть проверит: свалил или про яйца вспомнил и ослушался?
– Какая квартира твоя? – резко останавливаюсь, и Дарья влетает мне в грудь. Принимаю её в объятия, но она отстраняется.
– Спасибо, я дальше сама.
– С тебя поцелуй. Давай, тренируйся, я жду, – подставляю ей щеку.
– Вы колючий.
– Привыкнешь.
Её глаза округляются.
– Вы что, на постоянной основе будет просить Вас целовать? – складывает руки на роскошной груди.
Меня так и тянет смотреть в её декольте. Весь вечер глаз с него не сводил – и не надоело. Прям гипнотизирует, как качающийся маятник.
– Куда Вы смотрите? – выдыхает возмущенно.
– На твою грудь, Дашенька.
– Мирон Амирович, – с упреком качает головой. – Вам срочно нужно найти новую девушку взамен Валерии.
– Я её уже нашел, – усмехаюсь.
– Вот как? А Борис сказал, что они с Жанной вместе.
– А при чем тут Жанна, – морщусь, вспоминая эту пиявку, которая даже не умеет делать минет. Исцарапала своими зубами мне член. Интересно, а Даша умеет делать минет? – смотрю на её губки. Хороши. Должна уметь.
– А разве Вы не о ней?
– Нет. Я жду поцелуй, хватит заговаривать мне зубы, – свожу брови к переносице.
Даша вздыхает, как будто я оставил её в офисе работать до утра, потом тянется к моей щеке и едва ощутимо касается щетины губами.
– Так не пойдет, – хватаю её за затылок, чтобы не вырвалась, и требовательно целую в губы.
Это ей за то, что пререкалась и пошла к едва знакомому опасному, между прочим, мужику. Такому ничего не стоит взять её силой и отправиться по 131 статье УК топтать зону – в свой родной дом.
Губки у неё сладкие, мм. Отпускаю, вдоволь ими насытившись, и она вытирается тыльной стороной ладони после поцелуя. Ах ты, бестия! Противно, значит?
– Вы… Вы чего? – смотрит на меня расширившимися глазами.
– Ничего. Спокойной ночи. И завтра не опаздывай на работу, а то оштрафую. На еще один страстный поцелуй.
Посвистывая, спускаюсь вниз по ступенькам. Я тоже умею уходить красиво, не только она одна.
Сажусь в машину и велю водителю ехать домой. Звали меня сегодня в одно местечко, но не хочу. Если играть роль человека с отношениями, то до конца. Мне это даже нравится. Нравится, как Дашка краснеет и бледнеет от моей наглости. Она еще совсем молоденькая, но в ней чувствуется стержень. Никогда не думал, что когда-нибудь так скажу о бабе. Хотя ей не подходит «баба». Жанна и Валерия – бабы. А Даша сладкая девочка.
Совсем уже с катух слетел, Мирон. И чем она меня так зацепила, не пойму? Когда
