Принц застенчивых кровей - Светлана Суханова
Сука, нам по четырнадцать лет. Я просто ох#ел. Не сдержался и плюнул ей в лицо. Образ скромницы и тихони разлетелся вдребезги. За мой плевок, она натравила на меня других пацанов.
Меня подловили в тёмном прогулке. Перегородили путь машиной и напали. Она сидела на заднем сидении машины. Двое одинадцатиклассников. Я не растерялся и в драке сломал нос одному, запрыгнул в их тачку (оставили открытыми двери, самоуверенные утырки) и прокатил второго на капоте собственного авто. Вот тут и надо было остановиться. Но в крови появилось опьяняющее чувство адреналина. Взял в салоне авто, их же биту и переломал битой обоим ноги, чтобы знали, к кому лезть! Я прям слышал хруст костей, который заглушали их крики. Вытащил за волосы одноклассницу и ножиком из кармана отрезал ее волосы. Порвал на ней кофту. Ударить не мог, не позволило воспитание. Надругаться? Опять же не моё это. Да и такую оторву, чем ее надругаешь, если она в стенах школы скачет на пацанах! Затем открыл крышку бензобака и засунул туда оторванный рукав от кофты девушки. Один щелчок зажигалки…красивое яркое пламя.
Когда меня повели опять к психологу, но уже в стенах комнаты полиции, я не отрицал, что получил истинное удовольствие от их крика и страха. И не задумываясь сделал так же, ещё раз. Такие люди заслужили. Родители парней настаивали, что я псих невминяемый. Но все экспертизы я прошёл. Я здоров. Меня поставили на учет в полиции. Вернее в кабинете несовершеннолетних. Не знаю, что сделали мои родители, чтобы меня сняли.
Для моих четырнадцати лет, я стал в глазах других жестоким и сумасшедшим.
Учителя проголосовали за моё отчисление. Прямо при мне, на педсовете, глядя в глаза говорили, что не хотят видеть таких " уголовников" в стенах своей школы. Тогда я тоже психанул. После педсовета кинул в окно учительской бутылку шампанского с запиской: " Отметьте моё отчисление, твари! "
Кровь кипела. Меня будто подменили или наоборот открыли мою Сущность. С каждым днем мне хотелось адреналина, который я испытал во время нападений и когда ломал кости, тем пацанам. Не говоря уже, когда горела их дорогая иномарка, под их болезненые стоны и ее рыдания. С того вечера я начал курить. Вечерами в комнате — пил пиво сидя за компом.
Родители моих друзей и знакомых запретили своим детям общаться со мной. Отец и мать уволились с работы и решили, что нам надо переехать. Так мы делали дважды. Меня не отпускал адреналин и я вылетал из школ. Драки, хамство, порча имущества. Пока родители не приняли решение поехать на другой край страны, на восток. Им пришлось начать всё с нуля, из — за меня. Отец бросил свой бизнес, за спиной матери шептались коллеги. Но приехав сюда, в голове что — то щелкнуло. Я пообещал родителям, что больше не подведу их. Буду обычным нормальным ребёнком! Откажусь от адреналина, потому что он сам меня пугает. Я боюсь последующих последствий.
Последний мой психолог предложил для альтернативы занятие, где бы я мог выплеснуть эмоции. Я пробовал бокс — но понял, что в определённый момент не сдержу свою ярость и просто убью или лягу сам насмерть. Поэтому выбрал футбол. Помимо этого, вечерами я гоняю на авто. Не по улицам города. Специальная площадка за городом, для таких отбитых как я. Изолированная от остальных.
Вначале помогал очень отец. Он много со мной говорил. Пытался занять меня, чтобы я не ушёл в точку невозврата. Мне было стыдно, что я перевернул их жизнь. Отец занимался бизнесом и продав его, смог утрясти все мои косяки. Сюда я приехал чистым. Лишь предупреждение из первой школы, за школьную драку.
Я благодарен родителям, что они вовремя меня поддержали и пытались понять. Я рассказал им правду и они мне поверили. Только они. Для остальных — я первым нападал на парней, потому что я отморозок.
— Ты про драку в школе, за спортзалом что ли? — спрашивает Матвей.
— Ты вкурсе? — удивляюсь.
— Я знаю ещё больше! — лукаво произносит Сокол, — Думаешь, мой отец не пробил вашу семью, когда ты влился в нашу компанию? Я вкурсе и про биту и про сгоревшую тачку.
— Я не хочу больше так. Я себя там теряю. Люди вокруг отворачиваются! — произношу тихо.
— Да и хрен с ними. Главное, чтобы близкие были рядом! Родители, друзья, девушка…, - выпаливает Матвей.
— Боюсь вовремя не остановится и тогда я сяду! — произношу смотря вдаль.
— Я не дам тебе! Поддержу! Родители тоже твои умные люди! — заверяет Сокол, — Вот только Вике надо доказать свои чувства, раз она хочет их увидеть. Не надо убивать, немного приревнуй. Поскандалите и все будет норм!
6. Паша
— И давно ты знаешь? — опять же повторяю.
— Через год, как ты приехал! Не парься брат, все нормально! Зная тебя, думаю, на то были причины…
Я рассказываю Матвею свою историю. Всю. Он серьёзно слушает.
— Я же говорил, что они все шлюхи! — его итог после услышанного.
— Думаю, ты слишком обобщаешь! — бросаю другу, — Можно встречный вопрос? Или лучше не по телефону?!
— Я даже догадываюсь какой? — мрачно выдаёт Сокол, — Валяй!
— Я не спрашиваю причину. Это ваше семейное! Почему ты скрыл от нас? Шесть лет! Это не месяц! — спрашиваю у друга.
— Потому что до сих пор не простил её! Она предала не только отца. Но и меня! Своего сына! Ушла из семьи! — зло процедил друг, — Улетела, чтобы побыть одной и разобраться! А сама больше не вернулась!
— А твой отец, простил?
— Не знаю! Но он с ней общается! Странно, хотя других женщин никогда рядом я не видел. Видимо простил. Я говорил с ней два раза по телефону, шесть лет назад. Больше я с ней не общался!
Я молчу, сложно подобрать слова в ответ. Мои родители примерная любящая пара, на протяжении всей моей жизни.
— Так а сейчас?
— Сейчас она хочет общаться со мной! Еще и девчонку эту притащила. Дочка её хахаля! А я должен типа развлекать тут её. Нашли клоуна! — фыркает Матвей, — По виду отличается от наших девчонок, но на одну ночь сойдёт!
— Ты сейчас серьёзно? — спрашиваю у друга.
— А что я зря
