Эмиль. Мне тебя не вернуть (СИ) - Голд Лена
Однако у меня внутри всего одна мысль: Эмиль специально выводит меня на эмоции, чтобы я выплюнула всю правду ему в лицо. Но я не скажу ничего. Раз такой крутой, так пусть все сам узнает, выясняет. Ведь, по его словам, деньги открывают любую дверь. Да только не мое сердце, где много лет только он.
— Вот воспользуйся своими связами и приходи ко мне с ответами на свои вопросы. Потому что я тебе ни хрена не расскажу, Эмиль. Но знай одно: будь я уверена, что ты не станешь вставлять палки в колеса, я бы ушла из той компании и нашла бы работу в другом месте. После твоих слов не вижу смысла оставаться с тобой.
— Да никуда ты не уйдешь. И да, ты права, тебя никуда не возьмут. Потому что я об этом позабочусь. Если будешь работать, то только со мной и только перед моими глазами.
— Сукин сын! — цежу сквозь зубы.
— Уж какой есть, — разводит он руками. — Не нравится? Зато за Глеба ты сразу замуж побежала, как только меня за решетку...
— Заткнись, а? — перебиваю я его. Открываю дверь машины и хочу уже сесть, как Эмиль дергает меня за руку и прижимает к себе. Впивается в мой рот с новой силой, всасывает мои губы, кусает их. — Отпусти! Сукин ты сын! Видеть тебя не хочу!
— Увы, — хрипло выдает он, крепко обнимая меня за талию. — Это невозможно. Куда бы ты ни шла, я буду преследовать тебя.
— Психопат! — вырывается из горла нервный смешок. — Отпусти, я сказала, мне домой ехать надо!
Прижавшись губами к венке на моей шее, Эмиль кусает кожу и не спеша отпускает.
— Завтра в десять будь в моем кабинете. Мне кажется, что тебе как воздух нужна эта работа. Ведь муж и отец тебя не смогут обеспечить.
— Я никогда не жила на их деньги, Бестужев! — рычу от злости. — Напомню, что ты не был миллионером, когда мы были с тобой в отношениях и жили под одной крышей. В одной постели спали! Но ты специально разговариваешь со мной так, будто я легкомысленная продажная баба. От меня ты уж точно ничего не добьешься. Ну и ладно. Сам будешь жалеть, только хрен я тебя к себе подпущу. Самодовольный мамонт, черт тебя дери!
Завожу двигатель и жму на газ. Нервы все себе растрепала. Вообще не изменился. Все такой же упертый баран, который считает, что только он прав во всем.
Руки трясутся. Я сжимаю ими руль и мысленно врезаю себе несколько пощечин, чтобы прийти в себя. Так меня даже Глеб не мог вывести на эмоции. Меня просто передергивает от слов Эмиля. Но больше меня злит не это. А то, как мое тело реагирует на его прикосновения. Не хочу я испытывать подобных чувств к нему.
Потому что поступай он так со мной каждый раз... Если везде будет прижимать к себе и целовать, рано или поздно я сдамся. Не могу я. Да, умею давать отпор, отталкивать, говорить колкие слова. Умею провоцировать, а еще лучше умею привязывать к себе человека и соблазнять. Как это сделала несколько лет назад и заставила сходить с ума Бестужева. Но все это мне сейчас не нужно. Единственное, чтобы Эмиль наконец открыл глаза и узнал всю правду. Мне не терпится познакомить его с дочерью. Уверена, Эмилия будет безумно рада знакомству и общению со своим отцом.
Телефон подает признаки жизни. Увидев на экране имя Глеба, я просто вырубаю звонок. Второй тоже от Салтыкова. Но третий от моей малышки.
— Родная, что случилось? — спрашиваю встревоженно.
— Ничего, мам. Просто ОН орет. У меня голова разболелась уже. Ты скоро?
— Да я уже в дороге. Через минут десять буду. Он на тебя орет?
— Нет, там дедушка внизу. И ЕГО отец. На них вроде бы. И тебя обзывает. Говорит, что ты к нему поехала. Кого он имел в виду — я не расслышала.
— Не бери в голову, малыш. И из комнаты не выходи. Хорошо, родная?
— Да, конечно, мам. И еще я хотела сказать, что твою одежду тоже сложила в чемодан. И коробочку, где ты хранишь документы, и самые важные для тебя вещи. Правда, у меня не получилось так аккауратно, как у тебя всегда выходит.
— Эмилия, — улыбаюсь, чувствуя растекающееся тепло по телу. — Умница ты моя. Хорошо сделала. Жди меня и ни в коем случае не спускайся вниз, даже если услышишь мой голос. Договорились?
— Хорошо, мам. Но...
— Никаких "но", родная. Все, давай.
Я, конечно же, знаю, что она имела в виду под «но». Дочка несколько раз была свидетелем того, как Глеб поднимал на меня руку. Однако я не могла ничего сделать. Просто терпела. Ради Эмилии. А сейчас... Слава богу... Судьба мне наконец-то улыбнулась.
Во двор не заезжаю. При любом раскладе я ночью свалю из этого дома. Разведусь с Глебом с помощью Эмиля. Точнее, с помощью его денег и связей. Надеюсь, этот процесс не будет тянуться долго.
Глеб сидит на диване с бутылкой в руке. А двое мужчин, то есть мой папаша и Салтыков-старший, расположились напротив. Господи, как же они жалко выглядят со стороны. Ненавижу эту троицу, в том числе и своего отца, всем сердцем и душой.
— А вот и объявилась наша су**а, — первым замечает меня Глеб. Так неудивительно слышать от него грязные слова в свой адрес. Я привыкла.
— Ты полегче со словами, дорогой, — бросаю как бы с издевательскими нотками. — Иначе можешь обжечься. Знаешь, я теперь не та Арина, которая боялась тебя. И да, я о-о-очень обнаглела. Потому что теперь за моей спиной стоит твой враг. Бестужев Эмиль собственной персоной, которого ты втоптал в грязь восемь лет назад. Он прямо жаждет расправиться с тобой по полной программе. Ну что, наигрался?
Ну да. Теперь выпендриваюсь я. А что, мне нельзя? Всю жизнь этот сукин сын мне сломал, угрожал. А теперь моя очередь.
Да, пусть всегда побеждает справедливость.
Глава 7
— Ты как с мужем разговариваешь, Арина? — пыхтит мой отец, довольно резко вставая с дивана. — Что за слова? Ты не то чтобы обнаглела. Ты просто с ума сошла!
— Папуль, тебя пугает что-то? А, стоп! Ты же дом продал, чтобы из дерьма свою шкуру вытащить, но получилось все с точностью до наоборот. Абсолютно все профукал. И теперь, соответственно, тебе жить негде...
— Прекратите! — рявкает Салтыков-старший. — Поднимайтесь в свою комнату и там решайте семейные проблемы. У нас и без вас их по горло, и они нуждаются в решении. Не мешайте нам! В кабинет, — говорит он моему отцу, ведя подбородком в сторону. — Но напоследок скажу кое-что, — он задерживает взгляд на мне. — Арина, ты сильно не надейся на Эмиля. Знаешь ли, с головой у него не все в порядке. Мне казалось, ты его хорошо узнала за то время, которое вы прожили вместе. Оказывается, я ошибся.
— Ой, прошу прощения, — нервно рассмеявшись, я закрываю рот ладонью и очень пытаюсь сдержать эмоции и крик души, которые вырываются наружу. — Да вы на своего сына посмотрите сначала. Ради справедливости, Эмиль может казаться немного странным, но он в адеквате. А не как ваш, — я киваю на Глеба.
Пусть он сидит молча и сверлит меня убивающим взглядом, это он рядом со своим отцом так себя ведет. Буквально через пару минут, когда мы окажемся с ним наедине, он взорвется как вулкан.
Я направляюсь к лестнице и не спеша поднимаюсь по ступенькам, кожей чувствуя, что Глеб идет за мной. Я готова к разговору, поэтому не спешу. Пусть орет в своей комнате, а в нашу с дочкой не лезет. Да и не хватало еще, чтобы он чемодан увидел.
— Сюда, — схватив меня за локоть, Глеб слишком резко тянет в сторону. Я оказываюсь в помещении, где воняет спиртным. Он, кажется, сначала пил здесь и только потом спустился. На столе несколько опустошенных бутылок. — У тебя шея красная. Ты с ним переспала? Да, Арина? Ты с ним тра...
— Не ори, придурок! — перебиваю. — Не ори! Ребенок спит в соседней комнате. Какого черта ты вообще творишь? Почему я должна перед тобой отчитываться? Не ты ли каждый проклятый день к своим бабам идешь? Не ты ли с ними...
Мне не хочется говорить лишних слов. Потому что толку от них не будет. Глеб привык орать, а сегодня он повышает голос сильнее, что ожидаемо. Ведь самая большая его проблема — это Бестужев. Салтыков так упорно пытался от него отделаться... И, казалось бы, у него получилось. Однако в последний момент все обернулось против Глеба — и он просрал все, что у них было с отцом. Так еще и мой папа свое имущество продал, лишь бы помочь Салтыковым. Да только...
