Изменить нельзя простить - Анна Томченко
Ближе к обеду Ляля вытащила меня на улицу и довела до машины. Сама села за руль, хотя водила Ляля хуже, чем я пекла творожные запеканки. Но апатия, боль, отчаяние заполнило меня, и я просто не могла вести авто. А ещё в глубине души поднималась волна страха.
Я боялась Андрея.
Мне казалось, что вчера он меня не убил только потому, что Соня зашла. А вот если бы мы остались с ним наедине подольше…
Губа перестала саднить, но ее стянуло, и я говорила с трудом. И это самое лучшее напоминание, что женщина чаще всего беспомощна перед мужчиной. Особенно если он пьян, возбуждён и зол.
Перед глазами до сих пор мелькала ладонь Андрея, а в ушах стоял звон от пощёчины.
Возле двери квартиры меня бросило в пот. Я топталась. Боялась, что Андрей будет дома. Слишком хорошо понимала, что он не захочет разойтись миром.
Ляля психанула и забрала у меня ключи.
— Ну что ты боишься, не убьёт же он нас…
— Убьёт… — с обречённостью произнесла я. Ладони вспотели, а голос дрогнул. — Убил бы, если бы…
Ляля развернулась ко мне лицом. Сжала мои плечи своими тонкими ладонями.
— Ева, он ничего не сделает, поверь. А если только попробует, я на него Жорика своего натравлю. Он у меня кмс по боксу. А потом Вову. У него поясов нет, зато есть коллекция ружей для охоты.
Я запуталась в перечислении воздыхателей Ляли и покачала головой.
— А вообще, Ева… — продолжила Ляля, скидывая шлёпки в прихожей. На фоне моего холодного белоснежного ремонта обувь цвета розового неона выжигала глаза. — Тебе нужен нормальный мужчина. Который, если что, не только забрало начистит твоему ущербному, но и тебя раскачает…
Я медленно, словно таясь, шла по пустой квартире, подмечая, что Андрей не ночевал дома.
Сердце противно сжалось. Как будто впервые поняв, что его предали. Мое дыхание было таким частым, что я стала задыхаться. Ляля заметила мою панику и принесла с кухни воды. Я глотала большими глотками, но каждый из них как недозрелый абрикос прокатывался по гортани.
Ляля, не нуждаясь в моем присутствии, выкатила в зал чемодан и стала бродить по комнатам, стаскивая мои вещи. Хватала подруга все. А я медленно прошла в спальню и застыла в нерешительности.
Кровать в центре. Серое со стальным отливом покрывало. Тонкие держатели серебряного цвета у ночных бра. Гладкий глянец небольшой гардеробной. Надо дойти до своего столика и вытащить из ящика папку с документами. Подвесное кресло, единственная вольность в моем монохромном мире, качнулось, когда я задела его бедром.
Ляля воевала уже со вторым чемоданом, а я, замерев, не могла решиться прикоснуться к свидетельству о браке. Вдруг подруга крикнула:
— Я отнесу чемоданы, а ты закругляйся.
Я кивнула и достала к документам шкатулку с драгоценностями.
Жемчужная подвеска, что осталась от матери. Кольцо с чёрным агатом, Андрей подарил на годовщину. Цепочка с мелкими бриллиантами тоже его подарок, по-моему, просто так. А вот жемчужные серьги с белым золотом он подарил на день рождения.
Входная дверь хлопнула, и я вздрогнула. Зачем Ляля так демонстративно все делает? Ещё ведь не весь подъезд в курсе, что я съезжаю…
Я взяла старый кошелёк со дна ящика и стала укладывать туда памятные вещи. Перебирала мелкие серёжки. Вот у гвоздиков неполная пара. Или цепочка с крестиком со сломанным замком. Но за всем этим стояли истории. К сожалению, уже никому не нужные.
Холод пробежал по телу, вынуждая меня передернуть плечами. Знакомый аромат давно поселился в спальне, и даже сейчас, в момент расставания, я чувствовала, что это все равно мой дом. И дурацкое — не хочу, чтобы Андрей отобрал его у меня.
— Грабить меня пришла, шлюшка?
Глава 8
— Прости, мне надо домой, — прошептала я, сдёргивая свои джинсы со спинки кровати.
— Ева, что? — Андрей резко сел на постели. — Что случилось, почему?
Ну вот как объяснить мужчине, что после первой проведённой ночи вместе случился казус, который совсем не уместен для начала отношений.
— Все в порядке, но я должна уехать… — я натягивала джинсы и просто молила свой организм, чтобы он дотерпел с очередной порцией месячных хотя бы до такси.
— Я тебя обидел? — Андрей сел на постели и посмотрел на меня снизу вверх. Он никак не мог меня обидеть. Вообще. Он оказался одним из немногих людей, которые что в обычной жизни, что в личной очень внимательные. И я не хотела уезжать, но… — Просто скажи, что случилось, и я все исправлю.
— Андрей, нет. Все хорошо. Просто я…
Я замерла, так и натянув на себя кофту, и прикусила губу. Вот просто ситуация, достойная глупой американской комедии.
— Так не уходи, — почти крикнул Андрей и встал с кровати, натянув на бёдра простынь.
— Все хорошо, правда. И мы можем увидеться вечером, но сейчас мне лучше уехать домой…
Я все же натянула на себя кофту и попыталась разыскать носок, который точно прятался под кроватью, но Андрей перехватил меня за руки и прижал к себе.
— Признавайся, что случилось, или я прикую тебя к батарее, кровати. На крайний случай запру в ванной, — серьезно, но с искрами смеха в глазах сказал Андрей, и я тяжело вздохнула.
— День сегодня будет плохой… Я буду ныть, капризничать, кровоточить и прятаться под одеялом… — покаялась я и вместо того, чтобы услышать требование объяснить все, Андрей засмеялся.
— Ты что думаешь, что меня напугают какие-то месячные? — смеялся Андрей заразительно, много и громко. Мне даже неуютно стало. Но я сжимала губы и не говорила ничего. — Оставайся… Это не проблема. Хочешь, доставку закажем, или тебе что-то нужно…
Было нужно. Обезболивающее, тампоны и шоколадку. И Андрей принес все из магазина. А ночью рассказывал, как он с друзьями ездил в поход на одну из гор. А ещё как вскипятить воду в бутылке, что лучше всего помогает от комариных укусов и как правильно складывать спальники.
Я слушала размеренный голос, прижималась к тёплому телу и почти не переживала, что отношения у нас начались таким нестандартным образом.
Это был тот Андрей, в которого я влюбилась.
А потом был другой Андрей.
Муж.
— Меня с работы уволили… — сказала я Андрею вечером. Я закрылась от него бокалом багрового вина, чтобы не было заметно, как я
