Алые небеса Сеула - Лина Ро
Отлично, фора в несколько секунд – все, что нужно!
Бегу на выход, минуя рамку металлоискателя. Пол мокрый. Чтобы ускориться, скольжу подошвой, теперь уже мысленно осыпая благодарностями черепаху-уборщика. Датчики движения стеклянных дверей реагируют без задержки. Выскакиваю на крыльцо, оглядываюсь. Охранники перелезают через предусмотрительно заблокированные администраторшей турникеты. Надо убираться – и как можно скорее!
Спускаюсь по ступенькам. Перепрыгиваю оградительный бордюр с высаженными цветами – петлять по дорожкам времени нет – и неожиданно замечаю американку, из-за которой, собственно, и случилась эта дичь. Девушка тоже видит меня, но пока еще не понимает, что стряслось: спокойно встает со скамьи, приветственно машет.
«Ага, какая приятная, черт подери, встреча!» – мысленно иронизирую я, устремляясь к причине сегодняшних проблем.
Вероятно, то, что моя туша весом в семьдесят пять килограммов не идет прогулочным шагом, а прет сломя голову, настораживает брюнетку. Она опасливо пятится, открывая рот, чтобы наверняка изречь очередную многословную тираду. Я же, оказываясь рядом, бросаю взгляд через плечо.
Вот ведь приставучие ублюдки! Карабкаются через ограждения, еще и шокеры достали!
– Не сейчас! – пресекаю любые попытки девушки заговорить, хватаю ее за руку и почти так же, как на переходе, грозно командую: – Бежим, нас раскрыли!
Девица не успевает опомниться, как мы уже мчимся на полных скоростях в сторону аллеи. Но на своих каблучищах она значительно замедляет темп, а значит, грозит окончить побег задержанием. А последнее не входит в мои планы. Поэтому я, в поисках укрытия, резко беру вправо, сворачивая за здание кафе. Стремительно обернувшись, ловлю потерявшую равновесие соучастницу и разворачиваюсь вместе с ней на девяносто градусов, прилипая к стене. Точнее, к зданию оказывается прижата девушка, вдавленная в кирпичную кладку моей грудью.
– Тсс! – Прикладываю к ее пухлым губам палец, застывая, вслушиваясь в шаркающие шаги охраны, рыщущей за углом.
Жду. Время тянется как резиновое. Тело напряжено. Мышцы гудят, готовые в любой момент пустить ноги в забег. Дыхание, из-за того, что стараюсь не шуметь и сдерживаю его, болезненно сводит грудь.
Проходит минута, другая. Вроде бы все тихо, но двигаться не решаюсь: вдруг враг, как и мы, притаился?
Нет ничего страшнее разъяренного мужика за сорок, которому наступили на эго, и без того потрепанное скудным жалованием, ворчливой женой да неблагодарными отпрысками.
Поэтому, когда девица подо мной (или перед – тут с какой стороны посмотреть) начинает ерзать, явно намекая, что неплохо бы ее и отпустить, я угрожающе шикаю:
– Чоен’гхан! То есть – тихо…
Американка негодующе щурится, но благо не перечит.
Некоторое время спустя, полностью убедившись, что охрана сдалась, резко отнимаю руки от женских предплечий и, развернув раскрытые ладони в жесте «без рук», отступаю. Девушка, почуяв «зеленый свет», тотчас начинает болтать. Что-то про туфли и незапланированный бег с препятствиями, я не вслушиваюсь, мысленно по-прежнему сконцентрированный на потенциальной угрозе.
– Да твою мать! – внезапно чертыхается американка, вынуждая меня таки обратить на нее внимание. Ругается и правда как программист.
Насмешливо гляжу на девушку, но мигом сникаю: кажется, она подвернула лодыжку. Ну в самом деле, что за день?..
Девица тем временем подхрамывает ближе, снимает пиджак, протягивает вещь мне, без умолку молотя языком. И я бы вполне мог счесть подобное поведение милым, не скачи она точно одноногий кузнечик. Поэтому все, что янки говорит, пролетает мимо ушей, ведь в голове прокручивается поисковый запрос ближайшей больницы.
В реальность возвращаюсь лишь в ту секунду, когда вижу женскую спину. Похоже, американка сказала все, что хотела, и теперь намеревается уйти. Однако я не могу ее отпустить, совесть не позволяет, и, зажмурившись, мысленно отсылая своему благородству парочку нецензурных благодарностей, ловлю тонкое запястье, на сей раз совсем не грубо, а бережно.
– Погоди…
Мэри? Да, вроде бы Мэри – оборачивается.
– Куда ты собралась с такой лапой? Даже если можешь идти сейчас, через полчаса она разбухнет, будто пчелами покусанная. Нужно срочно наложить холодный компресс и зафиксировать. Если, конечно, не собираешься искать квартиру, сидя в инвалидном кресле. – Хм, получается, что некую часть болтовни девчонки я уловил. – Давай, здесь недалеко, – безапелляционно добавляю, надевая пиджак, чтобы не мешался.
«Заблудшая» открывает рот в попытке ответить. Но, если честно, мне плевать, что она хочет сказать – выразить протест, снова поблагодарить, не важно. Я уже все решил.
– Возражения не принимаются, – продолжаю суровым тоном и многозначительно смотрю на девичью лодыжку.
М-да… На своих двоих ей не добраться, а если попробует, к тому моменту, как окажется у травматолога, нога превратится в рисовый пудинг.
Более не тратя понапрасну слов, уверенно шагаю к потерпевшей и подхватываю ее на руки. Легкая. А со стороны выглядит взбитой. По крайней мере, на фоне корейских девушек. Всю дорогу до проезжей части американка что-то лепечет (как обычно), но я игнорирую – и снова, как обычно.
Отвечаю лишь в такси, в надежде, что девица поймет мой тонкий намек на ТОЛСТЕННЫЕ обстоятельства:
– Тяжелое выдалось утро, правда? Может, просто послушаем музыку?
В больнице вынужден взять на себя заполнение бумаг. Поскольку местной медицинской страховки у госпожи Хоук нет, за прием, обезболивающее и прочие сопутствующие вынужден заплатить наличными. Ладно, сумма не поднебесная, полагаю, зачтется в карму.
Через полчаса пациентку выкатывают на кресле-каталке, громогласно вопрошая: «Кто опекун Мэри Хоук?»
Опекун?! Чур меня! Мы знакомы чуть больше двух часов, а я уже чувствую себя так, словно вручную пришлось разгружать товарняк.
Медсестра повторяет вопрос. Тягостно вздыхаю, поднимаюсь на ноги, разминая лицо ладонями, и нехотя шагаю навстречу.
– Я опекун…
– Ваш счет оплачен, можете забирать пациентку. Коляску только верните или можете арендовать на нужный срок.
Мой взгляд устремляется к американке, которая, разумеется, ничего не понимает.
– Она спрашивает, нужна ли нам коляска в аренду, – поясняю на английском, но комментариев от девушки не дожидаюсь, переключаюсь на сотрудницу клиники и родной язык. – Мы воспользуемся ей до такси?
– Хорошо. Оставьте на парковке, охрана заберет.
– Спасибо. – Благодарно кланяюсь.
Медсестра отвечает тем же, отдает рецепт с рекомендациями по уходу за нижней конечностью и удаляется. Я лезу в карман за телефоном, чтобы вызывать такси. На дисплее горит оповещение о непрочитанном сообщении. Совсем забыл! Номер новый, засвечен лишь в «Пак-Индастриал»: наверняка что-то важное.
Открываю мессенджер, внимательно читаю. Приглашение на собеседование завтра в десять. Отлично! Все по плану. Интересно, а птица-говорун прошла? Но уточнять не решаюсь, вдруг провалила, кроме того, ей сейчас невесело, хорошо хоть лекарства вот-вот начнут действовать.
Выкатываю инвалидное кресло на крыльцо, попутно вбивая в приложение для вызова такси наше местоположение.
– Какой у тебя отель? Мне нужен адрес.
– «ДэуЯнг Сеул», – отвечает янки.
