Спасение (ЛП) - Уинтерс Селена

— Принадлежать священнику? — спрашиваю я. — Как это может быть, учитывая твой обет безбрачия?

Он рычит, его глаза полны огня.

— Не испытывай меня, маленькая лань.

Я прочищаю горло и высвобождаюсь из его хватки.

— Я здесь, чтобы поговорить о возможности работы в книжном магазине. Обсудим?

Он выглядит раздраженным сменой темы, но кивает.

— Да, конечно. Давай поговорим о работе.

Он отходит назад, создавая между нами расстояние. Однако его взгляд остается таким же пристальным, как и раньше.

Я делаю глубокий вдох, беря себя в руки.

— Вот мое резюме, хотя, как я уже сказала, у меня никогда не было постоянной работы. В основном это мое образование.

Я достаю из сумочки сложенную бумагу.

Он берет его у меня, касаясь своими пальцами моих, и меня пронзает электрический разряд. Его глаза скользят по документу, не надолго отрываясь от моего лица.

— Впечатляющее образование, маленькая лань. Настолько впечатляющее, что это говорит о твоей высокой квалификации для этой работы.

Я скрежещу зубами, вспоминая, как мои родители отправили меня на юридический факультет Гарварда, но не ради меня, а ради них. Они считали, что им выгодно иметь в семье юриста, который будет вытаскивать их из затруднительных ситуаций, но после окончания колледжа они не позволили мне устроиться на работу. Вместо этого я была готова к любым юридическим вопросам в их бизнесе. Я люблю читать. Книги — моя страсть.

Он кивает.

— Отлично, ты получила работу. Можешь начать завтра, если хочешь?

Отлично. Чем быстрее я найду работу, тем быстрее перестану тратить деньги, которые украла у мужа.

— Звучит неплохо.

— Мне понадобится копия твоего удостоверения личности. Идем за мной.

Он идет в заднюю часть своей церкви, в кабинет, где мы вчера нарушили правила. Воспоминания о случившемся нахлынули на меня. Я дрожу, но не от холода.

— Вот, — говорю я, доставая удостоверение, которое я создала для своей новой личности. — Можешь быстро скопировать его? Мне нужно идти, иначе я опоздаю.

Его челюсть сжимается, когда он кладет его в копировальный аппарат и снимает ксерокопию. Закончив, он поворачивается ко мне и держит его в недоступном для меня месте.

— Я не хочу, чтобы ты выходила на улицу в таком виде.

— Очень жаль, но я пойду. — Я вздыхаю. — Я так давно не выходила в свет. Мне это нужно.

Он сужает глаза и снова хватает меня, на этот раз с большей силой, и мое тело врезается в его.

— Помни, кому ты принадлежишь, Мэдисон, — говорит он, и прежде чем я успеваю запротестовать, он целует меня — грубым, требовательным поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.

Он отстраняется, и его темные глаза горят яростным желанием обладать мной.

— Помни, кому ты принадлежишь, иначе тебе не понравится, что случится с мужчиной, который осмелится подойти к тебе, — шепчет он.

Меня пробирает дрожь. Я понятия не имею, с каким человеком имею дело. Насколько он мрачен и опасен? Он прячется за тканью, на людях ведет себя как божий человек, но когда мы остаемся наедине, в нем нет ничего святого.

— Что с ним будет, Данте? — спрашиваю я.

Он на мгновение замолкает, его глаза изучают меня, невысказанная угроза повисает в воздухе. А потом он ухмыляется.

— Скажем так, он пожалеет, что перешел мне дорогу.

Как же меня заводит его доминирующая, собственническая натура. Разница между ним и Эриком в том, что Данте — настоящий мужчина. Эрик не стал бы тратить свое дыхание, если бы кто-то поднял на меня руку. Ему все равно. Все, что его волнует, — это внешность.

— Хорошо, — вздыхаю я.

— Хорошая девочка, — хвалит он, отпуская меня и передавая мне мое удостоверение. — И где же эта "ночная прогулка"?

Я чувствую, как по позвоночнику пробегает дрожь.

— Почему ты хочешь знать?

Его взгляд непоколебим.

— В каком баре, Мэдисон?

— Я встречаюсь с ними в "Вороне", — заикаюсь я, удивляясь, что заставило меня разгласить эту информацию.

— Вороне, — повторяет он, отступая назад. — Не опаздывай, Мэдисон. Ты же не хочешь разочаровать своих новых друзей.

Я тяжело сглатываю, сердце колотится, когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из его кабинета. Внезапно перспектива провести ночь вне дома кажется куда менее привлекательной. Тем не менее я уже собираюсь выйти из кабинета, когда его голос останавливает меня.

— Подожди.

Я смотрю на него через плечо.

— Как ты добираешься до города? Я заметил, что у тебя нет машины.

— Пешком, — просто отвечаю я.

— Только через мой труп. — Он берет ключи со стола. — Я отвезу тебя.

— Это не…

— Это не вопрос, — рычит он, хватая пальто и накидывая его поверх своей рубашки священника. — Сейчас же в машину.

Я вздыхаю и веду его к выходу из церкви, с болью осознавая, как близко находится этот человек-Божий. Он отпирает свою Honda Civic. Машина, которая не подходит ему по внешнему виду. Я представляю, как в другой жизни он ездил на мотоцикле или водил старый "мустанг".

— На что ты уставилась, Мэдисон? Садись в машину.

Я качаю головой, пытаясь выкинуть из головы мысли, садясь на пассажирском сиденье, скрестив руки на груди и глядя в окно.

Воздух становится напряженным, когда двигатель оживает, и Данте выезжает на главную дорогу в город.

Тишина в машине становится оглушительной, пока мы едем.

— Ты дуешься? — спрашивает он.

Я качаю головой, но не смотрю на него.

— Нет.

— Твой тон говорит о том, что ты мне лжешь.

Я пожимаю плечами в ответ.

— Перестань вести себя как ребенок. — В его голосе звучит рык. — Или я перегну тебя через колено.

Внезапный румянец разливается по моим щекам, а в животе вспыхивает трепет. Угроза должна вызывать страх, но вместо этого она вызывает волнение. У меня перехватывает дыхание, и я скрещиваю ноги, неловко ерзая на сиденье автомобиля.

— Ты ведь хочешь, чтобы тебя отшлепали, не так ли?

Я качаю головой и встречаю его взгляд.

— Нет.

— Непокорная и дерзкая. — Он проводит рукой по своей покрытой щетиной челюсти. — Я собираюсь повеселиться с тобой, малышка.

Малышка.

Услышав, как он меня так называет, я чуть не застонала.

— Но ты не можешь, — пролепетала я, сжимая руки на коленях. — Ты священник, Данте.

Я не встречаю его взгляда, уставившись на проплывающие мимо здания.

— Мы не можем… ты не можешь этого сделать.

Я чувствую на себе его взгляд. Наступает долгое молчание, единственным звуком которого является гул двигателя и редкие проезжающие мимо машины.

— Я буду делать все, что захочу.

Он останавливается перед "Вороном" и выключает двигатель, заставляя меня нахмурить брови.

— Спасибо, что подвез, увидимся завтра…

— Я иду выпить. Может быть, но пока я здесь.

— Но…

Он хватает меня за бедро, останавливая на полуслове. — Тихо, маленькая лань. Я сяду подальше от тебя. Мы не привлечем подозрений. Мне нужно быть там, где ты.

— Но, Данте…

Голос Данте тверд и решителен, его темные глаза сверкают опасным блеском, когда он наклоняется ближе.

— Притворись, что ты меня не знаешь, — предлагает он, и уголок его рта дергается в ухмылке. — Я буду сидеть на расстоянии вытянутой руки и следить, чтобы ни один ублюдок не вздумал к тебе подойти.

От его слов у меня по позвоночнику пробегает волнующая дрожь. Он собственник, даже властный, но, как ни странно, это заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

С покорным вздохом я киваю, понимая, что спорить с ним бесполезно.

— Хорошо, — бормочу я, выходя из машины и поправляя куртку.

Это будет странная ночь. Я пропускаю его вперед. Примерно через минуту я вхожу в "Ворон" и сразу же замечаю Еву с девушками, о которых она говорила. С ней сидят еще трое.

Меня мгновенно охватывает тревога. Я не очень хорошо себя чувствую в толпе незнакомых людей.

— Мэдисон!