Агатовый браслет - Екатерина Владимировна Овсянникова
– Как, говоришь, тебя зовут?
– Э-эрика, – ответила я, с недоумением хлопая ресницами. Как понимать его вопрос? Неужели согласился?
– Так и быть, Эрика, возьму пристрою тебя у себя, а там посмотрим, чего ты стоишь. От тебя не много требуется: в зале прибирать, да заказанную еду с напитками разносить. Для ночевки могу предложить простую комнату со скидкой – так заработанных денег хватит, чтобы оплачивать проживание и питание, да еще и откладывать хоть что-то сможешь.
Мне еле удалось сдержаться, чтобы не запрыгать от счастья. О лучшем исходе я не могла и думать!
– Спасибо! Буду стараться изо всех сил!
– Не сомневаюсь, – с важным видом кивнул Альфред, в следующее мгновение переведя взгляд на работающую в зале девушку. – Джетта, ты на сегодня свободна. Завтра жду тебя как обычно.
Та ничего не ответила, лишь уважительно кивнула, сняла фартук и убежала в помещение за стойкой. Видимо, чтобы переодеться и собрать вещи.
– Когда приступать? – настроение как-то улучшилось, и мне уже не терпелось начать делать свою работу.
– Вот покажу тебе комнату, разложишь поклажу и приступишь, но прежде я хочу тебе сказать еще кое о чем.
Тон мужчины еще больше посерьезнел. Что же он хочет мне поведать?
– Внимательно вас слушаю.
– Дело в том, что таверну я продавать собираюсь, и вроде как даже имеются возможные покупатели. Вполне вероятно, что сделка состоится, так что, скорее всего, пожить здесь и поработать ты сможешь лишь недели две.
Эта новость мне уже не пришлась по душе, но выбора у меня особого не было. Лучше хоть какая-то крыша над головой, а за две недели, как в городе освоюсь, наверняка что-то найдется.
– Ничего, я все равно поработаю. Немного узнаю город и отыщу другую комнату, если понадобится. А если новому владельцу понадобится работница, то я тем более не откажусь.
Мужчина отрицательно замотал головой.
– Вряд ли он захочет с тобой работать, – Альфред носом указал на мою левую щеку. – Ты знаешь почему.
Его ответ воспринимался болезненно. Очень хотелось услышать совсем иные слова.
– Идем, я покажу твою комнату. Нечего без дела рассиживаться. Работа сама себя не выполнит.
Шагая за хозяином таверны по деревянной лестнице с массивными перилами, я добралась до комнат, где отдыхали гости. На одних дверях висела табличка «Занято», а на других ее не было. Свободные, видимо. В некоторых помещениях было пусто, а из некоторых раздавались разговоры и шум. Не сильно громкий, но для соседей, я думаю, не всегда приятный.
По бесконечному коридору мы в итоге добрались до самой дальней двери, куда Альфред и зашел, поманив меня рукой.
– Убранство скромное, эту комнату редко на ночь снимают, но тебе, я думаю, сгодится. Со скидкой выйдет не так уж много, – рассуждал мой теперь уже начальник, указав на комод, куда можно спрятать вещи. – Как разберешь вещи, сразу спускайся и приступай к работе, нужно будет домыть зал. В среднем ящике комода ты найдешь немного сменной одежды, чуть позже тебе принесут платье и фартук. Смена начинается в девять утра. Не опаздывай! Поблажек тебе, как воспитаннице Иммы, на рабочем месте я не дам.
– Хорошо. Спасибо!
Проводив взглядом владельца таверны, я села на застеленную кровать и с улыбкой оглядела комнату. Размером она немного уступала приютской, но при этом здесь помимо спального места с одеялом и высокой подушкой стоял вместительный обеденный стол, а у стены стоял большой и вместительный комод, над которым висело простое овальное зеркало. Единственное окно украшали легкие молочного цвета занавески, а на подоконнике стоял небольшой горшок с толстянкой. Земля в нем немного подсохла, поэтому я первым делом чуть-чуть полила растение водой из кувшина, а после отодвинула его, чтобы закрыть створки окна. Взглянув на небо, усеянное яркими огоньками звезд, я улыбнулась и закрыла глаза. Несмотря на тревогу после поездки на новое место, на душе все равно было легко и спокойно. А уж про комнату и говорить не надо – пусть она и небольшая, но теперь мне не нужно делить ее ни с кем! Никакой очереди, чтобы искупаться или воспользоваться зеркалом, и никто не откроет окна без твоего ведома. Некому больше зудеть под ухом, что я допоздна не сплю, и никто не осудит меня за слабость к цветам или недоеденный завтрак!
Но были у меня при этом и причины для беспокойства. Даже за такую скромную и уютную комнату надо платить, поэтому работа для меня сейчас на вес золота. Хотелось бы, конечно, устроиться в какой-нибудь цветочный магазинчик, в родную стихию, но всему свое время. Сейчас куда важнее узнать город и его жителей получше, заработать их доверие, а то, если вспоминать слова Альфреда, со своими изъянами долго продержаться мне здесь вряд ли удастся.
Уже после работы, погасив свечу, я забралась в кровать, тихонько улеглась на мягкую подушку и закрыла глаза в надежде уснуть. Надо набраться сил, чтобы сделать еще один шаг к мечте! Кто знает, может, ключ к ней спрятан где-то рядом…
Только вот отдых на новом месте оказался не такой легкой затеей: то кровать необычайно мягкая, то под одеялом слишком жарко, то подушка высокая. Песнопения и говоры неизвестных соседей в нескольких дверях от меня также совсем не располагали ко сну. В приюте все укладывались спать в одно и то же время, поэтому в комнатах затихали даже те, кто не хотел спать, и теперь слышать веселые застолья посетителей таверны было мне в диковинку.
Как оказалось, бодрое веселье и танцы были меньшими из зол. Огромные башенные часы в ратуше били каждый час, даже ночью! А еще некоторые люди не брезговали поработать в сумерках, что создавало непривычный моему уху шум. В конце концов, мне удалось как-то уснуть, но иногда сквозь сон все равно слышался бой башенных часов.
В какой-то момент все стихло. Таинственные объятия сна все же объяли меня своей силой, явив мне ночное видение. В нем я счастливая хожу по незнакомому дворику, любуясь прекрасными цветами. Лилии, розы, пионы – бутоны всех цветов и размеров украшали клумбы и сам дом. Не большой, но вполне вместительный и уютный для семейной пары или одинокой девушки… На улице рядом с забором на меня поглядывают соседи, высказывая свое одобрение и уважение, а кто-то даже просит продать ему собранный моими руками букет! Улыбки, теплые слова… Никто даже и не обращал внимания на так ненавистные мне шрамы! Мои щеки обагрял здоровый румянец, а глаза так и светились счастьем. И
