Жена поневоле - Вера Добрая
Они столкнулись в коридоре возле самой лестницы, и оба слегка опешили от подобной встречи, хотя Александр уже спустя пару секунд взял себя в руки и лениво пробежался взглядом по хрупкой фигурке своей молоденькой жены. Лана же смотрела на подтянутое влажное от пота тело и каменела с каждой пройдённой секундой. Когда Александр подошёл совсем близко, то девушка почувствовала, что ей не хватает кислорода и во рту пересохло так, что горло запершило, а голос пропал.
– Ну, привет, женушка, – усмехнулся мужчина, удивляясь тому, как он мог забыть о том, что в его доме находится конфетка, с которой он так и не снял праздничную обёртку.
– Доб… доброе утро, – едва слышно смогла пропищать Лана и отступила назад, оперевшись спиной о стену, и секунды не прошло, как её муж последовал за ней и прижался горячим обнаженным по пояс телом.
Сердечко в груди Ланы билось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет наружу, а кожа покрылась огромными мурашками. О, и это совершенно не от того, что её накрыло желание. Девушка вся тряслась от страха и паники, не понимая, чего именно ожидать от стоящего напротив человека.
– Разве так надо здороваться с мужем, Светик? – прошептал Александр, когда наклонился и практически коснулся приоткрытых дрожащих губ девушки.
– Вы… Вы весь мокрый! – ответила она и хотела оттолкнуть, но не решилась прикоснуться, её ладони так и застыли в воздухе в паре сантиметров от груди мужчины.
– Я не мокрый, а потный, – продолжал издеваться над несчастной, как удав над мышкой, и вжался бёдрами в упругое молодое тело.
– Прошу Вас не надо, – прохрипела девушка и закрыла лицо руками, боясь даже думать о том, что будет дальше.
Света не боялась секса, но всегда мечтала отдаться только любимому и чтоб полностью, чтобы наслаждалось не только тело, но и душа.
– Да блять! – прорычал сквозь стиснутые зубы и ударил ладонью по стене прямо рядом с лицом Ланы. – Хватит уже выкать! И предупреждаю в последний раз, заканчивай вести себя как жертва.
Мужчину всего трясло от злости к этой девчонке, которой стоило бы показать все прелести семейной жизни прямо сейчас, но что-то внутри тормозило его. Он был теперь уверен, что Света реально боится и от этого в груди неприятно жгло. Александр конечно законченный эгоист и скотина, но уж точно не насильник и не убийца маленьких испуганных девочек. И уж точно раз в сто лучше, чем этот Алексей.
– Что Вы…т. е. ты хочешь, чтоб я сделала? – девушка снова вспомнила разговор в машине и поспешила взять себя в руки, чтобы не дай бог никто из родных не пострадал из-за её трусости.
Она нервно закусила губу и посмотрела широко распахнутыми глазами прямо в глаза своему мужу, понимая, что другого выбора у неё нет.
– Поцелуй меня. Сама, – хрипло ответил мужчина и выпрямил спину, но от девушки не отошёл, продолжая практически касаться её.
Валиев не мог понять, почему эта маленькая глупышка так заводит его. У него было много женщин и среди них немало тех, кто пытался состроить из себя недоступных и благородных девиц, якобы оскорблённых его грубостью и прямотой, но эта игра была такая неумелая и дешёвая, что буквально через 20 минут Александра начинало тошнить. А Света… Она нравилась ему именно за свою неопытность и не испорченность. И дело вовсе не в девственности, а в том, что девушка чиста именно душой, этот чёрный продажный мир ещё не просочился сквозь розовые стены её детского сознания, что очень странно учитывая то, в какой семье малышке пришлось родиться и вырасти. Впервые по телу Александра начало расползаться тепло, впервые ему захотелось быть с кем-то нежным, что очень злило мужчину. Он явно был не готов к подобным изменениям, да и не горел желанием что-либо менять.
Пока Валиева разрывало изнутри от противоречий, девушка собралась с мыслями, приподнялась на носочки и нежно, едва ощутимо коснувшись его плеч холодными пальчиками, поцеловала. Александр замер от подобного, потому что на самом деле не ожидал, что девчонка решиться на это. Её губы были такие горячие и мягкие, что в паху сразу заныло, даже несмотря на то, что этот поцелуй был целомудренным, даже без малейшего намёка на желание и интим.
Сердечко Ланы глухо билось о грудную клетку, и девушке казалось, что эти удары слышно даже на первом этаже особняка.
Как не старалась сдержаться, но по щеке все же покатилась слеза, из-за которой первый поцелуй супругов стал солёным. Александр, не ожидая подобного, взбесился, так как реально старался быть сдержанным к своей жене, но она естественно не поняла этого. Не осознала маленькая сучка того, что мужчина впервые буквально наступал себе на горло, да и на яйца тоже, чтобы не сломать её нежную, хрупкую душу.
Из груди Александра вырвался злобный рык, и он схватил Лану за шею, ещё сильнее прижал к стене всем своим телом, от чего у девушки перехватило дыхание, а сердце уже начало колотиться где-то в районе пяток. Валиев всего на пару секунд задержался взглядом на мокрых и красных от слез глазах и жадно впился в сладкие губы девчонки, желая показать, как на самом деле полагается целовать своего мужчину. Света задрожала всем телом от страха и от эмоций, которые были не знакомы ей ранее. Адреналин пульсом бился в висках, а язык Валиева жёстко и нагло насиловал рот испуганной жертвы.
Лана продолжала делать лёгкие незначительные попытки оттолкнуть возбужденного мужчину, пока тот тем временем медленно сходил с ума от накатившего желания. Александр переместился с губ на шею и начал там оставлять отметины от страстных собственнических поцелуев. Руки тем временем нетерпеливо расстёгивали молнию на джинсах девушки. Валиева злило, что его молодая жена стояла, словно безжизненная кукла, и лишь тихие рыдания давали понять, что она живая, но он не мог остановиться, уже не мог. Ему надоело строить из себя хорошего сдержанного парня, которого девчонка один хрен не полюбит, потому что её сердце уже отдано другому. От этих мыслей крышу окончательно снесло, и мужчина одним резким движением повернул свою жертву лицом к стене, вжавшись каменным членом в упругую попку. Одной рукой Александр сжимал грудь девушки, а пальцами другой напористо исследовал складочки, которые, несмотря на все его действия, упорно оставались сухими.
Щеки девушки горели огнем от стыда и смущения, а тело от горячих и совсем не нежных прикосновений мужа. Она понимала, что сопротивляться
