Тайный наследник Дона (ЛП) - Райли Селеста

Но сначала мне нужно переодеться, снять эту пропитанную кровью рубашку.

***

Когда я въезжаю в белые ворота поместья Романо, воцаряется тишина. Единственные звуки, которые составляют мне компанию, — редкое щебетание птиц, шепот шин по гудронированной дороге и трепет красных кленов, высаженных вдоль дороги.

От тишины по позвоночнику бегут мурашки, как будто я двенадцатилетний ребенок, которого бросили на кладбище в полночь. Так было с тех пор, как десять лет назад здесь были убиты мои родители. Я никогда не забуду их безучастный взгляд, когда я вошел в дом той ночью. Вонь их свежей теплой крови до сих пор преследует меня. И это постоянное напоминание о том, почему я решил вернуться в Нью-Йорк и почему я решил править этим городом. Я должен найти их убийцу и отплатить кровью за кровь. Смерть за смерть. Моя жажда мести — это гимн, который звучит в моей голове перед сном каждую ночь.

Я останавливаю машину перед фонтаном на крыльце, ведущем внутрь особняка. Фары мигают на старой иве, растущей напротив входа, прежде чем она исчезает в темноте.

Выскользнув из машины, я шагаю в особняк. Мои братья — оба — сидят в гостиной.

— Брат, — говорит Винсент, и наши глаза встречаются. Он встает с одного из диванов кремового цвета и направляется ко мне, в его глазах сияет улыбка. — Добро пожаловать домой, — говорит он и раскрывает руки для объятий.

Винсент — самый молодой из нас троих. В свои двадцать восемь лет он успел создать себе репутацию генерального директора автомобильной компании. Может быть, это потому, что он самый молодой и не испытывает давления, связанного с необходимостью стать идеальным наследником, но, в отличие от нас с Маркусом, он не очень вовлечен в мафию.

Более того, он ненавидит мафию и предпочитает не связываться с ней.

Мы часто враждуем друг с другом, учитывая разницу в наших личностях и убеждениях, но это не меняет того факта, что друг для друга мы на первом месте.

— Спасибо, — отвечаю я, принимая его объятия. Мои братья — единственная семья, которая у меня есть, и как бы я ни ненавидел проявление привязанности, я не против показать ее им.

Маркус встает вторым.

— Добро пожаловать домой, брат. — Мы пожимаем друг другу руки. — Я рад, что ты вернулся.

— Благодарю, — говорю я ему. Я смотрю на свои часы Pattek Philippe, желая поскорее убраться отсюда. В доме все еще воняет кровью и смертью. Можно подумать, что годы работы в мафии и пролитая кровь заглушили кошмар от необходимости чувствовать трупный запах моих родителей. Но этого не произошло. — Может, поужинаем? Мне еще нужно кое-где побывать сегодня вечером.

Мы втроем усаживаемся за обеденный стол, прежде чем Маркус начинает рассказывать мне о ходе работы нашего нового клуба.

— Ты слышал о пропавшем грузе? — Спрашиваю я, когда он заканчивает.

Маркус — средний ребенок, и поэтому его готовили к тому, чтобы он всегда шел за мной. В отличие от нас с Винсентом, он более практичен и рассудителен. Мой средний брат не прибегает к насилию без крайней необходимости, и именно поэтому я поручил ему управление нашим бизнесом.

Он ждет, пока серверы закончат, прежде чем ответить.

— Да.

Мы втроем беремся за руки и читаем молитву, как делали это, когда была жива наша мать.

— Я получил отчет от Данте. Крот по имени Оливер сдал нас копам.

— Я знаю.

Я разрезал свой стейк. Средней прожарки, как я и люблю.

— И ты ничего не сделал?

Маркус качает головой.

— Я не был слишком уверен.

Мои столовые приборы звенят, ударяясь о керамическую тарелку.

— Братва у нас на хвосте, Маркус. Они приближаются к нам. Ты не можешь позволить себе не быть слишком уверенным.

— Мы также не можем позволить себе нападать вслепую. — Он отодвигает свою тарелку, но не так, чтобы казалось, будто он хочет напасть на меня или что-то в этом роде. — Достаточно одной ошибки, чтобы они нас уничтожили. Мы наносим удар только тогда, когда готовы.

Я отпиваю немного воды из стоящего передо мной стакана.

— Сейчас уже слишком поздно для этого. Данте уже вычислил его. Избил его до полусмерти. На кого бы этот ублюдок ни работал, он должен быть страшнее меня.

— Или у них есть его преданность? Русские довольно упрямы, знаешь ли. Они верны до мелочей.

Я вздохнул, гнев, вызванный встречей с Оливером сегодня днем, снова начал подниматься.

— Как ты думаешь, кто несет ответственность за это нападение?

— Я не уверен, но у меня есть основания подозревать, что это Дэвид Петерсон.

Что-то во мне дергается.

— Дэвид Петерсон, — повторяю я.

Дэвид Петерсон, более известный в мафии как Федерико Романо, — наш дядя. Или, лучше сказать, младший брат нашего отца, который каким-то образом пришел к выводу, что его лишили права управлять Cosa Nostra, потому что он был младшим сыном.

Он крупный политик, который выставляет себя в качестве бизнес-инвестора. После смерти нашего отца он воцарился в аду, пытаясь стать новым капо Cosa Nostra.

Я был близок к тому, чтобы убить его. Очень близок. Но в итоге я пощадил его жизнь, потому что Винсент не хотел кровопролития в семье, и вместо этого я изгнал его. Решение, о котором я до сих пор жалею. Он всегда был помехой для семьи, а мне не нужен идиотский дядя, который бегает вокруг и портит мои дела.

Я смотрю на своего младшего брата через стол. Он спокойно ест, не желая ничего добавлять к обсуждению.

— Мы можем просто поужинать? — Спрашивает он, когда наконец-то решается заговорить. — Я думал, в этом все дело. Мы ужинаем вместе впервые за много лет.

— Мужчины не ограничиваются ужином и кетчупом. — Взяв нож и вилку, я наколол свой стейк. — За ужином мы обсуждаем дела.

— Отмывание денег, торговля наркотиками и прочая хрень, которой вы занимаетесь, — это не бизнес, — ответил он. Его тон — яростный и недружелюбный. Он становился таким при упоминании мафии с тех пор, как умерли наши родители. — Это кровные деньги.

— Ну, парень, эти кровные деньги оплачивают твой дорогой образ жизни. — Я нарезаю стейк и подношу кусок ко рту. — Тебе лучше помолчать, если ты не хочешь научиться жить за свои деньги.

Винсент открывает рот для ответной реплики, но не успевает, когда Маркус произносит.

— Хватит, ребята. — Маркус обращает все свое внимание на меня. — Что нам теперь делать?

— Мы защищаем нашу территорию, а также посылаем предупреждение Петерсону. У тебя есть идеи, как я могу на него наткнуться? Я же не могу просто пригласить его на ужин, раз уж я изгнал его из семьи.

Теперь он более или менее посторонний человек, и если я должен встретиться с ним, то должен сделать это стильно.

Маркус ненадолго задумывается.

— Есть новости, что он подписал контракт на миллионы долларов с компанией, производящей средства по уходу за детьми. В те же двадцать четыре часа он купил долю в одной из крупнейших авиакомпаний и гостиничных компаний в стране.

Я растерялся.

— Как это может быть выгодно мне?

— Хороший вопрос. — Маркус откинулся на спинку стула. — Отель и авиакомпания принадлежат Вадимову Кириллу.

Меня это заинтересовало.

Вадимов Кирилл стал одним из крупнейших акционеров "Romano Enterprises " после смерти моего отца. Оказалось, что он тайно покупал акции нашей компании и следил за всеми нашими поставками. Мне удалось сохранить акции и выгнать его, но что-то в этом человеке заставляет мою кожу покрываться мурашками, словно я покрыт тысячей муравьев.

Я уверен, что все это как-то связано. Где-то есть точка, которую мне еще предстоит соединить, и хотя встреча с Петерсоном не принесет особой пользы, я могу манипулировать его эгоистичным сознанием, пока не получу подсказку.

— Мне нужно встретиться с Дэвидом Петерсоном.

— Легко, у Кирилла Вадимова через два дня деловое торжество. — Он делает паузу. — Как и ожидалось, на него приглашена только высокопоставленная элита.

Улыбка приподнимает мои губы.

— Вот и все. — Я решительно поднимаюсь из-за стола.