Прости за любовь (СИ) - Джолос Анна
— Пусть происходит что угодно. Нас это сейчас никак не касается.
— Не хочу, чтобы отец снова оказался в СИЗО.
— Твой отец сам решит свои проблемы.
— А если не решит?
— Даже если нет, думай в первую очередь о себе. Поняла?
Вскрикнув, замираю.
— Вот же зараза! — ругается бабушка вслед наглой птице.
Та, прямо-таки напала на меня, попытавшись отобрать вафлю, которую в итоге я уронила.
— Держи, — бабушка даёт мне ещё одну взамен упавшей. — Чтоб ты подавилась, курица! — адресует чайке, ухватившей клювом добычу.
Та, взмахнув крыльями, взмывает в воздух и, уже будучи высоко в небе, горланит оттуда что-то на прощание…
*********В новый режим я втягиваюсь довольно-таки быстро. Наверное, это связано с тем, что я наконец-то по-настоящему возвращаюсь в большой спорт.
Представьте, уже через полгода моей игрой интересуется сам Хавьер Бланко, — известный теннисист, призёр двух турниров Большого Шлема.
Я когда увидела однажды, что он наблюдает за мной во время тренировки, чуть ракетку не выронила. Не поверила своим глазам. Подумала, ошиблась.
Но нет.
Теперь дважды в неделю Бланко лично присутствует на занятиях. Корректирует мою технику, даёт советы и указывает на ошибки, которые я совершаю.
Хавьеру двадцать девять. И с ним мы сошлись в плане общения почти сразу. Чего не сказать о моём наставнике, немце Матиасе Фишере, мужчине пятидесяти двух лет. Он — тот ещё брюзга с неимоверно тяжёлым характером.
Ух как долго мы с ним притирались! Первые пару месяцев было прям жёстко. Ругались, спорили. Казалось, что не срастётся у нас, но потом… Мы, похоже, привыкли к друг другу. Стычки никуда не делись конечно, но и я, и он стали как-то терпимее, что ли…
Ещё за это время я прилично подтягиваю свой английский. Что теперь позволяет лучше понимать его придирки. Немецкий бы заодно выучить, а то как начинает порой что-то зло трещать, выпучив свои глазища. Хочется знать, что именно. Подозреваю, это какие-то изысканные ругательства. Не иначе.
— Стоп!
Часто дыша, прекращаю игру.
— Иди сюда.
Направляюсь к Бланко. Беру со скамейки полотенце, чтобы вытереть стекающий по лбу пот.
— Ты видишь, Матиас меняет темп, провоцируя бить по мячу слишком рано на мягких ударах и слишком поздно на жестких?
Киваю.
— Не поддавайся. Чётко держи зону удара. Не забывай, на замахе вес тела переносится на одноименную с бьющей рукой ногу, на выносе ракетки в мяч — вес тела переносится на другую ногу, шагающую в направлении удара. Старайся постоянно поддерживать баланс силы и скорости.
— Это не всегда возможно.
— Старайся, следи за этим. И поменьше агрессии, Джугели. Ты делаешь ошибки именно из-за того, что порой слишком сильно бьёшь по мячу.
— Поняла.
— Помни, нельзя терять качество. Техника суперважна. Кроме фактора силы есть еще не менее важные факторы. Скорости разгона головки ракетки и баланса корпуса. В выполнении удара участвует не только энергия перемещения корпуса в направлении удара, но и энергия раскрутки корпуса после его углового скручивания. Сядь посмотри о чём говорю, — забирает у меня ракетку и идёт на корт к Матиасу.
Внимательно слежу за игрой, отчаянно стараясь не упустить все важные детали.
С досадой отмечаю про себя тот факт, что до уровня их мастерства мне расти и расти.
Ну ничего, Москва не сразу строилась. Так ведь?
В последующие полчаса пытаюсь повторить то, что мне продемонстрировали. Бланко, вроде как, по итогу доволен. Фишер, как всегда нет. Ругает меня за каждый косяк, коих Мистер «Орлиный глаз» замечает великое множество.
— Вопросы?
— Мне плохо удаются «резаные» удары слева, — поправляю козырёк.
— Закрывай корпус правой ногой под углом не менее девяноста градусов. Обязательно сохраняй боковое положение тела до полного окончания удара. Рука с ракеткой заканчивает мах в направлении полета мяча. Плечи держат перпендикулярное положение по отношению к сетке. Возьмите завтра на отработку. Закругляемся на сегодня.
— Хорошо.
— Через двадцать минут буду ждать тебя в лаундж-зоне. Поужинаем и обсудим предстоящий турнир.
Мне становится как-то неловко. Вида не подаю, но уточняю:
— А здесь не можем это обсудить?
— Тата, я голодный как волк. Давай поедим.
Молчу.
— Встретимся на открытой веранде с южной стороны, — встаёт и направляется к Фишеру, чтобы по традиции обсудить с ним какие-то нюансы.
Закладываю ракетку в чехол. Кладу бутылку и полотенце в рюкзак. Закидываю его на плечо и выхожу за пределы корта. По узкой дорожке прохожу вдоль десятка других.
Кто-то свистит мне по пути.
Боковым зрением вижу, что это тот самый француз, который на днях пытался ко мне подкатить.
Пошлости какие-то опять несёт на своём лягушачьем. За что, собственно, и получает средний палец без единого комментария и взгляда.
Шагаю к зданию, в котором располагаются душевые. Оставляю ракетку в своей ячейке. Иду приводить себя в порядок. Принимаю душ. Переодеваюсь. Расчёсываюсь. Собираю волосы в высокий хвост. Выдвигаюсь.
— А ты пунктуальная, — Хавьер, ожидающий меня в лаундж-зоне, удивлённо смотрит на часы.
— Не люблю опаздывать.
Он отодвигает для меня стул. Поправляют ворот рубашки-гавайки.
— Выбирай, что хочешь, — кладёт передо мной меню. — Я не стал заказывать на свой вкус.
— Спасибо.
Впредь не хочу, чтобы за меня что-то решали..
— Счёт закрываю я, — произносит уверенно.
— Нет, — нахмурившись, выражаю протест. — Не нужно. Я сама оплачу свой ужин.
Хавьер, усмехнувшись, растерянно разводит руками.
— Впервые вижу девушку, выражающую столь ярое желание за себя заплатить. Это круто, но мне будет крайне некомфортно перед официантом. Он решит, что я жлоб.
— Вовсе нет. Мы ведь здесь по делу, — напоминаю я.
— А может это свидание, — выдаёт неожиданно.
— Это не свидание, — отрицательно качаю головой.
— Да расслабься ты, — смеётся. — Судя по всему, парней ты отшиваешь с такой же агрессией, как бьёшь по мячу.
Поджимаю губы.
— На самом деле я просто хочу узнать тебя получше, Тата. Ты интересна мне как игрок, как человек. Нам ведь предстоит много работать вместе.
— И дальше? — осторожно спрашиваю.
— Да. Хочу включить тебя в свою личную команду. Ты же не против, надеюсь?
— Не против. Только… Фишера мне оставьте, пожалуйста.
— Неожиданная просьба, учитывая вашу обоюдную «любовь».
— Сейчас мы стали лучше понимать друг друга. Вы же тоже заметили это?
— Да. Давай уже на ты, а? Режет слух это твоё вы. Я ведь вполне себе молодой ещё. Как думаешь?
Киваю.
— Ну вот и договорились.
К нам подходит официант. Принимает заказ и удаляется.
Хавьер, поговорив по телефону, откладывает тот в сторону и, кажется, всерьёз вознамеривается послушать информацию обо мне. Потому как начинает задавать разного рода вопросы.
— Кто ты по национальности?
— Грузинка.
Молчу, что наполовину. Никогда себя русской не считала.
— Раньше жила и тренировалась в Москве?
— Родилась в Грузии. Детство провела в Тбилиси. Потом мы с отцом переехали в столицу. Там я стала заниматься в теннисном клубе.
— Я читал твою анкету. Турниры можешь не перечислять. Одно скажи. Почему при таких весьма хороших результатах среди юниоров так и не дошло до Кубка страны?
— Мне пришлось временно сменить место жительства. Я провела год в маленьком провинциальном городке.
— Ясно. Ты продолжила там тренироваться?
— Да. Правда никаких крупных турниров так и не случилось.
— Почему?
— По личным причинам. Делиться подробностями не буду, извините. Извини, — исправляюсь, когда вижу на его лице недовольство и досаду.
— На деталях не настаиваю. Как тебе Барселона? — расслабленно откидывается на спинку стула и заводит руки назад.
— Мне здесь очень нравится.
— Что конкретно нравится?
